Щелкнув замком, я приоткрыла дверь и уставилась на воспаленные глаза Уилла, который прислонился плечом к дверному косяку.

— Не прошло и двух сотен раз, как я оббивал твой порог.

— Не преувеличивай, — я шире распахнула дверь, пропуская его внутрь.

Уилл прошел вперед и немного повертел головой.

— Ты не пробовала сделать свой дом немного уютным?

Мои вещи громоздились высокой кучей на кресле, остальные стояли в коробках, все еще не распакованных после переезда. Родители принесли их, раз уж я обзавелась своей жилплощадью.

— Кого это волнует? — буркнула я, направляясь к дивану, на котором лежала ранее. Завернувшись в плед, я улеглась на высокую подушку и посмотрела на Уилла, который уселся у меня в ногах, несмотря на свободное кресло напротив. Его пальцы все еще оставались перебинтованы, очевидно, что они были сломаны, хотя он никак не показывал своего дискомфорта.

— Я уверен, ты тихо ненавидишь меня, но все же, попробую объясниться.

— Я не ненавижу тебя, — я покачала головой, чувствуя, как предательские слезы снова застилают мои глаза. — Но зачем ты сказал это, Уилл? — Мой голос дрожал от сдерживаемых эмоций.

— Ты должна была это услышать. Влюбленность в него делает тебя слепой. — Разве? — грустно усмехнулась я, стирая ручейки слез, которые уже потоком стекали по моим щекам.

— Он хочет тебя, — в голосе Уилла отчетливо проскальзывали нотки уязвимости, — он смотрит на тебя совсем не так, как на остальных. Словно он хочет поглотить тебя целиком, впитать каждую клеточку твоего чертового тела. — Так ты просто решил обладать чем-то, чего не может получить он? Я для вас просто приз, за который вы боретесь?

— Все не так.

— Так объясни мне, мать твою, потому что я начинаю терять свое чертово терпение! — я подтянула ноги и села ровнее, вцепившись в покрывало на своих коленях.

— Я хотел понять, что заставляет его терять свой гребанный рассудок рядом с тобой. И теперь я вижу это. Ты удивительная, Элиза. Ты добрая, сильная, эмоциональная. И ты умеешь смеяться, а это огромный плюс, уж поверь мне. Я могу понять, почему он одержим тобой, потому что сам стал зависим от твоего голоса, от звука твоего смеха, от маленьких веснушек на твоей левой щеке, каждую из которых я пересчитал, пока ты спала. И меня разрывает на части от того, что ты не чувствуешь ко мне того же, что чувствуешь к нему. Но он не заслуживает тебя, Элиза. Он живет в ненависти к себе уже много лет, и рано или поздно это чувство, как яд, распространится с его кожи на твое тело. Ты должна жить в свете, в то время как он — порождение тьмы и самого худшего кошмара в твоей жизни.

— Поверь, я на собственной шкуре испытала худший кошмар в своей жизни, так что тебе придется потрудиться, чтобы напугать меня сильнее.

— Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.

— В том то и дело, Уилл, что я уже пострадала. Я доверяла тебе, как никому другому. А ты просто решил использовать меня, назло ему.

— Я хотел быть счастливым, — тихо прошептал он, — это то, что ты делаешь для него. Почему я не могу хотеть того же?

— Потому что ты ошибаешься. Ты пытаешься заменить чувства к нему, используя меня, как якорь. Но это так не работает.

— Он не заслуживает тебя, — упрямо процедил Уилл.

— А ты заслуживаешь? — Мой голос превратился в едва слышный шепот.

— Мне хотелось так думать, — мрачно произнес Уилл.

— Ты бежишь от реальности. Пол никогда не будет с тобой. И я сейчас не хочу задеть твои чувства, поверь мне. Но тебе стоит начать двигаться дальше, строить свою жизнь без постоянной оглядки через плечо в поисках его одобрения.

— Тогда почему ты не двигаешься?

— Потому что в этом мире нет места, где я могла бы выжить без него.

— Прости меня, — он смотрел на меня взглядом, от которого мне хотелось плакать.

— Прости меня, — эхом повторила я, слизывая соленые слезы, которые стекали по моим губам.

Уилл склонил голову на мои колени и уткнулся в них лбом, пока я осторожно коснулась прядей волос на его голове, медленно перебирая их пальцами.

