Казалось бы, что с того? У нас тут тоже все расписано, как по нотам — сценарий и актеры, отрепетировавшие свои роли. Но, честно признаться, до этого момента я думал, что Варианту все равно, кто у него там победит. Ведь главной его целью было подпортить проведение моего турнира. А кто уж там из его шестёрок кому набьет морду — небось сам бы наблюдал, как за сериалом.

Теперь же выясняется, что ни фига подобного. Все было так же точно просчитано, как и у нас. Для чего? Вариант — такой перфекционист? А на хрена бандиту, пусть и крупному, расписывать подобные детали? А может, это вообще не он все просчитывал? Тогда кто? «Неужели… Степаныч?» — ужаснулся я своей догадке. И тут же отогнал от себя эту мысль, от которой по спине пробежал холодок. По большому счету, никакой разницы, кто это сделал и зачем, для меня не было. Грядущий итог все равно был известен: их всех накроют. На остальное никто даже внимания не обратит. Так что и мне не стоит забивать себе голову подобными деталями. Тем более, что и других забот полно. В конце концов, мне еще нужно хорошо выступить — я инстинктивно подошёл к зеркалу и пошевелил плечами, разминая руки. Хлопоты хлопотами, но тонус терять было нельзя. Я вообще-то должен победить Юру-«Уильямса» так, чтобы все выглядело достоверно.

Мда. Все это, конечно, хорошо, но что же делать с вещанием? Ведь это всё-таки прямой эфир, а не запись, которую можно смонтировать и разделить на несколько частей. Под трансляцию в телевизионной сетке выделено определенное время, которое просто так не продлишь. Ну, на несколько минут задержать, конечно, можно (дескать, всякое случается, непредвиденные обстоятельства), но дальше — другие проекты, в них заряжена реклама и так далее… Другими словами, попадалово на бабки. Телеканал такими вещами играться не будет. Но и обрывать трансляцию перед самой кульминацией — тоже невозможно. Это испортит всю идею, и трансляция тут же потеряет всяческий смысл. Значит, надо обсудить все изменения с Глебом. По крайней мере, поставить его в известность. А там уж дальше пусть сам решает — на то он и начальник.

«Телевизоров начальник и трансляций командир», — усмехнулся я, выбросил бутылку и пошел в зал искать Глеба. Да, Степаныч, подставил ты нас всех знатно. Как-то оно всё ещё разрулится…

От автора: У Хлебова новый том «Золото 2». Я попал в тело советского геолога. Оказалось в СССР конкуренция между геологами и черными старателями похлеще, чем у капиталистов будет https://author.today/work/347287

Глеба я обнаружил в самом конце зрительских рядов отдающим какие-то распоряжения своему помощнику. Тот беспрерывно метался между дворцом спорта и телевизионными автобусами, координируя работу.

— Глеб, можно тебя на секунду? — спросил я.

— Серёга, ей-богу, не до тебя сейчас! — торопливо произнес Глеб. — Эти раздолбаи меня в могилу раньше времени сведут! Нет, ну ты представь только: режиссер трансляции, который должен переключать планы в прямом эфире, идёт обедать и по дороге теряет бумажку, на которой написано, кто есть кто и как кого зовут! Ну кто они после этого? Не дебилы, а? Я, что ли, должен там сидеть и все вручную делать каждую секунду?

— Дебилы, — спешно согласился я. — Но давай всё-таки отойдем в сторону. Новости есть, поговорить надо.

— А может, новости твои потом успеются, после турнира, а? — умоляюще спросил Глеб. — Я здесь и так света белого не вижу.

— Боюсь, что мы все его в ближайшее время не увидим, — ответил я.

— Ну ладно, говори, что там у тебя? — Глеб всё-таки отошёл со мной в сторону.

— В общем, так, — начал я. — У нас тут непредвиденно расширяется программа турнира. Помимо всего, что уже было запланировано, будет ещё суперфинал. Там буду биться я и финалист от того турнира, который совместили с нашим. Итого все действо по времени увеличится минимум на полчаса. А с учётом перерыва, подготовки, объявления ринг-анонсеок и так далее — может, что и больше.

Глеб посмотрел на меня, как на больного, отказывающегося признавать свою болезнь.

