— Я вам советую предоставить нам карточки основных средств и журналы учета ТМЦ, потому что в отношении всего этого оборудования имеется обоснованные основания считать, что они похищены с Завода, на котором вы, еще совсем недавно, числились начальником цеха…

— А-а-а? — Аркадия Борисовича, как будто, ударили пыльным мешком по голове. Он некоторое время растерянно хватал воздух ртом, как аквариумная рыбка, после чего вяло махнул куда-то в сторону: — Мне надо позвонить…

— Позвоните и готовьте документы, я скоро подойду… Дима, присмотри за гражданином.

Дима Ломов присутствовал здесь в качестве понятого, но господину Пыльникову этого знать было не откуда, поэтому он двинулся куда-то в дальний конец ангара, где размещалась пара кабинетов, испуганно косясь на, молчаливо сопровождающего его, бывшего милиционера, возвышающегося над господином директором на голову.

Не знаю, куда собирался звонить господин Пыльников. Его товарищ и соучредитель, что продолжал работать на Заводе, все утро и до обеда должен был безвылазно сидеть на совещании у генерального директора Завода, это мне Григорий Андреевич торжественно пообещал, ну а государственные чины, пусть и коррумпированные, любят получать денежные знаки, но отрабатывать их, особенно в выходные дни, не любят совершенно.

Глава восьмая.

Ноябрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Дима Ломов вернулся примерно через час, когда мы уже практически все закончили.

— Дима, ты зачем его оставил бес присмотра? Еще убежит, а он мне нужен!

— Никуда он не убежит, он кабинет закрывает… — Дима выглянул за дверь: — Вон, поспешает. Короче, он обзвонил, наверное, с десяток человек, никто ему сегодня помогать не захотел, в крайний срок — сказали в понедельник приезжать. Куда и к кому — я не слышал. Последний человек что-то подсказал, но это он тебе сейчас сам скажет…

Буквально через мгновение в помещение ворвался радостно- возбужденный директор, который заорал прямо с порога:

— И почему меня никто не ознакомил с постановлением о производстве обыска на моем предприятии?

— У нас нет постановления о производстве обыска…

Очевидно, мой ответ сбил господина директора с, выстроенной неведомым консультантом траектории, и он «завис» на пару мгновений…

— Что у вас есть?

— Протокол осмотра.

— А санкция прокурора?

— Какого прокурора? Вы документы принесли?

— Я сейчас. — директор опять бросился наружу, Дима двинулся за ним, но я махнул ему рукой, мол, не стоит, и не ошибся.

— На каком основании вы вообще суда вошли⁈ — Аркадия Борисовича, вновь проконсультированного неизвестным юристом, было не узнать. Вместо нервного, виновного в чем-то гражданина, на пороге помещения, стоял, уперев руки в бока, Хозяин, готовый выбросить нас за порог Его предприятия, возможно даже пинками: — Убирайтесь все отсюда! Завтра же все на бирже труда окажитесь!

— Вы гражданин успокойтесь. Осмотр мы проводим с разрешения представителя администрации… Вот написано — гражданин Троегубов, охранник…

— Да какой он представитель администрации! Троегубов — обыкновенный сторож! Убирайтесь отсюда!

— Так, как кроме Трегубова, на момент прибытия милиции, на территории предприятия никого не было, то он для меня — представитель администрации. А находится здесь мы имеем право. Здесь читайте. — я провел пальцем по выписке из Закона о милиции — небольшой клочок бумаги, что я приклеил к папке, чтобы показывать всяким, много о себе мыслящим гражданам: — Читайте и запомните — сотрудник милиции, по предъявлению служебного удостоверения, имеет право беспрепятственно войти на территорию предприятия, независимо от формы собственности. Вы документы принесли?

— Что ты мне свою бумажку тычешь? — свято уверивший, что он здесь Хозяин, Пыльников попытался меня оттолкнуть: — Пошли вон отсюда, мусора! Ты думаешь, что на вас управы не найдется? Да мне такие люди обещали, что в понедельник вас в паль превратят…

— То есть, документов на материалы и оборудование у вас нет? Тогда вот это оборудование вы изымаем. — я показал на самые ценные приборы, оправки и прочие прибамбасы, которые можно было вывести с территории базы на грузовике: — Распишитесь в протоколе изъятия, пожалуйста.

