Внешне невозмутимый дворецкий приветствовал их впечатляющим отсутствием какой-либо реакции перед лицом такой большой компании мужчин, большинство из которых были явно варварами с сомнительной репутацией, судя по их шрамам, татуировкам и в одном случае отсутствию глаза, даже если все  они  были одеты в чистые туники и имели хорошо начищенные сапоги. Попросив их оставаться в вестибюле дома, он удалился, чтобы сообщить своему хозяину об их прибытии, оставив гостей рассматривать фрески, украшавшие стены комнаты. Дубн наклонился ближе, любуясь деталями изображения обнаженной богини, резвящейся на лесной поляне, нарисованное на штукатурке.

- Какая хорошая работа.

Юлий приподнял бровь, глядя на друга, и покачал головой в явном недоумении.

- Хорошая работа? С каких это пор, о Принц Людей с Топором,  у тебя появились  способности распознавать разницу между хорошей картиной  и тем, что нарисовал греческий гончар с помощью  краски и кистей, которые он носит воткнутыми в свою задницу? Все, что ты сейчас делаешь, это любуешься ее сиськами, грязный ублюдок… -  Он наклонился ближе, заговорчески поджав губы. - Хотя при ближайшем рассмотрении я вынужден согласиться с тобой, что они представляют собой наиболее реалистичное изображение, которое ...

Дубн  прервал его, указав на другую картину.

- Я знаю. И посмотри, что этот сатир делает с девушкой, которую он поймал! Клянусь, он ее трахает ...

Голос позади них заставил двух мужчин вздрогнуть.

- Приветствую вас, уважаемые посетители. Иногда мне приходится заставлять своих клиентов ждать здесь часами, учитывая количество визитеров, которых я регулярно принимаю, ищущих моей благосклонности или помощи, и эти фрески позволяют им немного отвлечься. Мне сказали, что если достаточно долго здесь пробыть, то можно обнаружить более двухсот таких прекрасных образов в  этой комнате, хотя, должен признаться, у меня никогда не находилось времени ...

Скавр шагнул вперед с торжественным выражением лица и низко поклонился одетому в тогу мужчине, стоявшему в дверном проеме, соединяющем холл с остальной частью дома.

- Приветствую, вас, сенатор Сигилис. Примите нашу скромную благодарность за то, что вы согласились  встретиться с нами .

Хозяин  дома ответил на поклон, хотя и более поверхностно, чувствуя себя на голову выше  по сравнению с классом всадников, натянутая приветственная улыбка на его лице выражала скорее всего нрав человека, который долгое время не выказывал искренности. Он был  почти такого же роста, как  и любой из тунгрийских центурионов, хотя его торс был худее по сравнению с их мускулистыми фигурами, а его волосы были серебристо-серыми над худым лицом с тяжелыми морщинами

- Я благодарен, трибун, за твое желание поговорить со мной о последних нескольких неделях жизни моего сына.  Мне кажется, что большинство солдат забывают  людей, которых они оставили на поле битвы, а тем более не горят желанием встретиться лицом к лицу со скорбящими родителями . Пожалуйста, пройдите сюда и возьмите … з-э  ..свою… семью… с собой.

Они последовали за сенатором через арку в большой сад, в котором пара рабов ухаживала за, и без того безукоризненно ухоженными, растениями и цветами.

- Сюда.

Он провел их в зону отдыха в дальнем конце сада, к каменным скамьям, расставленным вокруг плоской гравийной площадки, достаточно большой, чтобы служить  в качестве небольшой сцены для группы музыкантов, играющих на своих инструментах, и защищенной от солнечной жары полукольцом. тщательно посаженных кедров. По команде дворецкого садовники зашли в дом  и вынесли мягкий стул, на который сенатор опустился с болезненной гримасой, затем рабы исчезли обратно в доме, оставив только дворецкого, который, убедившись, что его хозяину удобно, удалился за пределы слышимости.

- Простите мое позерство. Десять лет назад для моей задницы хватило бы обычного, добротного мрамора, но сейчас я чувствую, что мои суставы немного расслабились из-за роскоши. Я подумал, что нам лучше всего поговорить здесь, в саду, учитывая, что стены часто слышат больше, чем им положено услышать, даже, как я подозреваю, и в моем доме. -  Сигилис окинул каждого из них своим мрачным взглядом, оценивая каждого мужчину по очереди, прежде чем продолжить. - Ты привел с собой большую компанию, трибун, большую, чем я ожидал, и все же ты немного отвлек меня этим.  Могу  ли я высказать свое мнение относительно твоих людей  ...?

Скавр улыбнулся ему в ответ.

- Конечно, сенатор. Мы должны быть выглядим необычно.

- Да, да, хотя о некоторых из вас судить легче, чем  о других.  Он перевел взгляд на трибуна. – Вообще-то, мы с тобой знакомы, Рутилий Скавр.  Я хорошо помню твоего отца и то разочарование, которое мы все испытали, когда он был вынужден покончить с собой после того, как его объявили виновным в этом жалком маленьком деле на той стороне Ренуса.  И я, конечно, в прекрасных отношениях с твоим покровителем… - Он ухмыльнулся. -   Я нахожу ироничным то, что его состояние так быстро разрастается  после смерти преторианского префекта, в то время как мое собственное, похоже, находится на пороге  окончательного убытка,  но я не могу противостоять этому человеку.  Он говорил мне, что за годы службы ты стал не менее упрямым. Еще он сказал мне, что в последнее время ты  увлекся политикой?

Скавр покачал головой.

- Только не я, сенатор, я оставляю это людям с большими способностями и более сильным желудком, чем мой.

Сигилис приподняла бровь.

- Значит, это не ты принес десять ящиков с золотом во дворец, где несколько ночей назад император убил префекта претории?

Молодой человек пожал плечами, его лицо было при этом, довольно бесстрастным.

- Я был лишь маленькой сошкой в этом событии, сенатор. Большую часть работы взяли на себя  ваш коллега Клодий Альбинус вместе с вольноотпущенником императора, Клеандром .

Сигилис невесело усмехнулся.

- Как это скромно с твоей стороны. Ты вез груз золота, аж с северной границы, чтобы  доказать претензии преторианского префекта занять трон …   Напомни, откуда ты его привез?

- Из Британии, сенатор.

- Да, вы провезли его всю дорогу от Британии, вместе, как мне достоверно сообщили,  с возвращенным  Орлом Шестого легиона, который вы затем использовали, чтобы подтолкнуть Коммода к убийству  своего командира преторианской гвардии.  К некоторому изумлению незадачливого Клодия Альбинуса, я бы предположил, и к большому удовольствию этого коварного змея Клеандра.

Скавр молча, ответил на его слова спокойным взглядом, пока сенатор медленно не кивнул.

- Точно так же, как мне намекнул твой покровитель. Ты высечен из гранита, не так ли, трибун, и тебе опасно перечить из-за твоей скромности и самоуничижения?