— Даже не знаю, с чего начать, — пожимает плечами. — Мать умерла рано, я её даже не помню. Когда я была маленькой, отец часто уезжал в командировки, оставлял меня с нянями… наверное, ему просто было скучно с маленьким ребёнком, — задумчиво говорит Лера.

У меня внутри что-то болезненно сжимается. Представляю милую девчушку с золотистыми хвостиками, у которой никого на свете, кроме чужих женщин, которым платили за их работу, не было. Как можно вот так бросать своего ребёнка? Вздыхаю… нет, я бы не бросил.

— Я много читала и училась. Думала, когда стану старше, смогу поддержать разговор, и отец… будет больше во мне заинтересован, но… — она многозначительно вздыхает, и я крепче прижимаю её к себе. — Знаешь, в детстве я мечтала путешествовать. Хотела стать большой и побывать во всех тех странах, о которых читала. Хотела приключений, хотела интересной жизни… Но, когда я стала старше мои няньки сменились на телохранителей. Отец продолжал держать меня практически взаперти. Я утешала себя мыслью, что так он проявляет свою любовь и заботу, однако… как оказалось, я всегда была для него лишь ценным активом.

Лера пытается незаметно провести пальчиками по щекам, чтобы утереть слезинку.

— Детка, мне очень жаль… — шепчу, чувствуя ноющую боль в груди.

— Ты не при чём, — она распрямляет плечи. Отворачивается, вытирает лицо, а потом снова смотрит на меня, на этот раз уже с улыбкой. — Наверное, я даже рада, что больше не с ним. С тобой куда интереснее.

Она подмигивает мне и снова целует меня в щетину.

Мы сидим на улице ещё какое-то время. Каждый думает о своём, но молчать вместе почему-то совсем не напрягает.

— Я бы чаю выпила! — внезапно предлагает Лера, ёжась от холода.

— Хорошо, пошли, — киваю.

Беру её за руку и веду в сторону дома.

Если честно, я ожидал, что во время прогулки Лера снова начнёт просить меня отпустить её. Боялся этого. Боялся увидеть в её глазах отчаяние и ненависть.

Но… ничего такого не произошло. Наоборот, Лера открывается передо мной, пускает в свой внутренний мир. Её новая открытость окрыляет. Я сам не свой! Несмотря на творящийся вокруг пиздец, мне хочется улыбаться!

— Ты любишь чёрный или зелёный? — спрашиваю, проводя её на кухню.

— Я всякий люблю, — пожимает плечами, с интересом оглядывая помещение.

Замечаю её взгляд.

— Любопытно осмотреть логово бандитов?

— Очень! — она встаёт с кресла и подходит к холодильнику. — Кстати, бандиты едят печенье или пирожные? — открывает дверь и смотрит внутрь. — О! — не дожидаясь моего ответа достаёт оттуда эклеры с заварным кремом, который я купил специально для неё. — Мои любимые! Садись, — командует мне. — Я сама чай нам сделаю.

— Эм… — хмурюсь с сомнением.

— Ты уже за мной поухаживал сегодня, теперь моя очередь!

Упирает мне в грудь свои маленькие ладошки и толкает на стул.

— Ну ладно, — пожимаю плечами, садясь.

Смотрю, как её маленькая пухлая попка снуёт туда-сюда по кухне.

Всё так удивительно хорошо, что аж страшно!

Внутреннее чутьё даёт о себе знать лёгким покалыванием кончиков пальцев. Последний раз я чувствовал нечто подобное прямо перед тем как словил пулю.

Ярослав

Солнце уже опустилось за горизонт.

Мы в спальне. Лера лежит у меня на коленях, свернувшись клубочком. Только что посмотрели какую-то комедию, и, кажется, пару раз я даже смеялся.

Но… секунды забытья утекают, и мне приходится возвращаться в реальность.

Пора заняться делами. Итак, весь день не мог от неё отлипнуть. Но те сорок восемь часов, что Ринат выделил мне на «подумать» неумолимо кончаются. В голове словно счётчик тикает. С каждым щелчком пиздец подкрадывается всё ближе.

Пока ели пирожные на кухне и фильм смотрели, я заставлял себя не думать о плохом. Но сейчас… понимаю, что пора действовать.

Провожу пальцами по шелковистым волосам, расчёсываю их словно гребнем.

— Лер, мне надо идти, — шепчу негромко.

