— Тебе охота клинок об этих уродов пачкать? — вопросом отвечаю на его намёк.

Разговор не мешает мне создавать плетение молнии. Изученное мною заклинание молнии хоть и не самое мощное из возможных, зато плести его проще и дальность применения до трёхсот шагов. Во всяком случае, так было написано в фолианте. Вот и проверим, я и тот разбойник, которого сейчас выберу.

Бандиты заметили мчавшихся к ним всадников слишком для себя поздно. Ни о каком сражении они даже не помышляли, сразу же побежав к ближайшей опушке.

Тяжелее всех скрыться оказалось тем двоим оборванцам, что рылись в телеге, один из них даже упал, выпрыгивая из повозки. Откуда только взялись такие придурки?

Как и пообещал себе, создаю плетение, не помогая себе сосредоточиться с помощью жестов руками. Так, красный жгут, сворачиваю восьмёркой с разного размера кольцами, скрепляю белым отрезком — это основа, а затем все нити воздушные — светло-голубые и голубые, одну нить изгибаю треугольником, опять скрепляю, следующую складываю ромбом, последнюю тоже ромбом, но поменьше, вписываю их в кольца восьмёрки, и завершаю активацию, добавляя энергию источника. Готово!

Сколько времени прошло? Да пёс его знает. Самый шустрый из разбойников уже почти добежал до раскидистого дуба, того и гляди скроется среди густого ольшаника, растущего дальше. Этого бандита и определяю в качестве цели.

Риск зацепить кого-нибудь из своих нет, Ригер с гвардейцами ещё только достигли последнего из беглецов, того самого, что грохнулся на дорогу в самом начале драпа.

Итак — ёлочка, зажгись! — мысленно направляю плетение на цель. Его перенос осуществляется мгновенно. Раздаётся бьющий по ушам грохот, и вспышка молнии поражает разбойника точно в голову, превращая его в обугленное бревно.

Магическая атака оказалась сильнее, чем я предполагал, досталось и находившемуся в десятке шагов от беглеца дубу, одна из его веток с треском обрушилась на землю. Слава Создателю, не загорелась.

Вот это да. Я Зевс-Громовержец, нет, к чертям иностранщину, я Перун!

— Степ, это ты сейчас ударил? — спросил удивлённо Карл.

— Есть какие-то другие варианты? — поворачиваю к нему голову.

— Но, ты, ты даже…

— Так у меня ведь руки уздечкой заняты. Не хотел свалиться с кобылы, вот и пришлось только головой работать. Как будто бы первый раз меня за делом наблюдаешь.

Двое разбойников уже были зарублены, а оставшаяся пара бросилась на колени, умоляя о пощаде. Дядька, смотрю, приказывает Олегу их вязать. Вот зачем? На кой они нам? В Готлин мы их точно не потащим. А придурки-то на что рассчитывают?

— То были блокирующие плетения, там скорость создания не важна, а тут…

— Как видишь, успел. — жму плечами и посылаю лошадь вперёд. — Это мой первый опыт создания атакующих плетений. Вроде, неплохо получилось.

Старик прям древний. Реально. А малец с ним совсем юный, лет десять, может и меньше. Нас, вижу, они боятся не меньше, чем разбойников. Ничего удивительного, знаю уже повадки паргейских феодалов — благородные относятся к бесправным простолюдинам порой ничем не лучше татей. Да, Кранц не средневековая Англия с её звериными законами о бродяжничестве, но и здесь повесить показавшегося подозрительным оборванца ничего не стоит. А спасённая нами парочка именно оборванцами и выглядит, несмотря на то, что имеет телегу с впряжённой в неё старой клячей. Как стояли оба бедолаги на коленях, так и остались стоять, только головы глубже в плечи вдавили.

— Кто такие? — интересуюсь для проформы.

Оказалось, дед везёт внучка ко мне в монастырь устраивать служкой при нашей церкви. Вроде договорённость с братом Георгом, когда тот недавно приезжал в Готлин, достигнута, и даже пять драхм старик уже заплатил. А что, неплохо придумано. Обитель получает бесплатного — за кормёжку и проживание — работника, пусть и мелкого, так ещё и деньги на этом, хоть и небольшие, мы заработали.

