— Ох, дорогой! Не воспринимай это как проблему, а как открытие нового пути в будущее! Иногда нужно что-то уступить, чтобы получить то, что действительно хочешь.

Ее хвост еще крепче обвил меня, а у Селены появилась улыбка, которая меня смутила.

На уроке творчества нас отправили рисовать, и у Селены внезапно зажглась искусствоведческая страсть. Оказывается, у неё талант, и её картина с деревенским пейзажем была настолько крутой, что я даже не успел нарисовать свой шедевр из черточек. Может, она в прошлой жизни была художницей?

Сравнив свою кособокий рисунок с её, я мог похвастаться, что хоть и не мастер, но пытался внести свой вклад в мир современного искусства. Моя мазня из палочек и кружочков больше напоминала рисунки душевнобольного. И я точно мог бы продать ее за миллионы золотых!

Так же у меня был план перевернуть искусство с ног на голову, пока наша училка — Элиз Женевьева не разрушила мои иллюзии. Она даже спросила, почему я своим присутствием превращаю её урок в бардак. Как учитель может такое произносить о талантливом человеке! На десять секунд я ощутил, как мои инстинкты берут вверх и я чуть не разнес этот хлев с картинками!

Но, слава всему святому, я быстро пришёл в себя, прежде чем успел устроить настоящую катастрофу. Потом я даже подумал, не поджечь ли мастерскую Женевьевой, но урок кончился раньше, чем я успел придумать план, чтобы это выглядело как несчастный случай.

Зато моё настроение улучшилось, когда я открыл дверь в класс мистических искусств! Там оказалось всего три человека. И, к слову, я их узнал!

— О, привет! Алекс и Селена, вы тоже взяли этот урок? Ого, какие вы смелые! — окликнула нас Марья Комарова.

Рядом с ней сидел её брат, Марк Комаров. За ними на заднем ряду сидел Семен Барсов и он помахал нам рукой.

— Хэй, рады вас видеть! И чем мы такие смелые? Просто записались на этот курс? Марк, а ты откуда взялся здесь? Я думала, ты типа старше нас, да? — бросила Селена, заходя внутрь.

Они пригласили нас занять парты по соседству.

— Ну, я тут, потому что вот уже третий раз пытаюсь пройти этот курс! — важно заявил Марк, будто ему наплевать, что записываться трижды на один и тот же курс выглядит как-то глуповато. Просто мог бы на другую лекцию сходить и успокоить свою совесть, но нет, Мистические Искусства — это явно не его стихия.

Марк также поспешил объяснить причину нашей смелости:

— Ну вы, братцы и систры, смелые, потому что записались на курс, который вам гарантированно не сдать. Теперь у вас нет шанса облажаться по любому другому предмету в этом году, — пояснил он с таким выражением, словно лизнул кошачью попу.

— Ну а почему ты, собственно, в третий раз тогда на этот курс записываешься⁈ — спросил я.

— Русские не сдаются. Буду записываться, пока не дам отпор этому предмету или не сдохну от старости! — ответил он на полном серьезе. — У меня память как у слона, так что с другими предметами у меня проблем нет, я их так или иначе сдам.

Вот это решимость!

— Ну ладно, расскажи тогда, что это за Мистические Искусства такие? — спросил я, усаживаясь рядом с ним.

Марья Комарова кивнула:

— Это, Алекс, тема от господина Сарматова — тут всякое бывает. От состояния вселенной до магических фокусов и теории. Сарматов крутой ученый, обучит тебя всему, что пожелаешь, вне зависимости от программы. Проблема в том, что в конце года он спрашивает про какую-то чепуху, о которой никто не слышал и не читал. Если у тебя хоть какой-то ответ прокатит, сдашь экзамен, а если нет — завалишь, — раскрыла она карты.

Дверь тихо распахнулась, и вошел Сарматов, улыбаясь как чеширский кот. Тот самый мужик с красными глазами, которого Селена пытала вопросами о выборе предмета. Он пообещал нам занятия, которые впечатлят нас до конца жизни.

— Эй, посмотрите, кто тут! Один, два, три, четыре, пять отчаянных решивших пройти через мои курсы! Это, кажется, новый рекорд! Обычно все в последний момент решают, что им нужна хоть какая-то отмазка, чтобы не идти!