— Куда? — она оборачивается ко мне, приподнимается. — Ночь же на улице…

— У меня… дела, — сглатываю ком в горле. Посвящать Леру во все планы пока опасно. Не то, чтобы я ей не доверял, но… просто мне так привычнее. Всё держать в себе и не делиться подробностями ни с кем.

Напасть на дом Рината — чистое самоубийство. Лучше всего будет выманить его. Так, чтобы он и документы с собой прихватил. В какое-то заранее подготовленное место. Конечно, он не дурак — прихватит с собой своих головорезов, но, если у нас будет тактическое преимущество…

— Яр… — дрожащая ладошка скользит по моей шее, отвлекая от мыслей. — Ты уходишь и запираешь меня в этой комнате… мне страшно…

— Это для твоей же безопасности.

— Я… прошу тебя… останься. Я… я без тебя боюсь, я не хочу быть одна…

В её ясных глазах блестят слёзы. Нижняя губка дрожит, а взгляд хаотично мечется по моему лицу.

У меня внутри всё сжимается от жалости к ней. Сука… Впервые в жизни начинаю ненавидеть свою работу! Мы с Леркой из разных миров. И они никогда не должным были пересекаться! Её — воздушный, розовый, с радугами и единорогами. Мой — адово пекло. Ей не место тут… совсем не место!

— Прошу тебя, — тонкие прохладные пальчики касаются моей щетины. Лера гладит меня, другой рукой зарывается в волосах… — Ты мне очень нужен…

Её губы в миллиметре от моих.

Влажные, сочные, манящие.

Взгляд моментом затуманивается, я хватаю ртом воздух, который не насыщает.

Лера устраивается сверху, обвивает своими тонкими изящными ножками мой торс. Прижимается к паху горячей промежностью, а потом целует меня. Сама, чёрт возьми!

Пью дурманящую дрянь с её губ, и по венам разносится уже знакомый кайф предвкушения.

Я нужен ей.

Рядом со с мной она не боится — сама сказала…

Зарываюсь ладонями под подол шерстяного платья. Касаюсь кромки трусиков, оттягиваю резинку.

Лера стонет мне в рот и прогибается в пояснице.

На этот раз не пугается моего желания, а, наоборот, будто хочет стать ещё ближе, прижимается ко мне, ласкает своим юрким язычком — мой.

Меня дико ведёт, когда она сверху и хочет меня…

Я чувствую её желание. Проталкиваюсь дальше к жаркой плоти, вожу по ней пальцами, утопаю во влаге. Раздвигаю складки — дразню клитор, а потом опускаюсь ниже и толкаюсь в горячую расщелину.

— Со мной ты в безопасности, — шепчу в конец охрипшим голосом. — Не бойся…

В этот момент Лера прикусывает мою нижнюю губу, но я лишь усмехаюсь в ответ.

Понял-понял! Дальше буду молчать!

Ярослав

Лера выгибается на мне, царапает грудь. Член плотно стискивают стеночки её киски. Во второй раз за сегодня охреневаю от этого дикого давления и слегка приподнимаю её за попку, выходя наполовину.

— Ммм… — закусив губы, сладко стонет Снежинка.

Она запрокидывает голову и нетерпеливо опускается вниз.

Продолжает сжимать конец так плотно, что у меня яйца разрывает от дикого желания. Глажу её по спине дрожащими руками и впиваюсь в губы поцелуем. Ласкаю их плотно сомкнутый контур, пытаюсь дать ей всю свою нежность и страсть.

— Снежинка, прости, детка…

Меня разрывает от противоречивых чувств и эмоций. Стыд, сожаление и крышесносное возбуждение сплетаются в адский клубок. Она должна ненавидеть меня за всё, что я сделал! Должна, но… кажется вместо ненависти реально любит меня! Так сложно поверить в это. Ни за что бы не поверил, если бы не сегодняшний день.

Такая как Лера смогла принять и понять такого, как я? Охренеть… вот это настоящее чудо!

Прижимаю к себе вздрагивающее от ритмичных толчков тело. Обхватываю тонкие веточки рук и не даю двигаться. Ласкаю, целую каждый сантиметр кожи, собираю губами её стоны…

— Лерка… — голос охрип от желания.

Глажу бархат попки, чувствуя, как её киска плотно обволакивает стоящий колом член. Не могу покинуть эту райскую щель, хотя и знаю, что должен.