Используется у нас такая практика, когда детей отдают в церкви или монастыри. Они там не только служат, а и обучаются, получая не гарантированный шанс однажды стать монахом или каким-нибудь другим церковником.

Не знаю, насколько правда, но мой дядя епископ сказал, что его высокопреосвященство кардинал Марк Праведник так и попал в слуги Создателя, будучи одним из сыновей многодетной крестьянской семьи. Говорят, фанатик ещё тот, подстать Торквемаде или Савонароле.

Почему старик с внучком отправились в путь одни? Так ведь выехали днём, рассчитывая на относительную безопасность лесов вблизи города, попутный обоз же неизвестно сколько пришлось бы ждать, да и просто так к каравану не пристроиться, а монеты дед почти последние отдал.

— Господин, мы не делали ничего плохого. — уверяет меня старый.

А я ему верю, да. Тяжело ему троих детишек мал мала меньше кормить после смерти дочери и зятя, вот и решил снизить размер ноши на своих плечах. Почему бы и нет?

Пусть едут дальше — какое мне до них дело? — а вот с двумя пленниками Ригер удружил, спасибо.

— И что нам с ними делать? — спрашиваю дядьку, кивнув на связанных разбойников.

В моём отряде царит возбуждение. Причиной тому не легко доставшаяся победа, а наглядная демонстрация магических возможностей настоятеля Степа, их господина. Смотрят сейчас на меня с восторгом, можно подумать, в моей инициации есть и их заслуга.

Особенно счастливы Ник с Юлькой. Держатся рядом, сцепившись вытянутыми друг к другу руками, и улыбаются до ушей. Ладно, чего уж. Ничего особенного я не продемонстрировал. Подумаешь, молнией шарахнул. Что в этом такого?

Кстати, правильно сделал, что в последний момент оставил Сергия в обители для помощи подьячему Виктору. Любовного треугольника мне в поездке только и не хватает, а секретарь чем дальше, тем больше тянется к девчонке-вертихвостке.

— Так это, того. — Ригер смотрит на валяющихся со связанными сзади руками пленников. — Отдадим городским дознавателям. Если поведают что-нибудь полезное, вместо казни получат пожизненную каторгу. Вдруг с их помощью других негодяев поймают?

Не понимаю смысла менять смерть на пожизненные мучения. Примерно представляю, каково это весь остаток жизни, как правило короткий, провести в кандалах, выполняя изнурительную работу за скверную пайку. Пока живу надеюсь? Чушь собачья. Или это во мне личный печальный опыт играет? Сколько раз, ещё помню, хотелось попросить какой-нибудь укол, чтобы уснуть и больше не проснуться, особенно, когда боли становились невыносимыми.

— До города ты их каким образом собираешься доставить? — спросил Карл старшего сержанта.

Резонно. Дядьке порой лишний раз подумать не помешает. Заводных или гужевых лошадей у нас при себе нет. Конфисковать клячу с телегой у спасённых? Даже не смешно. Сажать разбойников позади гвардейцев? Гнать бегом?

— Ригер. — взглядом подталкиваю опекуна к правильному решению.

Тот намёк понял, соскочил с коня и двумя быстрыми ударами прикончил вначале одного, потом другого пленника.

Всегда считал, что передоверять непростые или скверные решения подчиненным очень неправильно, но в данном случае дядька сам виноват, поэтому ему и расхлёбывать пришлось.

— Вперёд. — командую.

Мы не патруль, не графские или баронские егеря, не наша задача прочёсывать ближайший лес в поисках других бандитов, которые тут где-то неподалёку наверняка скрываются, вряд ли шайка столь малочисленна, беглые и бродяги стараются сбиваться в стаи покрупнее.

— Отличная была атака. — похвалил милорд Монский, пристраиваясь рядом, когда мы начали движение.

Сам знаю. Честно, до сих пор немного не по себе. Давно не первое уже моё плетение, но боевое ещё ни разу до этого момента не применял. Надо сказать, впечатлило. Степ-Громовержец.

А ведь я теперь и посильнее бахнуть могу, правда, со шпаргалкой в руках. Есть при мне и такая. Листы с рисунками Сергия переплётчики сброшюровали в похожую на кузинину тетрадь. Лежит сейчас в наплечной сумке, притороченной к седлу.