Возвращаться в дом, что чуть не развалился, сильно не хотелось. Но, раз есть шанс раздобыть оружие, думается мне охотничье, то в свете происходящего лучше рискнуть.

— Кто вообще дома есть? — вопрос, на самом деле, важный, ибо второго охранника я уже не видел.

— Две уборщицы, повар, садовник и старший контролёр охраны, — выдал сразу же Паша. — Пятеро, если считать без уползшего. Черт, Тох, это все так превращаться будут?

— Да я-то откуда знаю⁉ — непроизвольно повысил голос. Нервы, нервы. — Я только видел, ну и убегал. Инфы, как таковой, нихрена нет.

— Ну, ты же этот, — помахал руками друг, — псионик там, не знаю. Послушай, ну. Может шепнет кто, что.

— Я тебя сейчас ударю, — дернул головой, буравя его взглядом. — Веди. И да, лучше через твоё крыло, чтоб что-нибудь потяжелее найти. Или, может, хозяйственный инвентарь, где поблизости есть? Топоры, лопаты на крайняк.

— Насколько я помню, — потер Паша грудь, — ты и без этого всего неплохо бодаешься.

Кстати, да!

Совсем из головы вылетело. Я же, получается, нехилый такой импульс ему придал, выталкивая из-под обломков.

— Больно было? — спросил друга не сочувствия ради.

— Знаешь, — задумался он на мгновение, — практически нет. Будто плотной подушкой ткнули. Кстати, спасибо, что спас. Дважды уже, полагаю.

— Всегда пожалуйста, — хмыкнул в ответ. — А теперь, давай без разговоров.

Зайти внутрь крыла через входную дверь не вышло. Перекошенная, железная болванка, а у этих богачей «железная дверь» ни чета нашим жестянкам, смялась и заклинила в проеме. Пару раз дернув её за ручку, Паша тихонько матюкнулся, но дальше продолжать не стал. Взгляд по сторонам и через кусты сирени, пусть и аккуратные, но всё равно вплотную расположенные к окну, продираться пришлось чуть ли не с боем. Благо, оконная рама не пострадала, как и само окно в целом. Пришлось только сетку сдернуть, что трудности не доставило.

Дом внутри пострадал прилично. Обвалился потолок в холе, пробив ламинат, да в паре мест стены пошли трещинами. Вот у входной двери всё было куда как хуже: метрах в трех сбоку в приличную яму осыпалась земля, потащив за собой и кусок дома. И, если изнутри это был холл, откуда имелся коридор, ведущий как раз-таки в центральную часть, то снаружи этот перекос и не позволил зайти внутрь через дверь.

— Радио бы достать, — тихо шепнул друг.

— Если работать будет, — проворчал я. — ЭМИ, ни ЭМИ, но электронику же вон пожгло.

Для наглядности пощелкал выключателем, но тут же себя одернул. А вдруг электричества нет не из-за этого? Хотя телефоны то кончились бесповоротно. Хм.

— Паш, а телефон включить попробуй? — перевел я взгляд на друга.

— О, — аж застыл он.

Ну, да. Никто ведь и не пытался их включать, только отметили факт черного экрана и всё на этом.

Секунды томительного ожидания и никакого эффекта. Значит, всё-таки ЭМИ? Хотя, что я вообще знаю об инопланетных технологиях⁉ Нихрена, естественно. Можно лишь сделать из произошедшего выводы, да и то опираясь на видимые последствия. А вот сколько там скрыто неизвестных переменных покажет только время.

— Нам туда, — махнул рукой Паша. — Через кухню, по коридору выйдем в дом. Там до отцовского кабинета только на второй этаж подняться.

Дикий, пробирающий до самых костей, крик донесся до нас уже знатно потерявший в громкости. Тем не менее, волосы на затылке зашевелились.

— Тетя Марина! — бросил Пашка и рванул с места в карьер.

— Замер, мля! — рявкнул я во всю свою глотку.

Начальный импульс ускорения тела загасить удалось только метров через пять. Друг пронесся через холл, лихо перепрыгнул цветочные горшки и только там начал тормозить. Схватился рукой за дверной проем и с рывком замер, поворачивая ко мне голову.

— Мозги, сука, — выдохнул я, с трудом сдерживая злость, — включи мозги!

— Я, — растерянно мотнул головой Паша. — Но. Черт, ты прав. Да твою ж!

Удар кулаком в стену и хрупкий гипсокартон принимает в себя кулак друга целиком.

— Теперь нам точно нужно что-то потяжелее, — облизал я в раз пересохшие губы.

