Томас шел по лесу, словно во сне. Свет из-под перламутровой деки таэриса теперь не лился ровно, а пульсировал, словно бьющееся сердце. В воздухе по-прежнему колыхалось прекрасное женское лицо. Шепот был уже не тихий, а оглушал: «Иди ко мне».

Лес был, будто живой: деревья, кустарники и трава расступались перед Томасом и смыкались за спиной. Воздух вокруг ритмично дрожал – сначала легко, а затем все сильнее. И вдруг отовсюду полилась музыка. Странная, прыгающая, совсем не похожая на человеческую.

Теперь воздух дрожал так, что стало трудно дышать. Стволы и ветви извивались, будто гигантские водоросли. Кора на деревьях раскрылась, подобно цветочным бутонам, и стало видно, что она вся испещрена письменами на неизвестном языке.

Тропинка оборвалась, уткнувшись в молодой дубок, и Томас узнал его: здесь они весной гуляли с Трейси. Тогда он, смеясь, вырезал на коре их инициалы – две переплетенные буквы Т.

Дальше идти было некуда. Голос, зовущий и властный, затих. Видимо, это и есть то место, куда его звали.

В отличие от Томаса, Ввурн прекрасно понимал, чтó это за место. Но не имея ключа, портал не откроешь, а таэрис в чужих руках. Медлить больше нельзя. До боли сжав камень, фавн бросился за человеком.

В этот момент на тропинку выскочил Винсент, невольно заслонив собой Томаса. Фавн резко затормозил. Винсент хотел закричать, но не успел: рука Ввурна обрушилась ему на голову. Удар был так силен, что мальчик упал, как подкошенный. И тут воздух прорезали четыре звенящие звука. Фавн знал: это кеол – ключ, открывающий дверь между мирами. Дверь открылась.

Застывший на месте Томас не верил глазам: перед ним выросла голубая пульсирующая арка, и оттуда, словно выплеснувшаяся волна, вылетели десятки кружащихся эльфов. Музыка запрыгала так бешено, что Томасу показалось: сознание вот-вот оставит его.

В этот момент из арки появились два существа с длинными золотыми волосами. Ростом они едва отличались от людей. В руках у них были мерцающие голубым мечи, нацеленные на Томаса.

– Человек, поставь это на землю, – приказал первый эльф, кивком указав на таэрис. Он говорил на своем языке, но Томас неведомым образом понял его. Он опустил арфу. Музыка стихла. Голубая арка исчезла.

– У тебя таэрис со струнами Второй эпохи, – произнес эльф. – Откуда он у тебя?

Томас молчал. Страха перед незнакомцами он не чувствовал, но не знал, что сказать.

– Qaina3 Silar приказала доставить тебя к нам, – продолжил эльф.

– А кто это – Qaina Silar? – наконец, вымолвил Томас.

– Это я, – раздался голос.

Обернувшись, Томас увидел прекрасную женщину, и у него перехватило дыхание: это ее лицо! Оно светилось юностью, но во взгляде была мудрость, которую обычно не встретишь у молодых. На ней было длинное платье с узкой талией и широкими рукавами. Ткань струилась и переливалась, будто падающая вода, а полупрозрачные рукава были пронизаны серебряными нитями и украшены крупным жемчугом невиданных цветов.

– Кто ты? – спросил наконец Томас.

– Я – Силар, Kоролева фей.

Светловолосые эльфы замерли в почтительном поклоне. Пикси застыли в воздухе, еле слышно вибрируя крылышками. Томас невольно склонил голову.

– Kоролева фей, – повторил он. – Мне кажется, я знаю тебя очень давно. Но… ведь раньше мы не встречались. Как такое возможно?

Королева не ответила. В сопровождении двух фрейлин она не спеша подошла и посмотрела на него в упор:

– Ты прав, Томас Райт. Раньше мы не встречались.

– Ты знаешь мое имя?

– Я знаю многое, – тихо проговорила королева. – Пойдем со мной в царство фейри, Томас Райт. Такому музыканту не место среди людей. Их музыка – лишь слабое подобие нашей.

Не зная, что ответить, Томас застыл на месте.

Королева взяла его за руку.

– Здесь – дверь в мир Лаóрис, – она указала на густые зеленые заросли. – Попасть туда просто. Нужно лишь нескольких звуковых вибраций – как вложить ключ в замок. Смотри.

