«Бармен» привел связанного по рукам Володьку.

– Мухина, – с досадой закричал Воробей, – зачем ты пришла?! Я же предупреждал, что этот гад тебя обманет!..

– Он не гад, Володя, – продолжала я играть, – капитан Чмонин самый светлый и прекрасный человек на свете. Он герой нашего времени.

– Чего, чего?.. – обалдел Воробей.

Я повернулась к Чмонину:

– Дорогой, хочешь из любви к тебе я застрелю этого пацана?!

Бандит визгливо расхохотался:

– Валяй, птичка! – Он сделал знак сообщникам. Курт встал справа от меня; другой террорист – слева. Оба целились в меня из своих автоматов.

– Держи, Мухина. – Чмонин протянул пистолет.

– А можно мне из своего? – с замиранием сердца спросила я. – Из своего я лучше стреляю.

Сейчас был самый скользкий момент моего плана. Если Чмонин не согласится, придется на ходу менять весь план.

Но Чмонин согласился.

– Курт, отдай девчонке пушку, – приказал он.

«Бармен» отдал мне пистолет. Володька растерянно моргал, не зная, что и думать.

Я щелкнула предохранителем.

– Мухина… – выдохнул Воробей.

– Гуд бай, май френд… – Я нажала на спусковой крючок.

БАХ-БАХ-БАХ!.. – загремели выстрелы. И в Володьку полетели растворимые пули.

В этом и состоял мой рискованный план.

Сначала – огорошить! Затем – ошарашить!

Огорошила я Чмонина тем, что призналась ему в любви. Ну а ошарашила – своей залихватской стрельбой, разрядив в Воробья чуть ли не всю обойму.

Террористы на секунду остолбенели. Этой секунды мне было вполне достаточно.

БАХ! – выстрелила я в Чмонина.

БАХ! – в Курта.

БАХ! – в третьего бандита.

И как раз уложилась в одну секунду.

Я выскочила в салон. Ко мне тут же подбежали два пассажира.

– Ви ест наш дрюг? – спросил один из них на ломаном русском.

– Да, да! Скажите, в кабине пилотов еще много террористов?

– Ту, – сказал второй иностранец. – Понимайн?

– То есть два? – показала я ему два пальца.

– Ее, ее. Уан бой энд уан гел.

Один мужчина и одна женщина. Ясно! Я бросилась по проходу к кабине. Дверь, конечно же, была заперта. Я что есть силы забарабанила в нее ногой.

– Кто? – раздался мужской голос.

– Открывай! – ловко сымитировала я писклявый голос Чмонина.

Дверь приоткрылась. БАХ-БАХ!.. – выстрелила я в бандита. Он упал. Я влетела в кабину. В кресле командира лайнера сидела «официантка» из Дансинг-холла. Она управляла самолетом.

Стремительно вскочив, «официантка» кинулась на меня. Щелк — щелкнул мой пистолет. Черт! Растворимые патроны кончились.

Я с ходу применила прием карате.

Но террористка тоже оказалась каратисткой. Она блокировала удар.

Тогда я применила прием дзюдо.

Но террористка оказалась еще и дзюдоисткой, применив, в свою очередь, контрприем…

Неизвестно, чем бы наша борьба закончилась, если б самолет, оставшись без управления, не стал делать «бочку». Мы с «официанткой» полетели на пол. Она стукнулась головой о кресло и потеряла сознание.

Самолет, сделав «бочку», начал делать «тройной тулуп» (или как это в авиации называется?). Из салона послышались испуганные крики пассажиров.

Я плюхнулась в кресло пилота. От обилия приборов и рычагов у меня запестрело в глазах. На что нажимать?.. Чего вертеть?..

Лайнер между тем уходил в штопор. Проще говоря, стал падать.

Крики в салоне перешли в отчаянные вопли.

– Возьми штурвал на себя, девочка, – услышала я суровый голос.

Оглянувшись, я увидела в углу связанного по рукам и ногам летчика. Это был крепкий мужчина с мужественным лицом и седыми волосами.

Я взяла штурвал на себя.

– А сейчас правый рычаг переведи налево, а левый направо, – скомандовал летчик. Он произносил слова с легким акцентом.

Я перевела рычаги. Нос авиалайнера пошел вверх. Крики в салоне утихли.

– А теперь развяжи меня.

Я подскочила к летчику. Весь его китель был пропитан кровью.

– Вы ранены? – спросила я, развязывая веревку.

