– Решил на Днепр посмотреть, да не судьба, видно.

– До реки так и не дошел? – Константин подошел к воде. – Повезло тебе, – куст удержал. Тут рядом с водой всегда скользко. Не успеешь и моргнуть, как в воде окажешься.

– Не дошел, да тут, как бы и не река, как оказалось. – И все еще виновато добавил. – Не таким я Днепр представлял. Днепр ли это?

– Можешь не сомневаться – Днепр. Когда совсем оправишься, дойдем и до большой воды. – Успокоил его Константин. – А ты будь ласка – не ходи пока к воде один. – Он подозрительно посмотрел на Ольгу. – Нет, пожалуй, и вдвоем не ходите. Мы лучше, когда вернется Алексий, на втором этаже вам с Ольгой солярий устроим. И Днепр там – как на ладони.

– Чего- чего? – Удивилась Ольга. – Где?

– А где Анисим любил с Богом беседовать. Поднимем наверх кресла, что в прошлом месяце нашли. Три, пожалуй, не поместятся, а для двух места с лихвой хватит.

А Алексий-то тут как тут. – Что за шум, а драки нет? Чего это Ольга, как прирезанная, кричала?

– Лягушку увидела. – Ответил Константин, старательно заслоняя рукой свое расплывшееся в усмешке лицо. – Ты уже свободен?

– Свободен. Какие вопросы?

– Помнишь, мечтали на второй этаж кресла поднять? Сделаем?

– Не вопрос. Пошли.

Так и вышло. И оба кресла уместились, да еще и место для стула Джону нашлось. Нашлось, но он предосудительно нашел себе место возле Константина, и в «солярии» появлялся редко. Да и дело для них нашлось – бревна-то так и не уложены, как следует – не погноить бы, случаем.

Да и Ольге со своим подопечным на пару вольготнее. Так все дни напролет и «прощебетали» о своем – «о женском». Да еще и вечера прихватывали. Одно плохо. Немощь так и не оставила Андрея: то круги пред глазами, то дрожь по всему телу, то голова раскалывается. А и у Серафимы, как назло, «забот полон рот». – Потерпи, Андрей. Хотя бы два дня потерпи. Стаценка другие таблетки и растворы для уколов обещала доставить.

Боль перетерпеть можно, а вот как перетерпеть свою немощь, особенно, когда проходится к помощи посторонних ему людей. И, все же, ему пришлось и в этом переломить себя.

– Ну, что? Поладили с американцем?

– Вроде бы поладили. Старается, – зарабатывает на хлеб насущный. – И Константин машинально посмотрел наверх. Естественно, увидел он только «голубков». – Силенок, конечно, у него маловато, но все бревна мы уже сложили, осталось навес кой-какой над штабелем сгоношить. Только боюсь, напрасная это работа. Серафима опасается, что в станице вот-вот мор начнется. Скоро, так, и нам надо будет пристанище искать. – И снова взгляд на «солярий» бросил. – Чего-то и из «Ахмата» не торопятся сюда? Не случилось ли что случаем?

– Не понял. Ты что-то надумал? – И Алексий уследил новый бросок Константина наверх. – За американца опасаешься?

– За всех. За нас троих тоже. – И, помолчав, добавил, как бы, не к месту. – Завтра крест на куполе будем ставить с утра, а потом решили Андрея до большого Днепра выгулять.

– А чего, именно завтра?

– Он сам попросился. Рвется к большой воде, да и сам понимаешь, что тело воды просит. Одними обтираниями не обойтись.

– Это уж – само собой.

Редко, какая птица …, и Андрей к их разряду не относится.

Он слышал неспешный разговор Серафимы и «монахов», и от этого его стремление к большой воде становилось все нетерпеливей и нетерпеливей. Его, конечно, тянуло на Днепр, – «настоящий» а не такой, как здесь – в островах и протоках, хотя, и здесь вода щедро расплескивает искры в просветах между кронами деревьев, весело струясь между островами. И птицы с их оглушающим щебетом водятся, но тянет, увидеть, долетают ли они до середины Днепра? Но на самом Днепре Андрею еще не скоро удастся побывать, – ноги все еще слабы, и голова временами кружится до тошноты, но нет былой рвоты, и то хорошо, – заверяет Серафима,– дело идет на поправку, а «жирок» накопится.