Он подошел к столу, поставил свой чемодан и сел.

— Я, так сказать, Сарматов. Магия, сверхъестественные штучки, колдовство — всё это серьезно. Вы, ребята, будущее нашей Империи. Если к концу семестра хоть кто-то из вас не вырастет до моих стандартов, я из вас сделаю котлеты! Запомните, ребятки! Теперь представьтесь, давайте. Имя и пару предложений о себе.

Марья начала, и мы все по очереди представились.

Сарматов взглянул на нас Селеной и потер подбородок:

— Эх, когда смотрю на вас, кажется, в коридорах что-то шепчут. Про какого-то баронета, что избил ученика до полу-смерти. А еще про какую-то рогатую дьяволицу, что расправилась с второкурсницей, как настоящая фурия, и арену разгромила. Надеюсь, это всё не о вас, и вы не собираетесь устроить здесь бойню?

Селена и я ответили одновременно.

— Нам нечего тут мутить. Вообще не в курсе о чем вы.

Селена подпихнула свой стул ближе ко мне.

— Мой любимый Алекс, зачем мне с ним вообще драться? Это же глупость!

— Да, дорогая, наверняка никто, у кого есть хоть капля ума, даже не подумает, что мы тут за что-то подеремся!

Я ее обнял, как будто это было вполне естественно, но тут же осознал, что творю невообразимое…

Черт возьми! Виктор! Год тренировок, и роль садится на меня как вторая кожа!

В этот момент в класс заглянул один из старшекурсников:

— Александр Каракалов? — спросил он обведя нас всех взглядом. В его глазах был смех. — Вас ждет директор Святогор в своем кабинете.

Я тут же понял, в чем дело. Все из-за той драки в мужской раздевалке после урока физкультуры.

Сарматов, видимо, тоже понял и покачал головой:

— Ну что же, господин Каракалов, вы можете быть свободны.

Я кивнул и посмотрел на Селену, она сочувствующе улыбнулась. Поднявшись, я вышел в коридор, следуя за моим провожатым.

Пока мы шли я прокручивал в уме, кто бы мог наябедничать директору. Ведь я помню, как ребята договорились ничего не сообщать куратору Мюнихаузеру.

Если точнее, Сторвальд и Гертруд, двое самых сильных ребят, сказали что-то вроде: «Давайте оставим это между нами, помиримся, и будем жить дружно». Но кто-то уже успел сбежать из раздевалки и пожаловаться учителю.

Я не знал того, кто пожаловался куратору, но зато мне знакомы все способности ребят из класса. Я записал у себя в блокноте их особенности и черты характера, каждого из них.

Так вот, среди нашего класса был один паренёк, который очень любил стучать учителям.

Поэтому моё предположение, это должен был быть Роберто Ящеркин.

«Ну погоди у меня стукачок недобитый.»

В любом случае, должно быть он сразу, как увидел драку, бросился искать кого-то, кому можно рассказать о ней. Затем он столкнулся со случайно оказавшимся в комнате Мунихаузером, который уже и передал новость о драке директору Святогору. Поэтому меня и пригласали на разборки в его личный кабинет.

Мы шли по пустым коридорам к лестнице, спустились на несколько ступеней и завернули за угол. Комната директора была почти в центре здания. Дойдя до кабинета директора, провожатый открыл дверь и вежливо попросил меня войти.

Когда я вошел туда, то увидел, что австро-венгерский принц Генрих фон Альберт уже стоял перед директорским столом.

Святогор заметив меня тут же пригласил жестом руки подойти ближе.

— Вы подрались? — Спросил он нахмурив брови.

— Да, — ответил я спокойно.

— Он первым ударил меня! — Генрих с напряжённым и крайне несчастным лицом, сразу начал выгораживать себя и перекладывать всю вину на меня.

Складывалось такое впечатление, что он уже успел забыть, как я избивал его, беспомощного, в раздевалке.

Он чувствовал обиду из-за того, что я смог побить его, но, похоже, нашёл в этом происшествии прекрасную возможность выпнуть меня из академии. Он хотел, чтобы директор стал на его защиту.