Крики только усиливались, к ним прибавился и мужской, но не от боли, а скорее агрессивный, как вдруг всё стихло. Понимание причины этой тишины не добавило хорошего настроение. Паша и вовсе вздрогнул, после чего перевел на меня взгляд, осмысленного в котором было мало.

— Собрался! — рявкнул я. — Топор, лопата, бита, в конце концов! С пустыми руками туда нехер соваться!

— Да, да, — как болванчик закивал он головой. — Ко мне в комнату, там бита должна быть. И клюшки, да, клюшки.

Переоценил я Пашку, однозначно переоценил. Что же касается себя, то глупо рассчитывать на холодный рассудок даже после всего пережитого. Понимание ситуации в целом, и происходящего конкретно в доме, пугает до усрачки. Тем не менее надо собраться. И мозги, сука, включить мозги!

До комнаты друга добрались мы быстро. Подумаешь, кухня, холл, размером в три моих квартиры и лестница, мать его винтовая, с коридором и еще одной кухней. Благо никого из обслуги здесь быть не могло, ибо подобное идет в разрез с внутренними установками, взрослого, самостоятельного мужчины! Это по словам Пашки, конечно же. А так, само собой, уборку здесь проводили регулярно и явно не его руками.

— Вот, — биту друг держал под кроватью, чему я даже не удивился. — Держи. Я клюшку возьму. Как твои способности? Ощущаешь что-нибудь?

— Только усталость, — сморщился, попытавшись «послушать». — Воздействие на реальный мир даются тяжеловато.

— Да прибудет с тобой Сила, — отрывисто кивнул Паша. — Идем, что ли?

Подбросив в руках биту, постарался взять её удобнее. Тяжелая, цельнометаллическая, в руках она сидела, как влитая.

— Кожанки у тебя есть? — перевел взгляд на друга. — Мотоциклетная защита? Перчатки?

Фейспалм получился знатный.

— И почему я сразу не додумался⁉ — о, оживает.

Еще минут семь у нас ушло на переодевание. Понятное дело, что на улице лето и в кожанках будет жарковато, но это вам не фуфло китайское! Плотная, стеганная кожа, прокусить которую и собака не сможет. Правда, помня как изменяется пасть тварей, энтузиазм как-то под угас — даже если и не сможет прокусить, то раздробить кости это всегда пожалуйста.

— Всё, я иду первым, — когда закончили со сборами, заговорил я, — ты следом. Ножи, как, в состоянии метать? Этим тварям тупые удары, как горох об стену. Видел, как с выпотрошенной брюшиной тварь бегала — так что только бошка.

— Через кухню тогда, — отрывисто кивнул друг. — Возьму парочку. Мои метательные в охранке лежат, там дядь Сережа учил с этим делом обращаться. Надеюсь, он в порядке. Мужик толковый.

— Вот и поглядим, — стиснул я биту.

Возвращение назад, коридор, лестница и холл. Обойти последствия обвалившегося потолка и через еще одну кухню, к коридору в основную часть дома. Уже здесь до «слуха» донеслось то самое зловоние, что испускают эти твари. Не такое, как тогда, но, тем не менее, ощутимое. А еще на грани сознания под черепной коробкой появился неприятный зуд. Пока не стал акцентировать на этом внимание, но в копилку проблем сегодняшнего дня добавил.

Длинный, светлый коридор никаких отрицательных эмоций не вызывал. Обычно ведь как? Темень, тусклое освещение и мертвая тишина, где чавканье плотью добавляет седых волос. Ну, как у меня, буквально день назад, да. Сейчас же всё иначе. Самое начало дня, чистое небо и яркое солнце…

Со стороны мы с Пашей смотрелись, наверно, хм, эпично? Странно? Всего понемногу. Кожаная куртка на мне и кожаные же штаны, по стилю под джинсы. Паша красовался в мотоциклетной защитной одежке, что, фактически, тоже была кожаной. С тем лишь отличием, что имелось усиление в локтях, коленях и спине. Шлемов вот, к сожалению, в доме не было, поэтому голову придется беречь.

Слишком длинный коридор. Сраные богачи!

Пока шли, естественно медленно, обилие мыслей и эмоций просто затопило. А единичный ли это обелиск? А, если нет, то, что происходит в городе? Энергетическая волна способна обращать людей? И к тому же жечь электронику? Какой вообще радиус у этой хрени? А, если накрыло весь город? И мысль, сделав крутой оборот вокруг остальных друзей, плавно свернула к Кате. Да твою ж, сука, мать! Реакция в виде пропущенного удара сердца и стойкого желания рвануть ей на помощь только зубы сжать заставила. Подруга детства, мать её. Первая любовь, чтоб ей икалось! Стервозина малолетняя! Ну, сука!