Как только мы оказались внутри, я спросила: — А как же ужин?

Его рука отпустила мою. — Они большие мальчики и могут сами себя прокормить, — сказал он, закрывая дверь и прислоняясь к ней со сложенными на груди руками.

Я прошла дальше в комнату. — Если ты привел меня сюда, чтобы спросить, что не так, или поговорить…

— Мне не нужно спрашивать, — оборвал он меня.

Я присела на край кровати. — Тогда зачем ты привел меня сюда?

— Ты борешься.

Я насмешливо покачала головой. — Я делаю все, что в моих силах, чтобы не совершать прошлых ошибок. Я знаю, что поскользнулась и похоронила случившееся, но это было сделано для того, чтобы мы все оказались здесь — в безопасном месте.

— Я привел тебя сюда не для того, чтобы читать нотации, — сказал он. — Ты не сделала ничего плохого. Но я вижу, что тебе не терпится побегать. Я также вижу, что ты сопротивляешься этому.

— Так вот зачем ты меня сюда привел? Чтобы помочь отговорить меня от этой затеи?

— Я привел тебя сюда, чтобы спросить, что нужно сделать, чтобы помочь тебе, — проворчал он. — Вот уже несколько дней один кошмар за другим, и тебе пришлось справляться с их основной массой.

— Я бы взвалила на себя все кошмары, если бы могла. — Даже если это уничтожит меня, если я смогу оградить их от всего этого, я сделаю это.

По тому, как сердито он нахмурился, я на секунду почти уверилась, что он умеет читать мысли. — Это так не работает.

— А как это работает? — спросила я его.

— Мы делаем это вместе, — сказал он. — Так что же тебе нужно?

— Без понятия. — Если бы я знала, как заставить себя чувствовать себя лучше, то уже сделала бы это.

— Может быть, тебе поможет разговор на эту тему?

Я не видела в этом смысла. Он знал, почему меня беспокоят мои волосы, и сегодня утром узнал все подробности о Мистере Икс. Кстати, о Мистере Икс… — Почему ты был таким тихим сегодня утром?

— Ты уклоняешься.

— Может быть, я была бы более откровенной, если бы ты тоже был, — ответила я.

Он на мгновение замолчал, явно раздумывая. — Я был зол.

— Потому что я думала, что это ты?

То, как он сжал челюсти, дало мне ответ.

Я отвернулась и приготовилась к следующему вопросу. — Ты злишься на меня, потому что я не увидела разницы?

— Нет, — практически прорычал он.

Я слегка поморщилась и заставила себя посмотреть на него.

Он смотрел на меня, сурово нахмурившись. — Я злюсь на то, что он напал на тебя. Да, меня расстроило, что ты подумала, что это я. Но не потому, что я обижен, что ты могла подумать, что я могу вот так прокрасться и быть с тобой. После того, как ты пришла ко мне в тот день и развернула себя, как гребаный подарок, я хотел сказать, что к черту все, и отправиться к тебе в тот вечер. Лучше бы я сделал это вместо того, чтобы отказывать себе, потому что тем временем этот ублюдок…

Нокс замолчал, его выражение лица было прямо-таки убийственным, а мышцы челюсти напряглись. Я молчала, пока он успокаивался.

— Я абсолютно не виню тебя за то, что ты решила, что это был я. Это могло быть так. Я расстроен тем, как много ему сошло с рук, потому что ты не знала.

Потребовалась минута, чтобы осмыслить сказанное. — Если бы я не подумала, что это ты, он бы изнасиловал меня прямо там и тогда. Если бы я не подумала, что это ты, и поняла, что это он, я бы испугалась и попыталась бороться. Поскольку я думала, что это ты, я отреагировала так, как он всегда хотел, чтобы я на него реагировала. Как девушка, которая не хотела его прогонять, но слишком устала для того, что он хотел, и спросила, не можем ли мы сделать это на следующий день. Поскольку я думала, что это ты, я поддалась его фантазии и предотвратила то, от чего потом будет гораздо труднее оправиться.

На этот раз он молчал, обдумывая услышанное. Он не выглядел счастливым, но был менее расстроен.

