Самое потрясающее на станции Прогресс, это, конечно же так называемое кладбище айсбергов в заливе, которое видно из любой точки станции. Весь залив практически завален большими и малыми, молодыми и старыми айсбергами, которые прибиваются к берегу течениями и ветрами. Время от времени айсберги ломаются и крошатся от старости или под напором ветров и более молодых и прочных айсбергов. Когда вдруг от айсберга откалывается огромный кусок и падает в воду, зрелище это фантасмагорическое. Рядом с разбросанными по заливу кусками айсбергов тут и там лежат тюлени. Они настолько отрешены от мира сего, что совершенно не реагируют на людей. Поговаривают, что кое-кто из наших коллег залезал на них и катался, однако данные эти не проверены, а врать здесь народ горазд. Мы попытались пройти к лежбищу и айсбергам по льду залива, чтобы исследовать пещеру в одном из айсбергов и похлопать по спинке какого-нибудь тюленя. На припайном льду было множество следов, оставленных, как мы предполагали, нашими коллегами, но когда я вступил на припай, следуя за цепочкой таких следов, то сначала провалился в воду, а потом лед подо мною заходил, и глыбы стали двигаться, так что мне не без труда удалось выбраться на берег. При более тщательном рассмотрении следов, они оказались следами тюленей и пингвинов.

В три часа вернулись на станцию, никаких сведений о вертолете не было, и мы продолжили нашу рекогносцировку. На этот раз мы разделились: Денис с Сашей пошли на берег, а я полез на гору, возвышавшуюся над станцией. Горушка была достаточно крутая, но я ее преодолел, как всегда насобирав по пути образцов всевозможных пород. Среди новинок встретился чистый магнетит, а может и титаномагнетит. Я обнаружил на горе целую магнетитовую жилу. Первый, найденный мною образец магнетита был хорошо зализан ветром и даже, как будто, оплавлен. Увидев его, я чуть было не задохнулся от счастья, решив, что это вожделенный метеорит, которые в Антарктиде время от времени находят. Но пройдя вперёд около метра увидел еще один, а дальше еще несколько и наконец целую жилу «метеоритов». Испытав чувство глубокого разочарования пришлось в итоге смириться с тем, что это никакие не метеориты, а просто выход магнетитовой жилы. Добравшись, наконец, до вершины холма, я был награждён совершенно потрясающим видом залива и окружающих станцию разноцветных гор. Налюбовавшись этой красотой, двинулся вниз. Через некоторое время мы получили команду выйти к вертолету. На борту «Фёдорова» нас встретили Новигатский с Инной и помогли дотащить баки до лаборатории. Инна нам сообщила, что завтра они с подругами к нам присоединятся.

17–18.03.03. Утром нам сообщили, что мы опять летим на Прогресс. Вместе с нами полетели все женщины из научного состава: Инна, Оля и Мила, которые выпросили разрешение у Алексеева. Вместо Саши Коцурубы, на этот раз выпустили Рому — это был его первый выход на Антарктический континент. Погода с утра была пасмурная и ветреная и показалась мне подозрительной. Тем не менее, мы погрузили наши баки, загрузились сами и полетели. Сначала мы приземлились на основной станции, и я собрался было вылезать из вертолёта, но Леонтьич сказал — летим дальше и только в этот момент я понял, что на этот раз нас высадят на озере Прогресс, куда мы и просились, но не были уверены, что разрешат. Это озеро или оз. Кристальное, как его еще называют, расположено рядом с нашей старой станцией Прогресс-1 (первая станция, которая затем была законсервирована, а вместо нее основана теперешняя станция Прогресс). Наши бедные женщины тоже не врубились, т. к. им никто ничего не объяснил, а когда я спросил, выходят они сейчас или же полетят с нами, они сказали, что полетят с нами, т. к., по-моему, побаивались остаться без нас наедине с полярниками. Это оказалось нашей общей ошибкой, о которой впоследствии они и мы сильно пожалели. Через пять минут, примерно в 9 часов, мы уже прилетели на Прогресс-1, где и высадились, с включенными вертолетными винтами, а Леонтьич с