— Сказать мне что-то хочешь?

Его проницательность, как всегда, бьёт в самую точку.

— Нет, — машинально кладу руку в карман джинсов, в котором лежит мой тест.

Нервно кусаю внутреннюю поверхность щеки, смотрю ему в глаза с самым честным видом.

Снова лгу будущему отцу моего малыша.

Если, конечно, беременность, и правда, есть. Если всё подтвердится. Бывают же ложно положительные тесты? Всякое бывает…

— Лерка, — Яр делает ко мне быстрый шаг, сгребает в объятья. От него пышет жаром, и мне, как и всегда рядом с ним, становится тепло и уютно. Делаю глубокий вдох, чувствуя, как рецепторы забивает его запах. Пахнет мужественностью, надёжностью, стабильностью…

Очередной самообман.

— Приготовлю ужин, — отстраняюсь от него. Тоска давит сердце.

Не знаю, смогу ли когда-нибудь снова довериться ему. Смогу ли забыть?

— Даже не спросишь, куда я ухожу? — Яр, видимо, не совсем понимает причины моей сговорчивости.

Он не понимает, что я просто устала. Смертельно устала от всего…

— Ты же сказал — по делам, — пожимаю плечами.

— Ты, ведь, не будешь делать глупостей? — снова спрашивает.

— Какие глупости? Ты же запрёшь меня, как обычно. На окнах — решётки, что, конечно, странно, для третьего этажа, но да ладно. В общем, я твоя пленница. Куда мне бежать?

Выдаю всю эту едкую тираду только потому, что мне на душе плохо. Хочется хоть куда-то слить свой негатив.

— Лер, — Яр смотрит мне прямо в глаза. — Не бойся, скоро всё кончится. Я сделаю тебе документы, и отвезу заграницу. Потом… — вздыхает, опуская взгляд. — Ты будешь вольна делать всё, что хочешь.

Оторопело моргаю, отказываясь верить ему, в то время как Яр продолжает.

— Через пять-семь дней мы получим документы и уедем, — цедит сквозь зубы, больше не глядя в мою сторону.

— А дальше? — шепчу сдавленно.

— Дальше всё! У каждого будет своя жизнь. Ты, ведь, этого хотела, правда?

Не дожидаясь моего ответа, Яр хлопает дверью и уходит, оставляя меня наедине с собственными мыслями.

Внутри зябко, и хочется закутаться в тёплый плед.

Берусь нож и очищаю лук.

На глаза накатывают слёзы.

И почему же так тяжко на душе?

Всё как-то разом навалилось. Я совершенно запуталась в своих чувствах…

Яра нет около двух часов.

За это время я успеваю приготовить мясо и даже немного успокаиваюсь.

Когда он возвращается, ужин почти готов.

Яр выглядит серьёзным. Глядя на этого мужчину, кажется, что на нём висит — вселенский гнёт проблем.

Однако, как только он ловит мой взгляд, хмурые тучи на его лице, как по команде, рассеиваются, и чувственные губы изгибаются в улыбке.

— Так вкусно пахнет, — Ярослав проходит в кухню. — Просто слюнки текут.

Его руки ложатся мне на талию.

Задыхаюсь, ожидая, что Яр опять будет напирать на меня, но… этого не происходит. Он просто держит меня рядом, не отпускает, да я и сама не хочу уходить.

— Пожарила мясо, — шепчу, ощущая странную сухость в горле.

— Ммм… — сексуальный голос с хрипотцой. — Не думал, что когда-то доживу до такого. Любимая на кухне… Ждёт меня вечером после работы…

От картинки того, как всё могло бы быть, если бы он не был тем, кем он есть горло сдавливает ком.

— Яр… я хочу, чтобы ты бросил это, — шепчу, позволяя ему прижимать себя крепче.

— Что, детка?

Его дыхание сбивается.

— Ну… бандитизм.

Когда произношу это вслух, звучит ещё нелепее, чем в мыслях.

Яр хмыкает, но не смеётся.

— Я-то могу бросить, — шепчет мне на ухо. — Но не факт, что он бросит меня.

Его слова кажутся странно пугающими.

У Яра есть ещё какие-то дела? Куда он сейчас ходил? Может, убивал кого-то? Может, у него руки в крови?

— Пойду помою руки, — словно вторя моим мыслям, говорит он, отпуская меня.

Не удерживаюсь от того, чтобы скользнуть взглядом по его ладоням.

