Саблин какое-то время сидел в тишине, разглядывая комнату. Затем он встал и начал бродить. Виджитунга, казалось, заснул. Его голова склонилась к плечу, а тело обмякло. Неожиданно он вздрогнул, открыл глаза и испуганно посмотрел на своего гостя.

– Вы задремали?

– Нет, нет. – Фёдор Семёнович встал с места. – Уже уходите?

– Да. Но хотел вас спросить ещё кое о чём.

– Конечно, спрашивайте.

– Вы, случайно, не знаете, кто такая Роза? У Кондратьевой не было знакомой с похожим именем?

– Роза? – переспросил Виджитунга. Его взгляд стал стеклянным. Он смотрел словно сквозь Саблина, а на лице отобразились одновременно удивление и радость.

– Фёдор Семёнович? – Следователь тронул ученого за локоть.

– Что? – мужчина вздрогнул.

– Я спросил вас, знаете ли вы женщин в окружении Кондратьевой с именем Роза?

– Нет, никого.

– А Лиза не делилась с вами какими-нибудь тревогами, опасениями в последнее время?

– Опасениями?

– Да, может быть, ей кто-то угрожал?

– Нет, вроде бы нет.

– Хорошо. Понятно. Спасибо.

– Всегда пожалуйста, обращайтесь, если захотите узнать больше об Индии.

– Не думаю, что это потребуется. – Саблин улыбнулся.

– Ясно. Ну, всего доброго.

Фёдор Семёнович выглядел уставшим. Ему явно хотелось спать.

Следователь вышел на улицу.

Историк, похоже, был слегка не в себе.

Однако Саблин задумался. Кто и зачем оставил этот странный иероглиф? Хотят напугать индийским колдовством?

Капитан улыбнулся. Сказки какие-то.

Следователь посмотрел на часы. Нужно возвращаться в отделение.

Что-то в Виджитунге было неуловимо странное. Саблин внимательно его изучал и не мог понять, нравится ему этот человек или нет.

– Я так понимаю, вы многое знаете про Индию, – поинтересовался Саблин.

– Да, не буду отрицать, – заулыбался историк.

– Что можете сказать об этом? – следователь показал копию рисунка с иероглифом, который отдала ему Кондратьева.

– О! – воскликнул Виджитунга, – Атхарваведа!

– Можно поподробнее? – попросил следователь.

– Мм… ну как бы вам сказать… – Виджитунга приложил пальцы к губам в размышлении. – Атхарваведа – это священный и магический текст в индуизме, почитаемый различными мистическими течениями в Древней Индии.

– Магический текст?

– Да, именно так. В этом-то его и особенность. Так странно видеть этот иероглиф. Откуда он у вас?

– Часть расследования. А что-то ещё можете рассказать про это Атхархат… ну, вы поняли.

– Да, да. – Виджитунга улыбнулся. – Этот текст считается ведой заклинаний, пособием для колдунов. В Атхарваведе сведено вместе множество заговоров: лечебных, ремесленных, промысловых, любовных, против демонов, ну и так далее. Кроме того, здесь присутствуют гимны, исполнявшиеся с магическими целями.

Саблин вздохнул:

– Прошу прощения, но сказанное звучит, мягко говоря, странно. – Он закрыл блокнот.

– О, напрасно вы так решили, всё это реально! Текст принадлежит к раннему ведийскому периоду древнеиндийской литературы! Атхарваведа уникальна в том отношении, что отражает стороны жизни древнейших индийцев, память о которых исчезла бы навсегда, не будь она зафиксирована в этой веде.

– Не сомневаюсь в исторической значимости текста, но упомянутая вами магическая сторона меня смущает, понимаете?

– Конечно, – закивал Виджитунга, – но данный текст важен именно этим. Если у вас оказался в руках этот иероглиф, значит, в вашем деле замешано колдовство.

Неприятные мурашки побежали по шее следователя.

Только этого ему сейчас не хватало.

– Господин, купите сувенир! – Кто-то дёрнул Филиппа за руку. Он обернулся, на секунду теряя Мукеша из виду.

– Нет, спасибо.

Писатель резко отвернулся от назойливого продавца, ища глазами паренька. Его не было видно.

