— Девочек ждет худшая участь, — сердито прошипел я. И, видя, что она на грани обморока, глубоко вздохнул и продолжил так спокойно, как только мог. — Дана позаботится о вас.

Я остановился, снял со своего пальца кольцо князя и вложил его в ее мягкие руки.

— Корабль твой, как и люди на нем. Ты будешь править от моего имени.

Алтынсу строго посмотрела на меня. Ей удалось восстановить самообладание, если не считать свежей морщины на лбу, ничто не выдавало ее внутреннего смятения.

— Я не пойду, Ярослав. Мое место с тобой.

— Алтынсу, я намерен попробовать кое-что безумное, — объяснил я. — Мне нужно знать, что все в безопасности.

— Мне нужно знать, что ты будешь в безопасности, — ответила она и, шагнув вперед, бросилась в мои объятия. — И у тебя есть выход, если твой план провалится, — прошептала она мне на ухо.

«Боже, как она прекрасно пахнет,» — подумал я, прижимаясь губами к ее маленькому ушку, немного отчаянно, прежде чем осознать и отойти.

Я сосредоточенно взглянул на лицо своей жены, стараясь удержать мысли в узде.

— Попытаюсь выбраться через торговую дорогу, — объяснил я ей, опуская худшую часть плана.

— На дорогах из города будут патрулировать, — возразила Алтынсу. — Лучше всего обойти через степи. Хотя это и опасно.

— У тебя есть какой-то план? — спросил я, глядя на нее.

— Не совсем, — серьезно ответила Алтынсу. — Но я могу провести твой корабль в южный порт, если это твое направление.

Я вздохнул, внимательно вслушиваясь в каждое слово.

У меня не было плана после покидания Новгорода.

— Тебе придется пересечь степь и идти тропами под контролем ханства, Ярослав.

— Я справлюсь. У нас нет времени, жена, и мне нужна ты на борту этой лодки. Если это единственный путь, то это подходит, — убеждал я встревоженную женщину, и Алтынсу, после небольшой паузы, согласилась.

— Порт Золотой Рог. Он почти заброшен, будем ждать там.

Добрыня отступил, его лицо исказила гримаса, превращая его почти в другого человека.

— Вы должны быть на этой лодке, государь, — резко сказал он, но я поднял руку, чтобы он замолчал.

Итак, мой рискованный план начался.

Итак, мой рискованный план начался.

— Ты можешь стрелять из аркбалисты? — спросил я у Добрыни, когда валун врезался в стену за нами, потрясая улицу.

— Мне нужны воины, — проворчал Добрыня. — И каждая минута времени.

— Им тоже потребуется час, — согласился я. — Поэтому я попрошу о переговорах.

— Вы что, сошли с ума? — Рыкнул Добрыня, и среди прислушивающихся солдат послышался ропот.

— Ты слышал свой приказ, дружинник, — сказал я, стиснув зубы. — Сделай так, чтобы это произошло.

Добрыня глубоко вздохнул, и выдохнул, чтобы выразить свое разочарование. Его следующие слова прозвучали как рычание.

— Вы слышали его! На что, черт возьми, вы уставились? Любой, кто не на своей лошади, получит пинок под зад!

— Вау! — сказала Дана, впечатленная его голосом. — Он точно разжег огонь у них в штанах! Хе-хе!

Я бросил на нее свирепый взгляд.

— Ты нужна мне на этой лодке, Дана.

— Да, я слышала тебя раньше, — ответила она. — Я могу отказаться от контракта, ты знаешь. В лодке не так много места для моих вещей.

Я закрыл глаза.

— Я хочу, чтобы ты благополучно убралась из Новгорода, женщина! — Взорвался я.

Дана моргнула, затем уставилась на свои маленькие сапожки.

— Это хороший план?

— Не уверен. Это зависит, — ответил я, глядя поверх баррикады, как противники перезаряжают свои катапульты. Угол и узость улицы затруднял хороший выстрел в нас. Но это только вопрос времени, когда они это выяснят.

— На чем? — Она раздраженно допытывалась.

— Хочет ли она все еще моей смерти, — ответил я.

— Ты странно действуешь на женщин, Ярослав, — заметила Дана, то ли ревниво надув губы, то ли одобрительно хихикая.

— Есть еще крупицы мудрости? — криво усмехнулся я.

Дана вздохнула, огляделась, но никого не обнаружила, поскольку Добрыня уже вывел солдат.

Затем она прошептала:

— Мне нужно, чтобы ты забрал мое яйцо.

— Что⁈

— Мне нужно, чтобы ты… взял мое яйцо, — повторила Дана, покраснев.

Я стоял там, как прикопанный, молча глядя на нее. Над нами пролетел камень, скользнул над причалами и весело плюхнулся в воду Волхова.

— Мне нужен ответ, Ярослав. Это важно, — настаивала Дана.

— Дана, я… — Вздохнув, я прищурился. — Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.

Не рискнув даже пытаться разгадать её тайные слова, я стоял в недоумении.

— Вот дерьмо! Я тебе не говорила, — сказала Дана, ударив себя по лбу. Она споткнулась, держась на трясущихся ногах, и, стонущи, прошла пару метров.

— Ты в порядке? — спросил я, улыбаясь.

— Ничего страшного, — успокоила меня Дана и осторожно пошла дальше.

— Дай угадаю, — подшучивал я. — У тебя болит живот.

— Да, ха-ха, — усмехнулась Дана, вытирая слезы. — Да. Мне нужно, чтобы ты согласился.

— Я заберу это с собой, — сказал я, чувствуя себя глупо. — Даже не знаю, почему я говорю это.

— Отлично! Оно в том сундучке, — объяснила Дана. — Тебе не нужно его открывать. Отдашь мне, когда мы встретимся в Золотом роге.

— Что за сундучок? — прокряхтел принимая из ее рук. — Эта штука тяжела как гора! Что за дьявольщина в ней?

— Ничего особенного, — защищалась Дана. — Просто большое яйцо.

— Насколько большое? — Дана раздула губы и показала руками. — Ты что, разыгрываешь меня, Дана? Это смешно.

— Не забудь его, — посоветовала мне Дана, не обращая внимания на мой гнев. — Оно очень ценное.

«Драконье яйцо? Проклятье, она насмехается?»

Я поднял руки в воздух, желая завершить этот разговор.