Обещанное «завтра», так, и не наступило.

– Где тут у вас симулянт?

Вздремнул, никак, Митрий, – пропустил, что в пределах его видимости гости нарисовались.

Но надо быть Ольгой, чтобы не услышать такое. Она, подобно курице-наседке, разъяренной мегерой слетела вниз.

– Это он-то – симулянт? Да, как вы смеете? Он же чуть не умер, – еле отходили. Да вы? Да вы?

– Все знаем, девочка, все знаем. – И человек в камуфляже обнял Ольгу за плечи. – И низкий поклон Вам за то, что нашли, за то, что выходили. И от меня, и от родителей его. А где та легендарная врач Серафима? – Он легко отстранил Ольгу с пути, и пошел по шатким ступенькам, а Ольге только и оставалось, как послушно двинуться следом.

– Серафима скоро придет. – Крикнул снизу Константин. – Она к больной чуть свет вскочила с постели и убежала.

– Далеко ли? А то начальник Госпиталя всю душу из меня вытрясет, если не дождемся.

– Я могу показать, если надо. – Немного вяловато предложил Константин.

– Если БМП подойдет, – покажи. А мы пока с американцем потолкуем. Где он тут у вас?

– На втором этаже отдыхает. – Константин кивнул головой в сторону лестницы. – Отвык от тяжелой работы.

– От какой тяжелой работы? – Не понял офицер в камуфляже.

– Бревна помогал нам укладывать. Старательный.

Догадался-таки Джон, что речь о нем идет, из Митриевой келенки выглянул.

– Спускайся вниз, Джон. С тобой побеседовать хотят. – Но, увидев, как занервничал американец, добавил. – Да, не бойся ты, – не съедят. Кто с ним будет беседовать?

– «Толмач», принимай пленного. Допроси, как следует, но сильно не наседай. – И сам пропустил американца мимо себя и поднялся еще на три ступеньки.

– Ну, здравствуй, герой. – «Полковник» оценивающе осмотрел «Солярий». Он хотел, было, повторить прежний вопрос «про симулянта», но заметил, как приготовилась защитить подопечного девушка, только добродушно усмехнулся, подмигнул Ольге. – Молчу-молчу, а иначе без последних кудрей останусь. – И, заметив, что Андрей начал подниматься, положил руку ему на плечо. – Сиди-сиди. – А, когда увидел, что девушка пристраивается на стул, тяжело опустился в соседнее кресло.

И, словно только и ждала этого момента, в проеме показалась говорящая голова со смешно оттопыренными ушами. – Разведчиков в станицу посылать?

– Разумеется, пусть основательно осмотрят, только с соблюдением санитарии, – не исключено, что там уже мор начинается.

– Это кто? – Улучив момент, Ольга наклонилась к Андрею, и прошептала на ушко.

– Командир батальона. – Поневоле пришлось и ему шептать.

– Значит, увезут тебя сейчас. – Ольга еле-еле сдерживала слезы.

– Если Серафима разрешит. – Ответил он слишком беспечно, – он-то ведь и не заметил, как заблестели от слез ее глаза. – Да, и я не знаю, как выйду отсюда на «большую» землю.

А «Полковник» все слышал. – Последнее – не проблема. Главное, чтобы доктор разрешила. Ну, рассказывай, что тут произошло.

А полилась торопливая исповедь, лишь изредка прерываемая вопросами. Андрей, – признаться, – до глубины прочувствовал свою вину перед этим, годящимся в отцы, человеком, и старался говорить спокойно, но часто сбивался в горячку. Однако, заметив Ольгин заботливый взгляд, разом успокаивался, и продолжал говорить.

В конце концов, Андрей устал от своей «исповеди», и постоянного ожидания вполне справедливой отповеди, и, если честно, обрадовался, когда снизу донесся говор, быстро переходящий в шум.

– Разведчики вернулись? – Крикнул «Полковник», – и тут же в проеме показалась все та же говорящая голова. – Вернулись. И принесли недобрую весть.

– Что? ВСУ? – «Полковник» от возмущения даже вскрикнул.

– Не, не они. Да они теперь сюда и не сунутся, – в станице мор уже начинается. Станица мертвая, по сути. Да и отсюда надо срочно людей увозить.