Филипп пошёл быстрее по улице, проталкиваясь сквозь толпу. В силу того, что он существенно выше ростом большей массы местного населения, ему было несложно обозревать улицу на несколько метров вперёд, однако это не помогало. Молодой человек, видимо, свернул в какой-то переулок, а писатель, отвлёкшись, пропустил этот момент. Он продолжал идти, внимательно оглядывая каждого.

– Ёлы-палы! Куда же ты подевался?! – Филипп вышел на маленькую тесную площадь, как и всё вокруг заставленную прилавками и забитую людьми.

– Господин Смирнов? – услышал писатель.

Он обернулся. Перед ним стояли двое мужчин средних лет, оба индусы. Они были одеты в белые одежды и странно улыбались.

– Да, а что? – Филипп насторожился.

– Мы бы хотели с вами поговорить, – сказал один из мужчин в просторной рубашке с широкими рукавами.

– Простите, но вы, видимо, ошиблись, и я вас не знаю, – писатель продолжал высматривать в толпе паренька.

– Нет-нет, мы не ошиблись, давайте пройдём и поговорим, прошу вас.

Мужчина в белой рубашке схватил Филиппа за локоть.

Писатель резко отдёрнул руку, развернулся и быстрым шагом поспешил прочь. Поворот, улица, толпа людей – откуда же их так много? – снова поворот, арка, дворик, прилавки с фруктами… как некстати, опять переулок… Филипп шёл очень быстро, сам не зная куда, лишь ощущая, как двое мужчин не отстают и преследуют его.

– Филипп, подождите! – услышал он

Лавируя среди неожиданных препятствий, писатель уже не понимал, в какой части города находится и как далеко теперь от того места, где они расстались с Мукешем. Гонимый чувством нарастающей тревоги, Филипп не мог даже придумать план избавления от преследователей. Он просто шёл наугад, понимая, что рано или поздно они его либо догонят, либо отстанут.

Очередной поворот вывел его на оживлённую улицу. Писатель замедлил шаг, тяжело дыша. Было жарко. Толпа несла его куда-то вглубь площади. Он вертел головой, пытаясь рассмотреть преследователей, но никого похожего не замечал.

Наклонился, чтобы пройти под широкими лоскутами разноцветной материи, вывешенной на продажу, как вдруг увидел фигуру, от взгляда на которую сердце писателя понеслось в бешеный пляс.

Среди шумных прилавков стоял пожилой монах в тёмно-бордовом балахоне. Спутанные волосы свисали седыми космами на плечи. На лбу были нарисованы три широкие горизонтальные белые линии, а в центре – красный круг. Конечно, находясь в Индии, монаха в таком образе несложно встретить, но в это мгновение у Филиппа не осталось сомнений: это был тот самый таинственный монах, который стоял во внутреннем дворике гостиницы.

Индус посмотрел на писателя.

Взгляд его был обеспокоенным.

Он позвал рукой в свою сторону и пошёл по улице.

Филипп понял: монах его ждал.

Саблин пил кофе, сидя в своём кабинете. Глаза слипались, но не оттого, что следователь не спал всю предыдущую ночь, а от напряжения и долгого, внимательного изучения материалов в компьютере. За окном стало пасмурно, как обычно бывает осенними буднями.

В кабинет быстрым шагом вошёл Бойко в запотевших очках.

– Ты не поверишь! – громко сказал он.

– Поверю. Что там у тебя?

Бойко передал Саблину бумаги, которые держал под мышкой.

– В кабинете Кондратьевой нашли шприц. Кто-то его выбросил в урну.

– В урну? – переспросил следователь, подняв брови.

– Да, представляешь, просто в урну, как жвачку! – возмущённо произнёс Бойко, протирая очки.

– Но, возможно, это какое-то лекарство? – следователь просматривал отчёт криминалистов.

– Нет, уже сделали экспертизу. Это яд!

– Стрихнин, – прочитал капитан в документах.

– Да, а ты знаешь, как получают этот яд?

Саблин взглянул на Бойко. Лейтенант выглядел молодо, а сейчас, будучи взволнованным, он и вовсе казался подростком.

– Как?

– Я интересовался, когда учился в академии, даже знаю, где его можно купить!