Фух! Кажется, чистые.

Отворачиваюсь к плите, накладывая еду в старые тарелки со сколами, жду возвращения Ярослава.

Ярослав

— Очень вкусно, Лер, — отодвигаю от себя пустую тарелку и смотрю на почти нетронутую еду в её. — Ты почему не ешь?

— Аппетита нет, — пожимает плечами.

Тянусь к ней рукой, желая хоть как-то растормошить. С момента как я вернулся, Лера словно в кокон спряталась. Снова закрылась от меня на все засовы.

А мне так нужна её близость.

После этого охрененно сложного дня…

Только рядом с ней я позволяю себе полностью расслабиться. Идиотизм, конечно, при условии, что ещё недавно она пыталась меня убить. Но главное слово именно «пыталась». Почему-то я думаю, если бы хотела на самом деле — убила.

— Съешь хотя бы немного, — моя ладонь накрывает её прохладную ручку. — Пожалуйста…

Говорю так нежно, словно ребёнка уговариваю, и это срабатывает.

Лера берётся за вилку и запихивает в рот немного мяса. Жуёт. Запивает водой.

А я всё смотрю на неё и думаю о том, что последний раз встречавшая меня горячим ужином женщина — была моя мама.

Помню, как мы тоже вот так сидели с ней на крохотной кухне в старенькой однокомнатной хрущёвке. Я обещал себе, что однажды заработаю денег и увезу её…

Вот только обещание своё я так и не сдержал. Не вышло.

Мама умерла быстрее, чем я успел хоть что-то заработать.

Сцепляю зубы, глядя на Леру. В этот раз я всё исполню. Пусть даже это будет стоить мне жизни! Я сделаю то, что обещал ей!

Снежинка не выдерживает моего пристального взгляда и подрывается мыть посуду. Тогда я тоже встаю и подхожу к ней со спины.

Кладу ладони на покатые бёдра, чувствуя, как Лера напрягается. Слегка сдавливаю её талию, плотнее прижимая к себе.

Я хочу её. Всегда.

И это не просто рефлекс, или желание потрахаться.

Нет. Сейчас я понимаю, что эта связь, эта потребность куда глубже банальной похоти. Лера словно вторая половина моей личности, с которой так жаждет воссоединиться не только тело, но и душа.

Мне всегда мало её. Хочется быть ближе, глубже, теснее. В ней. С ней.

Я чувствую себя как дома. Моя маленькая…

— Любимая моя… — шепчу, целуя мочку ушка.

Слегка прижимаю к себе её попку, вдавливаю в стремящийся к ней твёрдый ствол. Мягкие полушария раздвигаются, пропуская меня в более жаркое и интимное место.

Накрываю руки Леры и выключаю воду.

— Яр… — шепчет она, подрагивая всем своим хрупким телом.

— Тихо-тихо… — беру за подбородок и слегка приподнимаю его — так удобнее целовать шею.

Убираю рассыпанные по плечам волосы, ласкаю нежный бархат кожи.

Лера прикрывает глаза.

Мне хочется растянуть прелюдию. Хочется просто целовать и ласкать её. Но когда её попка ёрзает на члене, сдерживать себя становится совсем сложно.

Поворачиваю её к себе лицом.

Наши губы очень близко. Ловлю жаркий ветерок её дыхания.

— Схожу по тебе с ума, Лер… — шепчу, наполняя лёгкие ароматом её кожи.

Мне даже не нужно слышать в ответ её признания.

Просто хорошо от того, что она рядом и не прогоняет. Позволяет целовать себя, позволяет быть с ней.

Целую уголки её губ, потом запускаю язык в рот.

Внутри очень нежно и сладко.

Толкаюсь в неё. Член дико пульсирует, всё больше наливаясь кровью.

Лера начинает дышать чаще. Томно выдыхая всякий раз, когда я касаюсь низа её живота своей взведённой дубиной.

— Я тоже хочу тебя, маленькая, — шепчу ей в рот. — Безумно хочу…

Подхватываю малышку на руки и несу в комнату.

Она нужна мне. Как воздух. Как солнце.

Каждую секунду своей грёбаной жизни я словно не могу надышаться ею. Не могу выкинуть Леру из головы.

Теперь я знаю, что такое любовь.

Это помешательство на одном человеке, перешедшее все возможные пределы.

Ярослав

Со мной творится нереальный треш.

Торкает как нарика, снюхавшего пару полосок кокса.