— Иди в жопу, — фыркнул Паша. — То же мне добродетель нашелся. Может, ты вообще, к президенту сходишь, да красную кнопку нажать посоветуешь? Нет. Руки-ноги есть, стартовый комплект тоже имеется, так что побарахтаемся еще. Ты прав, рано киснуть, пока время есть…

— А нет его, — вздрогнул я всем телом, перебивая друга.

Тот перевел на меня ничего не понимающий взгляд, как землю сотряс тяжелый и затяжной толчок. Зазвенела посуда, что спустя мгновение полетела на пол, вместе со шкафами.

— Наружу! — заорал я. — Ходом, ходом!

Сорваться со стула и шатаясь, в попытке не упасть, к дверному проему. Друг следом. Пришлось оборачиваться назад, чтобы не потерять его из виду, и не зря. Массивная люстра, из множества хрустальных свечей, висящая по центру гостиной, могла стать последним, что он увидел. Сам я в этот момент потерял-таки равновесие, припадая на колено, а поэтому банально не мог его оттолкнуть. Рефлексы? Хрен его знает. Усилие воли и тягучая волна воздуха мягким толчком воздуха отправляет Пашу в полет, буквально выбивая того из-под смерти. Только вот самому поплохело. Мгновенно закружилась голова, к горлу подкатил ком тошноты. Перед глазами забегали черные мушки, а звон в ушах заглушил собой все остальные звуки.

Как меня схватили под руки и потащили из дома, отметил лишь краем сознания. Тошнота всё же прорвалась наружу комом съеденного завтрака. Благо, в этот момент мы уже оказались снаружи, и вся эта субстанция вышла из меня на ярко-зеленый, ухоженный газон.

На удивление стало легче. Только слабость никуда не делась, но перед глазами прояснилось. Да и звон пропал, позволяя воспринимать окружение более трезво. А воспринимать было что.

Вытащили нас охранники. Те самые двое мужиков под сорок. И, если я с Пашкой расположились на земле, кто в какой позе, то эти двое замерли, смотря куда-то вдаль. Да, я тоже туда посмотрел, но из-за мути перед глазами ничего толком разглядеть не получилось.

С трудом, перебарывая слабость и упираясь в землю руками, сначала оказался на коленях, а уже после смог выпрямиться. И вот лучше бы я оставался на земле…

Упавшая в паре километров от нас, на фоне ясного голубого неба, алела громадная дура. Вытянутый, будто шпиль имел матово-черный корпус. Венчали его четыре острых нароста, что, расходясь в стороны, порождали между собой искры ярко-зеленой энергии. Корпус непонятного объекта медленно остывал, постепенно теряя раскаленную красноту. А я всё ждал. Непонятно чего, но ждал. Воображение рисовало рой кораблей, выжигающих всё на своем пути, лазерные лучи, или того хуже: орды монстров, что пожрут человечество, как саранча. А еще вспыхнула в сознании довольно здравая мысль: где вал пламени от столкновения объекта такого размера, с поверхностью земли? Сметет же всех…

Но секунды текли, а ничего подобного не было. Кроме того самого единственного толчка. Тогда, получается, что? Не столкновение, а вполне себе приземление?

— Твою мать, — прошептал я и мозг зацепился за облачко выдыхаемого пара.

Тут же пришло, даже можно сказать налетело, ощущение холода. Резким порывом температура упала до около нулевой, заставляя кожу покрыться мурашками.

Звук мелодии вызова, сначала один, а после второй и третий, вторглись в мысли эдаким вихрем. Что Паша, что оба охранника потянулись за трубками и голоса с торой стороны отдавали паникой.

— Это еще, что за хрень, — нахмурился я.

Инопланетная бандура вся покрылась теми самыми молниями, что изначально вспыхивали между её четырьмя венцами. Вспышка! И вверх устремляется толстый луч изумрудной энергии. Следом в стороны расходится бурлящая зелеными молниями, волна, что очень быстро теряет видимость. Тем не менее, это её «дыхание» я ощутил всем телом. Порыв уже теплого, практически привычного ветра, пронесся мимо, поднимая пыль и прочий мусор.

— Что за⁉ — удивление в голосе привлекло внимание тут же.

— Мой тоже сдох, — неуверенность в голосе второго охранника и растерянный взгляд Паши.

