- Эй, иди сюда!
Информатор напрягся, услышав голос, но снова расслабился, когда понял, что это был Гай, спрятавшийся в тени дверного проема. Информатор скользнул в тень рядом с ним, его приветствие, произнесенное шепотом, было подчеркнуто обычным сардоническим тоном.
- Я потрясен. Большинство детей твоего возраста легли в свои кровати уже несколько часов назад.
Пацан обнажил зубы, что с натяжкой можно было принять за улыбку
- Большинству детей моего возраста не обещают золотой монеты за то, чтобы они просто присматривали за домом, пока ты не появишься. Где ты, ублюдок, шлялся? Мне пришлось показать свой нож двум грязным старикашкам, пока я сидел здесь и делал вид, что мне нечего делать. А что в кувшине?
- Я разбирал кое-какие вещи, готовясь к отъезду. В кувшине мой последний подарок моему старому другу. Или, так скажем, знакомому.
Мальчишка посмотрел мимо него на мужчину, возникшего из тени.
- Привет, пахан.
Силус ухмыльнулся своему сыну, его зубы казались тускло-белыми в темноте.
- Привет, сынок. Все тихо?
Гай кивнул.
- Все тихо. Те солдаты, которые были здесь раньше, зашли в ту парикмахерскую, погрузили какое-то барахло в свою тележку, а затем свалили обратно с Холма.
Эксцингус нахмурился.
- Я все еще не понимаю, зачем им понадобилась вся эта затея с парикмахерской. Предположительно, они уносили оружие, оставленное в лавке. Я слышал, что этим утром они разнесли ребят с банды Верхнего Холма на куски.
Пацан невесело рассмеялся.
- Впрочем, ничего хорошего из этого не вышло. Довольно скоро на улице появилась другая банда, которая объяснила владельцам лавок, что к чему, и поставила их на место.
Эксцингус грустно улыбнулся.
- Боюсь, так будет всегда. Ну что ж, перейдем к делу. Ты уверен, что никто не входил в дом и не выходил из него с тех пор, как ушли гладиаторы?
- Вообще никто.
- И все гладиаторы ушли?
Гай решительно кивнул.
- Несколько часов назад. Я их сосчитал. Все солдаты тоже ушли с холма, и этот парень в тоге и все его варвары, а также офицеры, которые обычно околачиваются рядом с ним.
Это означает, что Марк Валерий Аквила и его семья наслаждаются тихой ночью после того, что, должно было бы стать радостным воссоединением. Без сомнения, выпито много вина, которое должно облегчить твою задачу, Силус. Тогда вперед!
Нанятый головорез приглушенным приказом собрал своих людей и повел их через дорогу к стене дома. Они на мгновение остановились в его тени, затем быстро взобрались по гладким камням на верх и один за другим исчезли из виду в саду.
- Мы дадим твоему отцу несколько минут, чтобы сделать то, что должно быть сделано, хорошо, а потом я подойду и закончу работу.
Гай кивнул, с любопытством разглядывая кожаную сумку на спине своего работодателя.
- Что в сумке?
Эксцингус покровительственно улыбнулся ему.
- Точно такой же вопрос задал мне твой отец меньше часа назад. И ответ, юный вор, заключается в том, что в нем больше денег, чем ты можешь себе представить.
Лицо мальчика скривилось от недоверия.
- Да вряд ли! В такой маленькой сумке?
- Ах, вот тут ты ошибаешься. Слушай и учись, ты, отвратительное маленькое чудовище. В моей сумке есть деньги, которых хватит, чтобы заплатить тебе с Силусом за ваши услуги, и еще кое какое небольшое вознаграждения за то, что доставите меня на мой корабль в Остию сегодня утром. Но поскольку я не совсем доверяю Силусу, так как он, будучи человеком прямолинейным, может просто убить меня и сделал небольшой финт, эти деньги представлены в виде банковского чека.
- Что?
Эксцингус вздохнул.
- Банковский чек. Лист пергамента, на котором указаны деньги, которые я передал своему банкиру, человеку, заслуживающему несомненного доверия, о чем свидетельствует его членство в гильдии своей профессии. У меня при себе два таких чека, один для передачи Силусу, когда я буду в безопасности на борту своего корабля, а другой, который дает мне доступ ко всем моим сбережениям, которые, я должен сказать, является значительными в любом городе, достаточно большом, чтобы там были конторы любых банкиров. Все, что мне нужно сделать, это произнести определенное слово банкиру в любом отдаленном месте, и он предоставит мне деньги под этот пергамент. Это определенное слово, известное моему банкиру, я скажу Силусу, как только окажусь в безопасности от его несколько жадной натуры...
- Что ты имеешь в виду?
- Его пристрастие убивать людей и забирать их имущество.
Ребенок кивнул, знакомый, как с занятиями своего отца, так и с энтузиазмом, с которым он этим занимался.
- Итак, мой старик берет этот лист пергашки, говорит это слово банкиру, и ему платят бабки?
- Молодец, ты понял основную концепцию. Еще одно доказательство того, что твой интеллект унаследован от матери. Сделай все возможное, чтобы помочь Силусу понять концепцию, хорошо? Я подозреваю, что он все еще жаждет зарезать меня по дороге в Остию и присвоить себе мое состояние, что было бы неким позором для нас обоих. Хотя, нет, поскольку я знаю, как работает твоя хитрая маленькая голова, я признаюсь, что сам не знаю этого слова. Оно написано на листе бумаги, который я положил в свой дорожный сундук, не прочтя его, в сундук, который уже доставлен на указанное судно. Это действительно надежная система, если только ты сможешь убедить своего отца не опрокидывать «корзину яблок» и при этом не лишать себя награды. И теперь, я думаю, у Силуса уже было более чем достаточно времени, чтобы разобраться со спящей семьей. Оставайся здесь. Он выбрался из укрытия дверного проема, осторожно перешел дорогу и, подергав дверь, ведущую в сад дома Фелиции, с удовлетворением обнаружив, что она не заперта.
- Ты действительно уверен в своих силах, не так ли, центурион. Должно быть, твоя гордыня уже пустила корни как раз перед тем, как боги решили тебя наказать.
Стук во входную дверь был тихим, еле-еле слышным. Через мгновение сигнал повторился, немного громче, чем раньше, и Марк, открыв дверь, увидел Эксцингуса, стоящего на пороге с торжествующей ухмылкой на лице и большим кувшином вина на сгибе руки. Сцена была освещена маленьким факелом, который был вставлен в держатель примерно час назад, и его пламя отбросило оранжевый оттенок на мгновенно испугавшееся лицо информатора.
