Я нахмурился и снова уставился на Алтынсу. У неё были серебряные ложки, которые она положила на тот стол.

«Ты что, издеваешься надо мной?»

— Ты знаешь, что я полностью настроен против рабства, Олаф, — сообщил я ему серьезным тоном. — Я не оправдываю это и не собираюсь долго терпеть.

— Я понял вас, государь.

Олаф моргнул, шокированный моей вспышкой или иронией происходящего, и повернул голову. Я проследил за его взглядом туда, где две девушки-рабыни были заняты приготовлением еды. Рыжеволосая Исыль, была занята кормлением животных или делала вид, что кормит, чтобы избежать работы.

Полногрудая Нунан с длинными каштановыми волосами, собранными в пучок, склонилась над большим железным котлом и усердно орудовала половником.

В нем были бобы, баранье сало и кусочки вяленой баранины. Последнее немного смягчалось, поскольку было практически несъедобным. В длинной зеленой тунике, которую она носила, был прорез, который утром был скромным. Но теперь, когда она стояла над котлом, он эффектно увеличился. Содержимое почти вывалилось наружу, но крошечная часть все еще была прикрыта. Грудь едва держалась внутри, за счет зацепившегося крупного темно-коричневого соска.

Боже мой.

Краем глаза заметил, что Олаф таращит глаза, в равной степени пораженный, и откашлялся, чтобы привлечь его внимание.

По крайней мере, пару раз.

— Я должен отпустить их, Олаф, — произнес я, когда мой слуга, отводя взгляд от пухленькой девушки, выразил своё недоумение.

— Государь! — воскликнул Олаф, его лицо выражало ужас. — Но что же с вашей женой?

— Что с ней? — переспросил я, отступая назад, неожиданно ошарашенный такой реакцией и поворотом разговора.

— Девочки помогают ей пережить это трудное время, — пояснил Олаф, вдруг став красноречивее, чем когда-либо прежде. Они убирают, моют ее, разговаривают с ней о женских делах.

— Женские дела? — насмешливо повторил я, стараясь замаскировать своё невежество в этом вопросе.

«Черт возьми, что это было?»

— Да, и еще они готовят, государь, — при этих словах мы оба взглянули на Нунан, и разговор едва не заглох окончательно.

— Послушай, Олаф, да, они помогают, но все же,— Олаф положил руку на мой локоть, прерывая мои размышления. Я сердито посмотрел на него за то, что он осмелился прикоснуться ко мне, и он быстро заговорил, в его голосе звучало отчаяние.

— Вы обречете их, государь. Отправите их на смерть. Две девушки одни в степи, ба! Мы уже практически в пустыне! Бьюсь об заклад, что они станут рабынями или подвергнутся изнасилованию, даже будут убиты. Здесь много негодяев, и только боги знают, сколько разбойников и им подобных! С таким же успехом можно перерезать им глотки сейчас и избавить от мучений, государь.

Впечатляющая тирада, безусловно. Надо признать, он умел выражать свои мысли.

— Это был первый аргумент, который действительно достоин внимания, — произнес я, глядя на Олафа, который, кажется, немного покраснел и начал потеть. — Приму к сведению, — добавил я, наблюдая, как он осторожно отводит взгляд на свои изношенные ботинки.

— Спасибо, государь Ярослав, — буркнул он.

Слегка удовлетворенный тем, что сумел закончить дела за день, я вдохнул аромат воздуха. Затем повернулся к все еще потрясенному Олафу. Мысль о том, что скоро придется расставаться с девушкой, едва не омрачила его настроение.

— А что, это не плохо пахнет, — бросил я. — Хороший навык — умение готовить.

— Да, государь, — вздохнул Олаф с облегчением.

Моя лошадь начала нервничать, фыркая и шевеля ушами. Я продолжал ехать в седле, прислушиваясь к окружающим звукам вокруг нас. Кажется, беспокойство охватило нас обоих, как тень, которая скрывается в пустыне.

Меня беспокоило то, что я не уверен в тех, кто рядом со мной. Появление новых друзей оживило мою жизнь, открыло мир, помогло мне путешествовать.

Но что я знаю на самом деле? Я размышляю, глядя на Алтынсу, едущую рядом со мной, с выражением боли на ее лице. Что настоящее? Что я знаю об этих новых людях? Связан ли я с ними контрактом? Договоренность во избежание скандала чужда мне. То, что я получил от сделки, хотя и привлекает, не позволяет мне расслабиться настолько, чтобы насладиться ею.

Может быть, это даже специально устроено.

— Солнце садится, — сообщил Добрыня, как всегда, каждый божий день, в одно и то же время.

Мужчина, подчиненный дисциплине, надежный и настоящий, но преданный аристократу, которого не существует. Мне скучно без старого жреца Радиона. Я все еще ожидаю, что он появится из ниоткуда. Радион был груб по натуре, но он прикрывал меня с первого момента, как увидел меня. Все мое дело основано на лжи, но жрец никогда бы не допрашивал меня, если бы я что-то напортачил. Бывший дружинник мог бы.

— Мы остановимся на ночь, — сказал Матвей. Олаф просто хмыкнул, как всегда, в задумчивом настроении.

Домовые были загадкой. Дана, очевидно, доверяла Матвею, поручив ему охранять меня от магии. Это беспокоит меня. Еще одна проблема — отсутствие Даны. Я сожалею об этом, так как ей тоже не хватает меня. Каким бы ни было наше общение. Тайна, стоящая за ней, заслуживает изучения.

Возможно, даже в такой же степени, как моя супруга, которая, по-видимому, в столице была просто под другим именем.

— Ты останешься со мной, — сказал я Алтынсу, и что бы она ни думала об этом, это никогда не отражалось на ее идеально накрашенном лице. — Пусть девочки спят одни.

— Это второй раскол в горах, — сказал Матвей, стоя возле небольшой ямы в центре нашего лагеря, пока мы готовили койки. — Кублай-хан завтра направится в Оазис Хана. Если мы хотим следовать за ним, тогда нам не нужно вести этот разговор.

Я вздохнул.

— Мы не последуем за ним.

— Вы уверены?

— Лучше добраться до Новгорода самостоятельно.

— Тогда завтра мы должны свернуть на восток, к горам, — сказал Матвей. — Следовать по второму из притоков Волхова, либо переправиться где-нибудь еще вдоль реки.

— Возможно ли это? — Спросил я, не знакомый с топографией. Раньше я смотрел на карту, которая была у Кублай-хана. Но это было все равно что пытаться читать по-ихнему.

— Маленькие лодки совершают переправы вверх и вниз по реке. На самом деле плоты. Недостаточно, чтобы переправить армию, но отряд нашего размера? Да, я думаю, что это так. Однако мост, вероятно, быстрее.

— Армия хана Горги-Хальди нацелена на этот мост, — ответил я. Советник Велемир, если у него есть хоть капля мозгов, попытается остановить его там.