– А что там, за той портьерой? – спросил Саблин охранника, который стоял всё это время за спиной следователя и наблюдал за ним.

– Там служебные помещения.

– Какие?

– Кабинет заместителя руководителя Центра и Лизы.

– Кем работает тут Кондратьева?

– Организатором мероприятий.

Саблин внимательно посмотрел на мужчину, затем достал телефон и набрал номер.

– Максимова, слушаю.

– Дина, снова Саблин.

– Капитан.

– Скажи, Кондратьева вроде стояла у портьеры, когда упала?

– Так точно.

– А за ней служебные помещения, похоже, она вышла оттуда. Там проверяли?

– Нет, не проверяли, – после короткой паузы ответила Максимова, – никто нам не сказал, что она вышла из этих помещений. Откуда вы знаете?

– Я сейчас в Центре, просматриваю камеры наблюдения.

– Она умерла? Это теперь убийство?

– Нет, она жива.

– Тогда зачем просматривать камеры? Мы разберёмся. Это несчастный случай.

– Похоже, вы толком и не знаете, несчастный это случай или нет, потому что плохо сделали свою работу, старший лейтенант. Давай быстро сюда с бригадой. Пока ещё могут остаться улики. – В голосе Саблина послышалось раздражение.

Максимова около года проработала в его команде. Она была переведена к нему из другого города и считалась опытным следователем с рекомендациями.

– Капитан, хочу вам напомнить, пока это не убийство, дело ведёт полиция общественной безопасности, а не криминальная. Поэтому, хоть вы и старший по званию, прошу не вмешиваться. Однако так как дело касается вашего расследования, как вы говорите, и в общих интересах, мои ребята проверят.

– Буду признателен.

– Я сообщу о результатах. – Максимова повесила трубку.

Во даёт! Саблин ухмыльнулся.

– Но как же так! – воскликнул сотрудник охраны. – Вы же сказали по-тихому!

– Простите, но обстоятельства изменились. – Саблин вернулся к изучению видео.

С Кондратьевой однозначно что-то случилось на этом приёме. На приступ вроде бы не похоже, так как выглядела она вполне здоровой и бодрой. Поэтому, если что и произошло, то, скорее всего, в помещениях за портьерой. Значит, кто-то должен был туда заходить помимо Кондратьевой. А потом выйти. Но кто?

Саблин потёр ладонями лицо.

Он промотал плёнку назад, на момент, когда Лиза стояла в зале с бокалом. Пересмотрел видео с разных ракурсов, но у портьеры никого постороннего не увидел. Дошёл до момента, когда Кондратьевой стало плохо. Ничего интересного на плёнке больше не было. Если её отравили, то тот, кто это сделал, либо очень умён и осторожен, не попавшись на камеры, либо Саблин пока что-то упускает.

Раздражение охватило Мастера Бездны после разговора с Седьмой.

На неё всегда возлагались большие надежды, и особенно в этом деле.

Но теперь, когда она так подвела, неприятное чувство разочарования добавилось к раздражению. Задача, в общем-то, была несложная. Так почему же она не справилась?!

Нет, конечно, она сейчас сделает всё, чтобы исправить свой промах, Мастер Бездны это понимал. Но осадок, как говорится, остался.

– Слушаю, – раздался голос в трубке.

– Что нового? – спросил Мастер Бездны.

– Кондратьева в больнице.

– Не повезло, – ядовито заметил Мастер Бездны.

– Я всё улажу.

– Я надеюсь.

Ну почему именно сейчас дело пошло не по плану, когда так важно всё выполнить!

Мастер вздохнул, глядя в окно на ночной город.

Прямых рейсов из города в Хайдарабад не было.

Маршрут из Москвы занял несколько часов до Дели. Там в аэропорту имени Индиры Ганди ему пришлось ждать ещё некоторое время для пересадки, а потом уже местными авиалиниями добираться до пункта назначения.

В международном аэропорту города Хайдарабада имени Раджива Ганди, где ощущалась привычная суета, он оказался рано утром. Аэропорт был современным, ярко освещённым, чистым и пугающе многолюдным. Вокруг пестрели магазины, кафе и стенды авиакомпаний. Измученный долгим сидением в кресле, несмотря на то что «Боинг 737-800» достаточно комфортабельный самолёт, путешественник выглядел утомлённым и недовольным.

