Теперь оставалось только ждать вестей с фронта.

Когда я надел доспехи воеводы, то превратился в совершенно иного человека. Грива на шлеме добавила несколько сантиметров роста. А сегментированные наплечники делали мои плечи шире. После всех этих преобразований я выглядел даже лучше, чем сам воевода Мстислав.

Этот день был трудным, а ночь еще хуже. Нелегко расслабиться, когда моя молодая и красивая жена всего в нескольких минутах ходьбы. Но слишком далеко, чтобы дотронуться до нее.

Шум города также не способствовал покою, ведь все были обеспокоены тем, что принесет завтрашний день. К тому же отряды мародеров совершали ночные грабежи.

Но то, что я был далеко от Алтынсу, влияло на меня сильнее всего. Если я оценил это по шкале от одного до ста. То, вероятно, девяносто к десяти в пользу жены из ханства.

Когда весть о поражении отряда воеводы донеслись до форта, воцарился хаос. Те, кто предпочел воевать, теперь сомневались в правильности своего выбора.

Началась суматоха.

— Что происходит? — спросил я, вставая.

Добрыня подал мне бурдюк с водой.

— Стражник заметил людей, идущих с моста, — объяснил он, пока я жадно пил прохладную жидкость.

Черт.

— Ещё степняки? — спросил я, пытаясь найти свой меч.

— Слишком далеко, чтобы сказать, но все нервничают.

— Есть какие-нибудь новости с фронта? — спросил я.

— Мы проигрываем, — прокомментировал Добрыня.

Подойдя к краю крыши, я посмотрел через стены.

— Я ничего не вижу.

Добрыня быстро протянул мне подзорную трубу, сделанную из бронзы.

Я неуклюже вставил ее в глаз.

— Ну? — спросил Добрыня с улыбкой на губах.

Я вытер слезы тыльной стороной ладони и вздохнул.

— Я не могу… Я не знаю.

— Позвольте мне взглянуть, государь, — вежливо попросил он.

— Знаешь что? Мне кажется, я что-то вижу, — сказал я, снова вглядываясь. Теперь понимал, что мне нужно опустить трубу с неба и навести ее на место, которое хотел увидеть.

Внезапно в трубе появилась гигантская лошадиная голова, и я чуть не уронил подзорную трубу с крыши.

Я проверил еще раз, более тщательно. Снова вгляделся, лошадиное ухо, слишком большое, чтобы быть всего лишь иллюзией.

О, боже милостивый.

— Что случилось? — спросил Добрыня, видя, что я невероятно взволнованный.

— Откройте ворота! — завопил я к страже, игнорируя Добрыню.

— Воевода здесь! Он здесь! — взволнованно загалдели воины внизу. Из-за утренних сумерек им было трудно меня разглядеть.

— Откройте ворота! — я крикнул на глазеющего стражника, потеряв самообладание.

— Государь, вы что, с ума сошли? — Добрыня хмыкнул, его челюсть искривилась от недоверия.

Я повернулся и посмотрел на него с широкой улыбкой на лице.

— Красотка здесь, Добрыня.

— Кто? — спросил он, отступая.

— Проклятие, — терпеливо объяснил я. — Помнишь полуночницу? В Новой Славе?

— Ах, да, — наконец понял Добрыня, а затем прищурился. — Как она здесь оказалась?

— Кого, черт возьми, это волнует? — возразил я, последняя часть которого прозвучала немного как визг. И начал спускаться по ступенькам, преодолевая их по две-три за раз.

Оказавшись внизу, я уверенно растолкал толпу перед воротами. Ни у кого не вызывало сомнения, что перед ними лже-воевода.

Я выдохнул, встречая взгляд Добрыни, который как всегда выглядел мрачным. Охранники позади меня были сбиты с толку и напряжены.

Толстые ворота заскрипели поднимаясь вверх. Хотя я сам был напуган, мне удалось оттолкнуть всех прочь и встать впереди. Ворота наконец с грохотом поднялись и зафиксировались. Четыре фигуры вышли из тумана и прошли, чтобы зайти через ворота. Четыре фигуры и пять лошадей.

Там, между ними, я заметил Семена, когда они приблизились. Они остановились всего в паре метров, увидев нас, вооруженных и готовых.

Старик Кирсан, которого я особенно не любил, но лицо было знакомым.

Дана была одета в черный плащ, под ним — легкие доспехи, а белые волосы зачесаны назад и покрыты маслом.

«Что, черт возьми, происходит?»

У неё росла щетина на лице. Зачатки бороды.

— Кто ты такой, черт возьми? — спросил я, указывая пальцем. Охранники позади меня напряглись, готовясь к действию.

— Меня зовут Дан, — ответила она мужским голосом, раскрывая объятия, словно продавец на рынке. — К вашим услугам, мой государь.

А?

— Подожди, — произнес Кирсан с благоговением. — Это…

— ХА-ХА! — Семен, засмеялся так, что голова откинулась назад. — Это наш князь!

Я уставился на большого глуповатого детину, едва удерживающегося на ногах от смеха.

Воины позади меня занервничали. Они уже перестали что-либо понимать. Сначала они считали меня воеводой, а теперь я оказывается князь.

Семен вскрикнул от радости и бросился на меня. Я отстранился, но парень схватил меня за руки и начал трясти.

— Я же говорил вам, что он не мертв! — Он обернулся к остальным и, снова повернулся ко мне. — Я знал, что вы выберетесь, государь.

Улыбаясь я похлопал его по предплечью. До его плеча моя рука просто не доставала.

— Спасибо, приятель.

— Приятно видеть вас, князь, — добавил Кирсан, и его голос прозвучал немного взволнованно.

«Опять же, старый ублюдок — превосходный лжец.»

— Это верно, — дипломатично сказал Семен, взглянув на нервничающую толпу позади меня. — Князь Новгородский во плоти, истинный и единственный.

— Все в порядке, — сказал я солдатам, оборачиваясь. — Это мои друзья. Я ручаюсь за них. Пропустите их.

Воины, которые уже совершенно переставшие что-либо понимать просто закивали. Тем более угрожающе огромная фигура Семена отбила у них какое-либо желание спорить.

Воины уже переставшие что-либо понимать просто закивали. Тем более угрожающая фигура Семена внушала им трепет.