Если до этого момента еще расчитывал найти что-то поувесистей, то сейчас подобные мысли выдуло нахрен.

Скрежет, который я не слышал, но «слышал» и бегом дальше. Еще одна такая же дверь — надежда на пятнадцать секунд форы и забег дальше. Шкаф в труху, вместе с дверью после лестницы и шлепанье босых ног по полу. Чертов «слух»! Только раздражает и напрягает. А отмахнуться почему-то не получается.

Когда я добрался до места появления существа со мной на одном уровне, даже не удивился, обнаружив еще один лифт. Точнее шахту лифта и ошметки черной жижи в полу от приземления. Сердце на миг пропустило пару ударов, когда шахта показалась «голой», но нет, лестница скрыта в нише и в темноте практически не различима. Взгляд вверх, где темнота скрывает расстояние и суматошное перебирание конечностями. Расстояние между ступенями слишком узкое, как и сама лестница абсолютна неудобная. Оступался, соскальзывал, но тянул себя дальше, буквально затылком ощущая, как сокращается расстояние до меня. Параллельно с этим пытался определить хоть примерное расположение и других, связанных со мной, тварей.

— Надеюсь, по лестницам ты лазить не умеешь, — прохрипел, когда расстояние до шахты сократилось метров до десяти.

Сам, навскидку, находился уже метрах в пятнадцати от низа и, когда тварь появилась подо мной, только сильнее сжал зубы.

Прыжок! Попытка зацепиться за неровности стен, но тщетно. Когти скрежещут по металлу, и существо падает вниз.

Прыжок! И всё повторяется в точности, а я выдыхаю с толикой облегчения.

Тварь беснуется снизу, хрип в полной тишине бьет по перепонкам, а я стараюсь от него абстрагироваться. Глаза скользят по стенам, в надежде увидеть уже выход, но того всё нет и нет. Сердце бьется заполошенно, а пот застилает глаза. Во рту пересохло. Появилась отдышка и тяжелый, густой воздух совершенно не желал протискиваться в легкие. А еще до сознания наконец-то добралась мысль, что я пиздец, как высоко! Взгляд вниз и темнота не позволяет еще и этому поводу влиться в копилку страхов.

Еле заметный, тусклый свет срисовал краем глаза еще метров через двадцать. Но он, сука, на противоположной стороне! Одинокий звук пистолетного выстрела, прозвучал, как гром среди ясного неба. Хорошо хоть не в шахте, иначе точно сорвался бы. Правда, прозвучавший следом крик отчаянья заставил волосы на голове встать дыбом. Было в нем что-то, пробирающее до самых костей.

Оказавшись на одном уровне с открытой дверью лифта, замер. Света еле хватало, чтобы различать границы коридора. Далекая пожарная табличка со своим блеклым красным светом лишь ухудшала обзор.

— Ну же, — шептал под нос, жмурясь. — Как, блять⁉ Как?

Кромку вдоль стены, сантиметров десять шириной, нащупал руками. Да и то, проходила она чуть выше уровня открытой двери. А вот выше неё всё было гладко и хвататься не за что. Тварь снизу перестала рваться вверх и почему-то затихла. Хоть я и чувствовал её прямо под собой. Остальные, впрочем, зависли где-то выше и с места, кажется, не двигались вовсе.

Мысли. Их было очень много.

Конкретно я боялся заблудиться и оказаться в тупике. Какая часть этого гребаного подземелья окажется по выходу, понять нельзя. Но, раз тварь снизу как-то добралась, значит, всё-таки связь имеется. Только вот, как выход-то искать буду⁉

Об этом я размышлял, медленно передвигаясь вдоль стены. Подобные мысли позволяли хоть немного отвлечься от пропасти под ногами. Один страх вытеснял другой, не позволяя скатиться в полноценную панику. Казалось бы, батя прогнал меня через ад! Но хрен там плавал… Реальность, сегодняшняя реальность доказала, что всё, что было до этого, лишь тлен.

Когда ладонь вцепилась в край дверного проема, глаза уже и вовсе невозможно было держать открытыми. Пот застилал их, напрочь лишая возможности осматриваться. Ни стереть, ни проморгаться, позволить себе не мог.

— Еще, — хрипел из последних сил, — чуть-чуть.

И вроде не усталость, но тело почему-то выдохлось. Нервное напряжение долбило похлеще напряжения физического.

