Если подводить итоги сегодняшней ночи, что моего генерального желали именно убить, выпустив восемь «макаровских» пуль в упор, превратив водительскую дверь белой, служебной «волги» в дуршлаг. В самого пострадавшего повали две пули — одна повредила позвоночник, а вторая пробила желудок. И ту и другую, кудесникам из больницы «скорой помощи», куда доставили директора, удалось извлечь, и сейчас их, наряду с мешком окровавленной одежды, получал, все еще не сменившийся с суточного дежурства Руслан. Вернее, одежду и пули Руслан уже получил, а сейчас он переругивался со мной.
— Ты как мне предлагаешь здесь сидеть? — Руслан, злясь, пытался прожечь меня всполохами черных от гнева глаз: — Сегодня я с суток, завтра Новый год, потом…
— Потом будет первое января, и я дежурю на «сутках»… — оборвал приятеля: — ты, когда письку свою лечил, ты, почему-то особо не интересовался, как ты одновременно был на уколах и на службе, преступления раскрывал, так что премию по итогам года получил. Тебя же не интересовало, чего мне это стоило? А ты бы сам попробовал почти месяц шефам рассказывать, что ты «только что вышел», «только что отъехал», «всю ночь в засаде был»!
— Паша, ну ты не нагнетай, я же не отказываюсь, только я с Инной почти месяц не виделся, а тут опять из дома пропасть…
— Да пошел ты на хер, дорогой товарищ! Как тебе что-то надо…
В общим, мы договорились. К моему стыду, за наличный расчет. Да еще, в наш плотный график вклинился Виктор Брагин, восстановленный на службе, но по каким-то там, бюрократическим заморочкам, к ней еще не допущенный. С учетом, что у меня оказалась пара корыстных помощников, круглосуточная охрана моего директора превратилось в реальный план действий. Я большому сожалению, вынужден оплачивать дежурства моих «бескорыстных» приятелей из собственного кармана, в надежде, что Григорий Андреевич покроет мои затраты на охрану его исковерканной тушки, когда очнется, если очнется. Не скажу, что запросили с меня много, но сумма, тем не менее набегала приличная. Радовало лишь то, что перед Новым годом выручка моих точек весьма подросла, население, получив какие-то деньги, увлеченно тратило их, справедливо опасаясь взрывного роста инфляции, «повышения на все с первого января» и прочих прелестей «шоковой терапии» в экономике.
Вечером на пороге появилась дама, с большим пакетом продуктов. Я, скромно сидел в нескольких метрах от входа в реанимационный бокс, на надоевшем мне. Хуже горькой редьки, больничном стуле и наблюдал за развитием событий. Сначала доктор, уже новый, изволил гневаться, но, получив увесистый пакет, расплылся в улыбке, стал улыбчивым и обстоятельным, как врачи из американских сериалов. Поворковав несколько минут (из долетевших до меня обрывков разговора я понял, что больницу «скорой помощи» посетила супруга моего генерального директора — Соколова Ольга Степановна) между женщиной и доктором мелькнул белым крылом почтовый конверт, завершив свой короткий полет в кармане хирургической формы врача, я понял, что тоже хочу получить аналогичный подарок к Новому году, потому, что я хороший мальчик и примерно вел себя в прошедшем году.
— Ольга Степановна…- даму я догнал на пустой, по вечернему времени, лестнице, ведущей вниз.
— Мы знакомы? — женщина смерила меня подозрительным взглядом.
— Моя фамилия Громов. — я показал собеседнице служебное удостоверение:
— Могу я увидеть ваши документы?
— Но вы ко мне первый подошли. Мне от вас ничего не нужно…
— Ваше имя-отчество я услышал из вашей беседы с доктором. Но, с учетом обстоятельств госпитализации вашего супруга, я хотел бы убедиться, что вы именно супруга Григория Андреевича.
— Паспорта у меня с собой нет…- судя по шипению, женщине я перестал нравится: — Не обязана носить с собой.
— Вообще-то обязаны, на последней странице прочитайте. — уверенно заявил я: — Любой другой документ предъявите, хочу увидеть вашу фамилию.
Дама оказалась продвинутой, показала мне водительское удостоверение.