Силар подняла руки ладонями вверх, параллельно земле. Воздух задрожал, и раздались те самые четыре звенящих звука. И опять в зеленой стене образовалась светящаяся арка. В нее, мимо потрясенного Томаса, сначала впорхнули крылатые пикси, а затем не спеша вошли эльфийские фрейлины и светловолосые эльфы с голубыми мечами.

– Ну что, идешь с нами?

В этот момент, воспользовавшись тем, что никто на него не обращает внимания, в арку тенью скользнул козлоногий Ввурн.

– Идешь? – повторила королева.

      Томас чувствовал: его мир, его музыка – там, среди эльфов. Все, что было до этого, теперь казалось серым и бессмысленным.

И он переступил границы голубой арки и вошел в мир Лаорис. Что будет дальше – он не знал, но душа его трепетала от счастья.

Все это видел маленький Винс, почти потерявший сознание. Истекая кровью, он сидел на земле, не в силах пошевелиться. Увидев уходящего Томаса, Винс собрал последние силы и попытался окликнуть его, но лишь издал слабый стон и упал на траву.

Силар обернулась, помедлила секунду и подошла к мальчику. Тот поднял на королеву изумленные глаза, а она наклонилась, приподняла ему голову и откинула прядь волос с окровавленного лба.

И вдруг резкая вспышка света ослепила Винса, а голову пронзила острая боль. Мальчик дернулся всем телом и потерял сознание.

На этом месте его и нашли на следующее утро перепуганные родители – невредимого, но со странным шрамом на виске.

А вся деревня еще неделю продолжала тщетные поиски пропавшего жениха.

«Да, кто бы мог подумать, что она так знаменита…» – инспектор Стив Ньюман, не глядя на толпу репортеров, быстро поднялся на крыльцо и зашел в дом. С тех пор, как исчезла Бриджет, папарацци преследовали его повсюду: вспыхивали фотоаппаратами, второпях задавали несколько глупых вопросов и исчезали. Глядя на репортеров, похожих на стаю облезлых лисиц, Ньюман спрашивал себя: «Зачем им все это? Что они несут в мир, ежедневно выливая на миллионы душ столько помоев?» Он отвечал на вопросы репортеров односложно и аккуратно. Промолчишь – выдумают ерунду, которую ты никогда не говорил. Скажешь лишнее – обвинят в отсутствии политкорректности, сексизме и прочих грехах. А потом твои ответы буду обсасывать те, кому больше нечем заняться. «Пустые и бесполезные существа».

Cейчас репортеры разнюхали, что он едет в дом Пола и Бриджет. Заметили издалека, засверкали камерами, потянулись микрофонами. Но Ньюман опустил голову и, идя мимо них ровным шагом, лишь заученно повторял: «Делаем все возможное. Сразу дадим вам знать».

Звонить не пришлось: Пол уже ждал на пороге и поспешил открыть.

– Входите, пожалуйста. – Несколько фотовспышек, пара пустых вопросов в спину, дверь закрылась и все стихло.

– Инспектор Ньюман, ФБР.

– Д-да, мы же договаривались. П-проходите, – суетливым жестом пригласил Пол.

«Вроде раньше не заикался», – подумал Ньюман. – «Похоже, парень все еще не в себе».

Словно отвечая на его мысли, Пол сбивчиво заговорил:

– До сих пор не могу прийти в себя. Эта музыка! Все время крутится в голове. Иногда кажется, что просто схожу с ума. Представляете, включаю телевизор, а там это в какой-то рекламе. Просто бред… Вот, здесь ее к-кабинет.

Оба вошли. Пол остался у порога, не смея пройти дальше. Ньюман осмотрелся. Повсюду книги, на стенах фотографии Бриджет со знаменитостями. На массивном стеклянном столе разбросаны видеокассеты. Огромный экран в полстены.

– Здесь уже кто-то был?

– Нет-нет, что вы! – замахал руками Пол. – Все, как она оставила. Я же понимаю: любая пылинка может стать уликой. – Он помолчал и робко спросил: – Инспектор, есть какая-нибудь надежда?

– Мы делаем все возможное. – Ньюман старался не сбиться на сочувствующий тон: у него была теория, что это только приводит к излишним эмоциям, а значит пустой трате времени. А времени было в обрез.