Выйдя из аэропорта на жаркий тяжёлый воздух, мужчина нашёл заказанный трансфер до гостиницы. Водитель, индус средних лет, поприветствовал пассажира, и они тронулись в дорогу. Небольшой седан серого цвета очень бойко понёсся по пыльной дороге пригорода Хайдарабада, подпрыгивая и трясясь. За окнами автомобиля замелькали красочные пейзажи Южной Индии, изобилующие пальмами, фикусами и индийскими баньянами – деревьями с сотнями воздушных корней, поражающими своим необычным видом. Мужчина с интересом рассматривал окрестности, держа на коленях путеводитель по стране, купленный в аэропорту.

«Яркий мир с четырёхсотлетней историей, Хайдарабад стоит на берегах реки Муси. Этот шестой по величине город в Индии также является столицей штата Андхра-Прадеш», – прочитал мужчина в путеводителе.

– Должно быть, красиво у вас здесь, – сказал он водителю на английском.

– Да, это так, – откликнулся тот с ужасным акцентом. – Вам понравится.

– Надеюсь.

– Меня зовут Чандан, я работаю в гостинице.

– Очень приятно, Филипп.

– Филь?

– Можно и так.

– Вы на праздник, Филь?

– На праздник?

– Да. В Голконда будет.

– Ах да, да.

Чандан рассмеялся.

«Город основан на рубеже шестнадцатого и семнадцатого веков как столица Голконды и Хайдарабадского княжества, а с тысяча девятьсот пятьдесят шестого года – столица индийского штата Андхра-Прадеш», – прочитал Филипп и посмотрел в окно, где показались силуэты пригорода. Джунгли отступали, открывая взгляду современные здания в свете утренних лучей. За окнами замелькали красочные строения величественных мечетей и жилых домов.

Филипп улыбнулся.

Да, не зря он сюда приехал в поисках вдохновения и материала для новой книги. Вокруг всё буквально дышало яркими эмоциями и впечатлениями, в которых мужчина так сейчас нуждался.

Он был писателем. Окончив университет и получив степень кандидата исторических наук, какое-то время работал в археологическом музее, занимаясь исследованием древних артефактов, публикацией статей и параллельно получением второго высшего лингвистического образования и ученой степени. Однако трагическая смерть родителей изменила жизнь, и он бросил всё, чем занимался и достиг. Филипп был разбит и потерян, мир вокруг казался пустым и враждебным. Бросил работу в музее и научную деятельность, уединился и замкнулся. И в этот тяжёлый момент он начал писать. Филипп погрузился в вымышленные миры, иллюзию, создал для себя свою реальность, в которой ему спокойно и легко. Так начался его путь писателя. Он помог ему выбраться из апатии, из плена депрессии и притупленных эмоций. Вспоминая тот период своей жизни, писатель всегда содрогался. Сейчас ему было сложно поверить, что это случилось с ним. Боль от потери родителей не ушла, но трансформировалась, стала грустью, и он помнил, как был на грани, в шаге совершить то, что невозможно потом изменить.

Тем временем седан въехал в центр Хайдарабада, и Филипп уже не мог отвлечься от созерцания красоты увиденного.

Это его первое посещение Индии, и сравнивать он мог этот город только с увиденным по телевизору или на фотографиях, но, глядя сейчас воочию на окружающий колорит, он чувствовал, будто видит что-то уникальное, аутентичное и незабываемое.

Базары, узкие запутанные улочки старых районов, где жили люди небольшого достатка, чередовались с широкими современными проспектами, скверами и парками. Автомобиль ехал небыстро, поэтому Филипп успевал рассмотреть удивительное смешение архитектурных направлений, в них чередовался традиционный индийский, характерный для южноазиатских городов, и красочный изысканный восточный стиль мечетей и минаретов. Они ехали по широким проспектам, вдалеке мелькали изящные дворцы, построенные Низамами, правившие Хайдарабадским княжеством два с лишним века подряд и сосредоточившими в своих руках баснословные богатства. Вокруг дворцов были разбиты прекрасные сады, а здания обрамляли стройные колонны. Мощные стены, нарядные ворота, изящные павильоны и фасады с уникальной резьбой по камню и драгоценными инкрустациями по праву заслуживали быть местом, где жили великие властители.