— Прекрасно. — я вернул картонку «прав»: — Тогда я хотел обсудить с вами следующий вопрос — я организовал круглосуточную охрану вашего мужа, как вы прекрасно понимаете, частным образом. Но, хотелось бы узнать, когда и кто компенсирует мне затраты. Стоимость в сутках составляет…
Женщина взглянула на клочок бумаги с цифрами, как на дохлую мышь, после чего заговорила. Вернее сказать, она заорала. Лучше бы она молчала. Слово вымогатель было самым приличным эпитетом, которым меня наградили. Я слушал женщину несколько мину, прекрасно понимая, что пустая, полутемная лестница только кажется пустой — из каждого пролета к шуму скандала внимательно прислушиваются чуткие ушки младшего и среднего медицинского персонала. Поэтому я был вынужден, не совсем вежливо, ухватить даму за локти и легонько ее встряхнуть так, что она замолчала, удивленно лупая на меня широко раскрытыми глазами.
— Моя фамилия Громов, я работаю с вашим мужем через фирму «Немезида». Если вы жена Григория Андреевича, то должны были слышать обо мне…
— Мне совершенно наплевать, какая ваша фамилия. Если вы здесь находитесь, значит вас сюда направило ваше руководство, и за это вы получаете заработную плату, молодой человек, а обворовывать себя я не позволю…- перед моими глазами замелькал аккуратный указательный палец с длинным ногтем кроваво-красного цвета.
— Я просидел на этом гребаном стуле уже более пятнадцати часов, исключительно из осознания необходимости этого, так как киллер работу свою не до делал. Как только он узнает, что состояние вашего мужа стабилизировалось, он сюда вернется. Естественно, как бы я не уважал вашего мужа, круглыми сутками я здесь находиться не могу, поэтому я договорился еще с двумя операми уголовного розыска, чтобы дежурить сутки через двое, естественно, за наличный расчет. Так как разговор с вами не получился, я ухожу. Счастливого Нового года, мадам.
Мне что-то кричали вслед, дежурно угрожая увольнением, сорванными погонами и ползаньем на коленях, но я уже не слушал взбалмошную тетку, торопясь уйти подальше от всех этих криков, надоевших за длинный день запаха крови, лекарств и гноя. В конце концов, эти доллары, что я получаю от Соколова не последние деньги в моей жизни.
Новый год я встретил прекрасно, в кругу семьи, с дочерью, псом и очаровательной столичной штучкой. Естественно, к Руслану в гости я не поехал, остался от разговора с ним какой-то осадок. В восемь часов вечера загрузил всех в машину, проскочив по пустым улицам до дома родителей, где поздравили друг друга, поели салатики, а к одиннадцати часам вечера вернулись домой. Послушав выступление Гаранта о его оптимистических ожиданиях и наших временных трудностях, которые пронесутся мимо, мы с Наташей выпили на двоих бутылку челябинского шампанского в приличном качестве и надписью «Балет» на белой этикетке, после чего уложили Кристину спать и занялись встречей Нового года, который, как говорит примета, как встретишь, так и проведешь.
А первого января, около пяти часов вечера, когда я понял, что смотреть старый, черно-белый «Изумруд», в качестве антенны которого выступал гвоздь- «сотка», мне надоело, до меня дозвонилась главный бухгалтер Завода.
— Привет Павел, с прошедшим тебя Новым годом.
— И вас также, Елена Анатольевна. Желаю вам в Новом году всего самого лучшего здоровья, счастья…- затараторил я новогоднюю поздравлялку, но меня прервали.
— Павел, мне Ольга Соколова звонила. Она мне рассказала, что и произошло и просила передать свои глубочайшие извинения…
— Что-то случилось, Елена Анатольевна?
— Случилось, Паша. Я могу подъехать?
— Он жив?
— Да, типун тебе на язык, Павел Николаевич! — я услышал, как главный бухгалтер завода ритуально сплевывает через плечо.
— Тогда в чем вопрос? Что подвигло Ольгу Степановну извинятся? Мне, кстати, сегодня, уже опросы задавали, что за дополнительные услуги я оказываю гражданам за дополнительную плату. Было неприятно.