– Пустяки. Как там пассажиры?

– Да вроде все целы.

– А террористы?

– Обезврежены.

– Молодец. Как твое имя, смелая девочка?

– Не важно. Скорей садитесь за штурвал и возвращайтесь в Пулково. А я пойду успокою пассажиров.

В салоне ко мне вновь кинулись те два иностранца, что и в первый раз.

– Гангстер бежать туда! – показал один в сторону хвостового отсека.

Я без лишних слов рванула по проходу.

– Чьем вам помогать?! – крикнул мне вдогонку второй иностранец.

– Ничем, ребята! – на бегу ответила я. – Успокойте женщин и детей!

В хвостовом отсеке, на полу, я увидела открытый люк.

Не раздумывая ни секунды, я полезла вниз. И оказалась в багажном отделении. Здесь я увидела второй открытый люк, только уже не на полу, а в корпусе лайнера. Я подбежала к нему и выглянула наружу.

В зияющей пропасти ревел ветер. А от самолета, кувыркаясь в воздухе, удалялся… Чмонин. В следующий миг над головой бандита раскрылся купол парашюта.

Эх, черт, уйдет!

Прямо хоть без парашюта прыгай!.. Это не так уж опасно, как может показаться на первый взгляд. Когда я в пятом классе занималась в аэроклубе, наш тренер по прыжкам не раз проделывал подобный трюк. Прыгал без парашюта за парашютистом, догонял его в воздухе, а после они вместе спускались на одном парашюте.

Тут я заметила рядом с люком спортивную сумку. Заглянув в нее, я обнаружила четыре парашюта-«малютки». Ах вот оно что!.. Террористы, заполучив «Джоконду», собирались выпрыгнуть из «Боинга».

Схватив первый попавшийся парашют, я ринулась в бездну.

Быстро догнав Чмонина, я «погасила» ногами купол его парашюта. Бандит камнем понесся вниз.

– Спасите меня, Эмма! – заорал он, от страха переходя на «вы». – Умоляю! Спасите!!

– А вы дадите показания? – летела я рядом.

– Я вам все дам! Только спасите!

– Ладно, договорились.

Правой рукой я схватила шелковую ткань чмонинского парашюта, а левой дернула за кольцо. Тотчас над моей головой раскрылся белый купол. Я ухватилась за чмонинский парашют двумя руками. Преступник оказался в моих руках в прямом смысле этого слова.

Хорошо, что у него был парашют-«малютка»; обычный парашют, да еще с парашютистом, я бы ни за что не удержала. И еще хорошо, что Чмонин был худой.

– Итак, Чмонин, – начала я воздушный допрос, – отвечайте, зачем вы подкладывали бомбы в поезд и гостиницу?

– Я не подкладывал, – стал он отпираться.

– Будете врать – полетите дальше без меня.

– Честное слово, не подкладывал. Клянусь!

– Ну допустим. Тогда для чего вы подослали ко мне наемного убийцу?

– Для того, чтобы он вас убил.

– Это понятно. Но вы же хотели с моей помощью украсть «Джоконду». И тут же подсылаете киллера. Нелогично получается.

– Все логично. Появился более надежный вариант: вынести картину из музея через трубы старинной канализации. И потом я вдруг подумал: раз вам, Эмма, от природы дан талант суперагента, то моя уловка с черным пятном ни к чему не приведет. А значит, вас надо просто убить, чтобы вы не помешали моим планам. Но вы ухитрились даже лучшего киллера России обвести вокруг пальца. Вы прямо русская Мата Хари1, Эмма.

– Благодарю за комплимент! – прокричала я. – Переходим к следующему вопросу. Откуда вы узнали, что в «Джоконде» находится смертоносный вирус?

– А вы откуда узнали?! – воскликнул пораженный Чмонин.

– Вопросы задаю я, мадам!

– Я узнал о вирусе, когда проник в архив «Д». В этом архиве скопились тонны секретных материалов. И никто эти залежи не разбирает. Мне на глаза случайно попалось донесение агента русской разведки девятнадцатого века. Агент был послан в Париж с заданием выяснить намерения Наполеона относительно Российской империи. В Париже он познакомился с одной итальянкой – отдаленным потомком художника Микеланджело Буонарроти. У нее сохранилось письмо, которое Леонардо да Винчи написал Микеланджело. В этом письме и говорилось о космическом вирусе, способном уничтожить все человечество. Краткое содержание письма агент изложил в своем донесении.