— Серёг, с тобой все в порядке? — нарочито-заботливо спросил он. — Какие ещё на хрен полчаса, какое на хрен больше? Да я если на пару минут по графику вылетаю, мне потом столько разгребать приходится! Оправдываться перед теми, чьи программы сократил, перед рекламодателями… Иногда и на бабки влетаю. А ты мне тут про полчаса! Не, если мне сюда сейчас позвонит… ну хотя бы мэр города и гарантирует, что покроет все издержки, то пожалуйста. Но мне почему-то кажется, что он не позвонит. Так что давай-ка ты, Серега, свои влажные фантазии засунь себе куда-нибудь подальше. Никаких сдвигов. У нас есть план — вот по нему и будем работать.

Я покачал головой.

— Я все понимаю, Глеб, — начал объяснять я. — Но меня самого поставили перед фактом. Тут вариантов нет, иначе бы я это обозначил. Они уже открыли тотализатор. Все зрители в курсе. Если мы сейчас скажем, что суперфинала не будет… Публику ты видел, знаешь, что за персонажи. Тут такое начнется, что только по углам прятаться. А без трансляции вообще вся затея теряет смысл. Зато тебе будет ещё один эксклюзив!

— Да в гробу я видал твой эксклюзив! — возмутился Глеб. — Мне издержки кто оплачивать будет? Публика твоя?

— Не знаю, — честно признался я. — Но если все прервется, мы с тобой оба рискуем отсюда просто не выйти. Хоть с оплатой издержек, хоть без. Так что я не просто так говорю, что вариантов нет.

— Вот черт, связался с тобой на свою голову… — пробурчал Глеб. — Ну раз ты такой умный, тогда скажи, как ты себе вообще это представляешь. У нас там заказчики, знаешь, тоже не хуже этой братвы в зале. Я до дома могу тоже не доехать, если что. Да и начальство тоже, скажем так, на дедушку Мороза не сильно похоже…

— А ты кто? Разве не начальство? — удивился я.

— Я больше по творческим делам, — объяснил Глеб. — В принципе, могу ставить в эфир что хочу, но при условии, что рейтинг будет. А есть ещё люди, которые цифры считают. Деньги, в частности. Ну спонсор, понимаешь? Который денег на канал даёт и за отдачей следит. И если будет минус, то меня самого оттуда турнут, за ними не заржавеет. А с твоими передвижками минуса никак не избежать. Эфирное время, знаешь ли, это тоже товар, который кто-то должен оплачивать.

— Так, может, давай позвоним этому твоему спонсору? — предложил я. — Так и так, мол, ЧП, форс-мажор, никак иначе не вырулить. И посмотрим, что он скажет. А от этого будем отталкиваться.

— Да знаю я, что он скажет, — с тоской протянул Глеб. — «Или платите полную стоимость, или никаких сдвигов, выгребайте как хотите». Ну ладно, пошли, попробуем, раз такое дело.

Мы пошли на проходную служебного входа дворца — у вахтера всегда был городской телефон. Попросив разрешения, Глеб набрал номер, а я отошёл чуть в сторону, чтобы его не смущать. До меня доносились только отдельные слова: «Да… да я понимаю… ну а как я… тут такие серьезные люди, что…».

Наконец разговор был окончен, и Глеб с тяжёлым лицом подошёл ко мне.

— Ну что? — нетерпеливо спросил я.

— То, что я и думал, — усмехнулся Глеб. — Он за изменения в сетке зарядил сумму, как бы тебе лучше сказать, чтоб понятней было… Ну, в общем, это второй бюджет канала за год.

Я присвистнул. Вот это аппетиты!

— Вот если, говорит, эту сумму найдешь, — продолжил Глеб, — то крути-верти сеткой как хочешь. А нет — значит, не созрел ты ещё для таких решений и для такой работы. С намеком так сказал. Понял?

Да уж как тут не понять. Спонсоры — всегда люди конкретные, их интересуют только деньги. Точнее, возможность быстро отбить свои вложения — желательно ещё и с прибылью. И чем больше будет эта прибыль, тем лучше. Времена меценатов и добровольных жертвователей во благо чего бы то ни было давно прошли.

Хотя этот спонсор по своим запросам переплюнул многих. Нам нужно было сдвинуть и немного сократить лишь следующие пару программ. То есть компенсацию необходимо было выплатить нескольким конкретным рекламодателям и двум создателям передач. И то не стопроцентную. А этот деятель запросил такие деньги, как будто мы вообще сутки вещания берём на собственное усмотрение.