— Я ни в каких бумажках расписываться не буду…- Аркадий Борисович даже отступил от меня на шаг: — И ничего вывозить отсюда не позволю!

— Дело ваше. Понятые, прошу поставить ваши подписи и еще ниже, подтвердить, что данный гражданин от подписи отказался.

Замечательно. — после того, как понятые расписались я достал новый документ: — Теперь, гражданин Пыльников пойдемте с нами, я покажу вам, какие материалы оставляю вам на ответственное хранение и какие места хранения мы опечатали.

— Я с вами никуда не пойду! — Аркадий Борисович, как ребенок попытался убежать, но был изловлен, после чего, под ручку с Димой Ломовым, под прицелом объектива видеокамеры, обошел всю территорию базы, где был принудительно ознакомлен, какие материалы переданы ему на хранение, и о ответственности за их исчезновение, а также за повреждение наложенных печатей.

Чтобы покинуть территорию базы, у нас ушло еще около часа. Так как директор Пыльников не смог найти скрывшегося сторожа, ему пришлось лично закрывать за нами тяжелые откатные ворота, но это были уже его проблемы и проблемы лояльности персонала предприятия.

— Ну что, в кабак? — моя группа поддержки, возбужденно переглядываясь, довольные хорошо выполненной работой, выстроились кружком передо мной.

— Вы да, сейчас поедете, грузитесь пока в машины, а мы с Димой примерно через час приедем. — нам предстояло сдать на Завод, опять же, на ответственное хранение, изъятое оборудование и приборы, после чего для меня эта муторная работа на сегодня заканчивалась. Хорошо, что на Заводе нас терпеливо ждала бригада грузчиков, потому как, с момента, как мы вышли за ворота базы, мои силы мгновенно улетучились.

На следующий день.

Воскресным утром я проснулся я от треска телефонного звонка и шершавого языка Демона, бросившегося меня будить, как только я шевельнулся.

— Какого хера? –спросил я у телефонной трубки, отбиваясь второй рукой от, радостно взвизгивающего пса.

— И тебе доброго утра! — услышал я голос генерального в микрофоне.

— Здравствуйте, Григорий Андреевич. — я замотал головой, чтобы немного проснутся: — Что-то случилось?

— Наверное, если мне только что звонил Пыльников Аркадий Борисович и впрямую угрожал…

— Вы разговор записали? — мгновенно очнулся я.

— Да, вроде бы записался. — генеральный недавно, по моему совету, потратился и закупился телефонами с АОН и функцией записи разговора.

— Хорошо. Тогда кассету приберите, и напишите на ней, что здесь запись разговора с Пыльниковым.

— Павел, но он мне реально угрожал. Может мне охрану нашу с собой возить?

— Тогда лучше, может быть, к специалистам обратится? — я пожал плечами: — Я, честно говоря, не специалист в личной охране, и ничего сказать не могу, но уверен, что ваши сторожа ничем вам не помогут.

— Ладно, я тебя понял. — Генеральный директор на том конце провода пропал на несколько секунд, наверное, записывал в ежедневник, что надо решить вопрос с охраной: — Что вчера случилось?

Я кратно рассказал шефу о своих вчерашних деяниях, чем привел его в превосходное настроение.

— Ты молодец, Паша. Ты в течении пары часов дома будешь? Хочу съездить на Завод, посмотреть, что ты там привез…

— Только, Григорий Андреевич, зайдете в комнату и, ничего не трогая, выйдите. Мне еще надо опознание устраивать, и если все сойдется, вам официально похищенное возвращать.

— Я тебя понял, только одним глазком взгляну и снова дверь запру. — Директор скомкал разговор, видимо, не терпелось ехать, осматривать мою вчерашнюю добычу.

— Хорошо. –я положил трубку на рычаг и упал на кровать — после вчерашнего вечера очень хотелось просто лежать и не шевелится, но тревожная мысль зудела у меня в черепе, как большая, осенняя муха, что упрямо бьется в стекло, не давая сосредоточится на чем-то еще.