— Я ненавижу свои волосы, — сказала я, потому что настала моя очередь быть откровенной. — Я не вижу себя, когда смотрю в зеркало. Я вижу Шейлу. Можно подумать, я буду счастлива видеть ее. Вот почему я начала красить волосы. Чтобы удержать ее. Чтобы видеть ее. Но те маленькие проблески, которые я получала, были воспоминаниями. Хорошим. А сейчас, глядя в зеркало, я вижу только ее последние мгновения. Я вижу ее мертвой. — Я крепко сжала руки на коленях. — И с тех пор, как я проснулась сегодня утром, я не могу перестать чувствовать, как он прикасался ко мне. Я пытаюсь чем-то себя занять. Двигаться. Если я двигаюсь, я могу попытаться обработать произошедшее, не чувствуя его. Но стоит мне замедлиться, как он берет верх, и мне хочется содрать с себя кожу. Я буквально ненавижу свое тело с головы до ног и из-за этого чувствую себя в ловушке.

— Мы можем изменить твою прическу. Завтра я поеду в город…

— Мы должны избегать поездок в город без крайней необходимости, — возразила я.

Уголок его рта слегка приподнялся. — А до тех пор мы закроем все зеркала.

— Полагаю, это решает проблему, — сухо сказала я, и это заставило его улыбнуться еще шире. К сожалению, улыбка исчезла, когда я добавила: — Не думаю, что ты сможешь помочь мне с остальным. Пока ты не сотрешь мои воспоминания, я не смогу перестать чувствовать его.

Нокс немного поразмыслил. — Я могу дать тебе только новые воспоминания.

— Только хорошие, пожалуйста, — сказала я, укладываясь обратно на кровать.

— Насколько хорошими ты хочешь их видеть?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он спрашивает. Разинув рот, я повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на него.

— Я не могу стереть то, что он сделал, но если ты не против, я могу помочь тебе забыть его на некоторое время, — сказал он.

— Я думала, что использовать секс как отвлечение — это плохо.

— Это плохо, если ты используешь его, чтобы полностью избежать проблем. Ты перегружена до предела, потому что все, что ты делала, — это сталкивалась с дерьмом, которое на тебя сегодня вывалили. Тебе разрешается передохнуть.

На долю секунды я почувствовала себя грязной, как будто я как-то испорчена и он хочет заняться со мной сексом только для того, чтобы исправить меня. Затем я быстро представила, как поджигаю эту ядовитую мысль. Нокс любил меня и никогда не стал бы спать со мной только ради того, чтобы помочь мне. — Ты действительно хочешь, чтобы наш первый раз был именно таким?

— Я бы предложил сходить за одним из моих братьев, но не думаю, что смогу оставить тебя прямо сейчас.

Я приподнялась на локтях. — Почему?

Его глаза встретились с моими, и я увидела, что он изо всех сил старается сдержать свой гнев. — Мне не нравится, что он прикасался к тебе, — сказал он, как будто это объясняло причину.

Это не так. По крайней мере, сначала, но потом я вспомнила его причины, по которым он не пришел ко мне в ту ночь, когда это сделал Мистер Икс. В наших отношениях ему мешала ревность. Он не был уверен, что сможет разделить меня со своими братьями. С тех пор мы узнали, что сможет. Однако кто-то, кроме его братьев, прикасался ко мне.

— Ты чувствуешь себя собственником.

Он вздохнул через нос. — И да, и нет. Я знаю, что это делает меня гребаным ублюдком, но ты моя. Кто-то причинил тебе боль, когда ты должна была быть со мной, и я не могу этого вынести.

Я открыла рот, чтобы возразить, что это не его вина, когда он сказал: — Я знаю, Шайлох.

Если он знал, то почему был так зол на себя? Потом я поняла, что вижу. Интересно, как мы поменялись местами. Обычно я была той, кто был слишком измучен чувством вины, чтобы приходить к пониманию.

Не знаю почему, но я изо всех сил старалась не улыбнуться. Поскольку прошло уже несколько дней с тех пор, как я в последний раз улыбалась, была вероятность, что я сошла с ума. А может быть, это было потому, что было глупо замечательно быть по эту сторону вещей. Видеть, чувствовать и понимать перспективы моих парней, а не представлять их.

Я поднялась на ноги, полная решимости побороть с ним его чувство вины и помочь насытить его собственнические чувства. Не только для него, но и для себя. Я очень хотела передышки, которую он предложил. Честно говоря, он уже дал мне ее, и я не была готова к тому, что она закончится.