Мой же взгляд устремился назад к инопланетному шпилю, который медленно остывал и будто бы тускнел. Его громадный силуэт приковывал к себе взгляд и подавлял волю. Я чувствовал это. Чувствовал, как внутри зарождается страх, который никогда ранее не испытывал.

Видеть этот же самый страх в глазах взрослых мужиков удовольствие не из приятных. Причем страх такой, неадекватный. Их загнанные растерянные взгляды по сторонам, а после у одного так и вовсе закатились глаза, после чего он мешком рухнул на землю. Конвульсии, пена изо рта и сиплый хрип. Второй же, глядя на всё это, кажется, поплыл. Отшатнулся назад и споткнувшись о подвернувшийся бортик, рухнул на задницу, да так и стал отползать подальше.

Первый мой порыв броситься к мужику для оказания первой помощи, так и остался порывом. Закричал Пашка. Рухнув на колени, он сжимал голову руками, а из его носа потекла кровь.

Рядом с ним я оказался мгновенно. Наклонился и попытался найти причину боли, но физической причины видно не было. Зато появилось неприятное ощущение липнущей к лицу паутины. Это знакомое чувство блуждания по лесу, когда влетаешь в заведомо расставленные сети маленького членистоногое охотника. И пусть ты не являешься его добычей, но эта липкая дрянь на лице пробирает до самых костей.

Вот и здесь было практически то же самое. С тем лишь различием, что ничего общего с физическим миром. Да и стоило только это понять, как толика раздражения выплеснулась наружу невидимой волной, сжигая всё нахрен. Застыл и Пашка. Дернулся, было, всем телом, а после застонал с видимым облегчением.

— Ты как? — потряс его за плечо.

— Нормально, — прохрипел тот в ответ. — Сука. Думал голова взорвется. Мать!

Последнее было обращено не ко мне, а куда-то мне за спину.

Развернулся я мгновенно и нахмурился, видя процессы, происходящие с охранником.

Черная жижа, в которую превратилась пена, натолкнула на не очень приятные воспоминания буквально прошлого дня. Или позапрошлого? Такая же субстанция сочилась из ран убитых Викой. Кожа сильно побледнела, а тремор конечностей уже не походил на что-то естественное.

— Ну, сука, — процедил я, прекрасно понимая, к чему всё идет.

Ясное сознание и ни капли сомнений.

Зацепившись взглядом за, приличных размеров, камень, сорвался к нему, чтобы спустя мгновение этот булыжник размозжил мужику череп.

— Тоха! — успел вскрикнуть друг, а после, когда голова охранника лопнула, неверяще прошептал. — Ты рехнулся?

— Поднятые Викой фонтанировали этой же жижей, — мрачно произнес я. — А теперь сложи два и два, да поднимай свою жопу. Кажется, началось.

Забавно, но сработало лучше, чем я рассчитывал. Словно тумблер переключили.

Паша хоть и не был трусом, но в серьезные, действительно серьезные переделки брать его не пытался. Хлипковат, со спортом на «вы», да и каких-то особых боевых качеств не имеет. Ни тебе спортивного кружка в детстве, ни секции бокса, на крайний случай, что была популярна в нашем детстве, нет, ничего такого не было. Тем не менее, где-то же он научился ножи метать? Но не об этом сейчас. Стоило мне только сказать одно слово, как растерянный, где-то даже напуганный друг, изменился. Глубокий вдох и медленный выдох через нос. Я прямо-таки ощущал, как мысли в его черепной коробке становятся стройней, а сознание, будто бы перестраивается. Взгляд потяжелел, пропала рыхлость в движениях. Даже выражение лица, кажется, стало другим.

— Ясно, — отрывисто кивнул он, поднимаясь. — Значит, всё не зря. План действий, Тох? Думается мне на такую жопу мы и не рассчитывали.

Кивок в сторону брошенного телефона, а следом и взгляд, на потухшее освещение в доме.

— ЭМИ? — задумчиво бросил я. — Если да, то у нас действительно проблемы. Да и без оружия эти ребятки могут быть очень опасными.

— Идем, — повел плечами друг, стараясь не смотреть на тело. — Кое-что у отца в сейфе имеется. Совсем безоружными не останемся. Охранка то дома фейковая фактически. Так, для устрашения шпаны, больше, нежели серьезная защита.