сотоварищи полетел дальше. Нам было сказано, что вертолет за нами прилетит примерно в 13:00. Сразу же, как только вертолет улетел мы оценили обстановку, которая оказалась не очень привлекательной: сильный ветер, поземка и мороз. У меня сразу же возникли сомнения в том, что вертолет прилетит за нами по такой погоде. Попытки связаться со станцией по рации, которую мне выдал Леонтьич, к успеху не привели, т. к. озеро со всех сторон окружено горами, которые нас надежно экранировали. Мы перетащили свое оборудование — баки, бидоны, бур, сети и т. д. на середину озера, тут же рядом сложили наши сумки с личными вещами и вынуждены были все связать, чтобы не разлетелось — ветер был действительно сильным. Мужчины приступили к бурению, а дамы, стали отбирать нам снег в баки. После этого Инна с Милой пошли обследовать окрестности, а Ольга осталась. Кроме нашего домика Прогресс 1, рядом находилась законсервированная китайская станция. Наши дамы попытались в нее проникнуть, но она оказалась закрыта таким образом, что без специального ключа в нее было не попасть. Т. к. ветер все усиливался, а на озере началась настоящая пурга, я посоветовал им попробовать проникнуть на нашу станцию, что они с успехом и сделали. Наша станция оказалась не запертой (как это обычно и водится в Антарктиде), и там можно было расположиться. На станции обнаружились печка с запасом топлива, кажется керосин, и даже что-то съестное. А у меня же с собой, как у старого полевика, оказалась зажигалка, так что, в случае чего, можно было бы продержаться какое-то время. Пока наши дамы делали эти полезные для выживания открытия, мы, по очереди, продолжали бурить лед, а погода все продолжала портиться. Лед, оказался плотным и очень прозрачным, хорошо было видно каменистое дно без признаков жизни. Когда мы пробурили пятую или седьмую лунку, стоять под натиском ветра было уже трудно, даже повернувшись спиной, а когда идешь по льду, то ветром несет так, что трудно остановиться. Посмотрев на Ольгу я понял, что ей уже не по себе, поэтому проводил ее в домик, где уже находились Инна с Милой. Скорость ветра по моим представлениям уже превышала 25 метров в секунду, при температуре –5–8^оС. К этому времени мы отобрали лед, снег и воду, пробурив 12 лунок, а Денис с Ольгой отработали сетью. Пробуренные лунки сразу же заметало снегом, а вокруг наших баков и вещей образовался большой сугроб. Пока бурили, вдруг увидели, как вдалеке, на противоположной стороне озера из метели и поземки появились две маленькие фигурки. Я, сначала, даже и не понял, люди это или пингвины, но когда они стали приближаться, можно было различить, что это люди: один в оранжевом, а другой в синем комбинезонах. Мы стали гадать, кто это, может за нами пришли? Когда же они приблизились к нам и поздоровались, оказалось, что это китайцы: один молодой парень, лет 25, а другой постарше, примерно50-60 лет. Тот, который постарше, довольно прилично говорил по русски. Они пришли пешком со своей станции Зонг Шанг, расположенной примерно в 4 км от озера. Старший спросил нас кто мы и откуда, а когда узнал, что мы с «Федорова» спросил, когда уходит «Федоров» и сообщил, что собирается плыть с нами. Китайцы поинтересовались, что за вода в озере, а когда узнали, что чистая и пресная, попросили налить воды в их бутылочки. Т. к. лунки к тому времени уже занесло снегом и своими бутылочками им было бы трудно отобрать воду, я достал наш импровизированный батометр: 2 л пластмассовую бутылку на палке, для отбора подледной воды, проткнул им снег и отобрал воду из-подо льда. Китайцы переглянулись, и старый что-то сказал молодому — ему явно наш батометр понравился. Наверное, приедут домой и наладят их промышленный выпуск — китайцы люди предприимчивые. Как мне объяснил старший из китайцев, целью их похода было то ли проверить, то ли снять показания с какого-то установленного на станции прибора. Минут через 15–20 они пошли обратно. Отчаянные ребята. В такую погоду, пешком пошли за 4 км на дальнюю станцию.