— Сегодня он предложил мне свою дружбу, — осторожно произнесла я и заметила, как Уилл затаил дыхание, после чего кивнул головой, поднимая ее вверх.

— Просто не теряй головы, — он взъерошил свои волосы и откинулся на спинку дивана.

— Ты думаешь, это какая-то уловка?

— Нет, — он покачал головой, — он не настолько жестокий. Все знают, с какими сложностями тебе пришлось столкнуться, и только конченный идиот захочет так шутить.

— Ты же понимаешь, что я влюблена в него?

Он молча кивнул головой, отводя взгляд в сторону.

— Тебя я тоже люблю.

— В том то и дело, что любишь, но не влюблена.

— Мы оба знаем, что и ты в меня не влюблен, Уилл. Но я не хочу соперничать с тобой.

— Конечно, потому что ты проиграешь, — он смахнул невидимую пылинку со своей футболки, — ты посмотри на это тело и на это лицо.

Он выразительно приподнял бровь, показывая на себя пальцем.

— Ты — придурок, — хмыкнула я, откидывая покрывало в сторону.

— Я знаю, детка, — грустно улыбнулся он.

— Ну хочешь, я не буду с ним дружить?

— Нам по пять лет, что ли? Дружить, не дружить. Забей, Элиза. Он сделал свой выбор. Мне остается только смириться.

Моя душа болела за Уилла, и я всем сердцем хотела, чтобы он был счастлив, но я не знала, как ему помочь.

— Так ты определился с тем, кто тебя привлекает больше? — неловко кашлянув, спросила я.

— У нас намечается разговор по душам или что?

— Уильям, — я склонила голову на бок.

— Мне стоит насторожиться, раз ты используешь мое полное имя?

— Я могу налить тебе бокал вина, если это сделает тебя более терпимым.

— Так с этого и надо было начать, — он махнул рукой, и я осторожно встала на больную ногу, направляясь в сторону кухонного шкафчика.

— Сядь, женщина, — он поморщился и обошел меня, двигаясь гораздо быстрее, — где твое пойло?

— В верхнем шкафу, — я покачала головой и села обратно на диван. Моя нога ныла и отчаянно чесалась, в остальном я чувствовала себя вполне комфортно.

— Так что? — переспросила я, вопросительно глядя на высокую фигуру Уилла, который уже вытащил бутылку вина и теперь разливал его в два бокала.

— Я не знаю, понятно? — он пожал плечами, избегая моего взгляда. — Я не испытываю такого к кому-то другому, так что можно с уверенностью сказать, что я не гей. Может, би, я не знаю. Мне все так же нравится трахать девушек, но я не могу выбросить из головы Пола. Возможно, что дело просто в нем, а не в том, что мне нравятся мужчины.

— Никто другой не вызывал у тебя подобных эмоций? — я взяла протянутый бокал и осторожно сделала глоток.

— Нет, — тяжело вздохнул Уилл, опускаясь на диван, — и это пиздец, как странно. Видимо, Пол просто умеет трахать мозг, и мне не встречался никто другой с такой же аурой, как у него.

Я немного поморщилась, снова сделав глоток красного вина. Насколько это может казаться странным?

— Ты тоже думаешь, что это звучит дико?

— Я уже ничего не знаю, — я сочувственно посмотрела на парня в своей комнате. Наши судьбы настолько переплелись, а эмоциональные качели то и дело давали нам хороший пинок под зад, что теперь этот разговор не казался чем-то из ряда вон выходящим. И это чертовски поражало меня, зацикленную на собственных переживаниях.

— Скажи лучше, как ты, — Уилл вызывающе приподнял бровь, — и оставь эту херню, по типу «все в порядке», для кого-то, с более нежной душой.

— Я правда в порядке. Не настолько, чтобы отмахнуться от всего, но я работаю над этим.

— Сеансы с мозгоправом действительно помогают?

— Не называй ее так, — я скривила лицо от этого прозвища, — она правда старается помочь.

— Ну, хорошо, если так.

Уилл подлил себе вино и вопросительно приподнял бутылку, на что я отрицательно покачала головой, В последнее время я слегка выпала из круга порядочных алкоголиков.

— Может, тебе тоже стоит к ней сходить?