— Давай! — шепот на грани слышимости. — Так бахвалиться своей выносливостью… Ну же!

Финишный рывок и я падаю на пол коридора практически плашмя.

— Бесишь, слабак, — ненависть к себе сил не придала.

«Моя ошибка», — прямо-таки представил, как отец стоит надо мной, в недовольстве поджав губы. — «Недоработал.»

Видение оказалось столь ярким, что невольно вздрогнул. Обычно, после подобных высказываний ад тренировок и всяких там полос препятствий, лишь усиливался. Сейчас же, это помогло прогнать слабость и желание махнуть на всё рукой да сдаться.

— Хрен там плавал! — прошипел, упираясь ладонями в пол. — Не для того я жилы рвал в минус сорок восемь! Не для того сраный Эверест покорял! Нет предела совершенству!

Упор на колени, а после выпрямиться, пусть и на дрожащих ногах. Дыхание привести в покой, очистить разум. Внимание на иглы и нити — ну, могло быть и хуже.

Нижняя тварь застыла вовсе, а из тех, что со мной на одном уровне, четверо двигаются в мою сторону. Не быстро, нет, но явное и направленное внимание чувствуется слишком ярко.

Короткий коридор с двумя дверьми по левой стороне, выглядел в процессе ремонта. Оштукатуренные стены и потолок, висящая оголенными проводами, проводка, и простые лампочки Ильича.

Первая дверь и небольшая хозяйственная каморка перед глазами. Утварь, для уборки, швабры и ведра. Ничего полезного.

Вторая дверь — и толика удовлетворения внутри. Метлы, лопаты и лома. Хм, колун⁉ Нет, тяжелый. О!

На правой стене, прямо за дверью, расположился пожарный гидрант. Свернутый шланг и топор! Новенький, с красной ручкой и заточенным лезвием. Не тяжелый, как колун, но довольно приличных размеров, для хвата обеими руками. Нет, никакого желания крошить черепа не появилось, но немного уверенности прибавилось.

И смех, и грех — голый, босой, в одних труселях и с топором. Батя бы мной гордился!

Кривая усмешка на уставшем грязном лице, смотрелась косо и неестественно. Особенно в отражении разбитого стекла, да тусклом свете от лампы аварийного освещения.

Первые шаги по коридору дались тяжеловато. Весь этот забег, вся эта ситуация в целом, выглядела, как тот еще звиздец. Но я всё еще жив и даже иду вперед. А те нити, что связывают меня с тварями, только помогают. Благо они почему-то всё еще не рвутся в мою сторону, подобно тому, снизу. А значит, что?

Ответ на этот вопрос так и застрял где-то в глубинных слоях сознания.

Шаг за поворот и лицом к лицу сталкиваюсь с тварью. Та стоит, будто болванчик, качаясь из стороны в сторону. Изменения на раскуроченном лице минимальны, черной жижи тоже немного. Тем не менее, глаза полностью поглотила тьма, а оскаленный рот демонстрирует ряд острейших клыков.

Ступор — именно он завладел мной в первые секунды.

Как? Как эта тварь оказалась здесь? Я ведь их всех чувствую!

Рефлексы — именно то, что спасает жизни.

Так как топор держал я двумя руками, а тварь оказалась слишком близко, никакого замаха и удара лезвием. Расстояние позволило только коротко толкнуть древком, зажатым меж двух рук. А вот после, после, когда тварь сделала непроизвольный шаг назад, замах с последующим вертикальным ударом пришелся точнехонько в лоб. Острое тяжелое лезвие раскроило череп и увязло где-то в плечевом поясе.

Отпуская рукоять топора, на падающее тело я смотрел с эдакой прострацией. Перевел взгляд на руки, будто случилось что-то из разряда «вон», вновь посмотрел на тварь и тряхнул головой.

Рывок, аккуратно сбоку, чтобы не вступить в неприятную субстанцию, что растеклась вместе крови и топор снова у меня в руках. «Прислушаться» к нитям, но те, будто застыли в янтаре. Точнее не сами нити, а твари, с которыми меня связало. Хм, причина?

Длинная очередь, что раздалась спустя мгновение, за которым после пропала одна из нитей, не успокоила. Казалось бы, выдохни! Кто-то еще жив, но живые местные для меня как бы не хуже этих тварей. А поэтому внимание на максимум и тихонечко вперед.