— Вот почему тебе нравилось стоять на краю кровати, — бормочу я.

— Видеть, как ты трепещешь под моими щупальцами — самое большое удовольствие из всех.

— Пожалуйста, — говорю я с хныканьем.

— Пожалуйста, что? — отвечает он.

— Пожалуйста, трахни меня своим щупальцевым членом.

Глава 16

Он снова отступает назад и смотрит мне в глаза.

— Ты понимаешь, что говоришь, маленькая пара?

— Я хочу тебя видеть, — моё горло сжимается, но я продолжаю. — Если это возможно.

Он прищуривает глаза.

— А если ты испугаешься того, что увидишь?

— Я уже имею представление о том, как ты выглядишь, когда не меняешь форму. Лунный свет не всё скрывает, знаешь ли, — я провожу руками по его груди, давая ему понять, как сильно я хочу каждую частичку его тела.

Его брови приподнимаются, и меня охватывает волна возбуждения при мысли о том, что я увижу свою пару целиком.

— Я слишком сильно поглотил Гордона Робертса, чтобы вернуться к прежней форме, но я могу сделать свои щупальца видимыми.

— Пожалуйста, — говорю я с придыханием.

Пуговицы его рубашки расстёгиваются, и невидимые щупальца стягивают с него одежду, оставляя его стоять передо мной обнажённым. Мой взгляд блуждает по его мускулистому прессу и груди, но воздух вокруг его торса рябит. По бокам от него появляются щупальца телесного цвета, казалось бы, из ниоткуда.

Мои губы раздвигаются, чтобы издать шокированный вздох.

— Я думала, они будут чёрными.

— Они принимают любой цвет в зависимости от окружения, — отвечает он, его голос звучит с теплотой. — Сейчас они точно такого же оттенка, как твоя кожа.

Я провожу руками по гладким щупальцам, которые лишь слегка влажные.

— Почему они не скользкие?

— Ты этого хочешь?

Я киваю.

— У моей маленькой пары появился фетиш на щупальца, — говорит он с усмешкой.

Я опускаю взгляд на щупальца, обвивающие моё тело.

— Какое из них — твоё спаривающееся?

— Вот это, — между нашими телами поднимается более тонкое щупальце. В то время как остальные толще моих бедер, его спаривающееся по обхвату равно моему предплечью.

Мои пальцы дрожат, когда я провожу ладонями по его тёплой поверхности. Оно немного грубее, чем его обычные щупальца, с ребристой кожей на более гладкой стороне и крошечными присосками снизу. Оно сужается к кончику и имеет мясистую головку, которая заканчивается аккуратным острием.

Головка примерно в два раза толще моего большого пальца. Когда я потираю этот необычный нарост, он распадается на десятки крошечных усиков.

— О…. — я отдёргиваю руку. — Что это?

Он поглаживает мою руку похожими на нити выступами, отчего по позвоночнику пробегает дрожь.

— Так лучше гладить шейку матки и исследовать те части твоей маленькой киски, до которых не может добраться ни один человеческий пенис.

Я высунула язык, чтобы облизать нижнюю губу, и он одобрительно зарычал.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя своим спаривающимся членом? — спрашивает он.

Задыхаясь, я медленно киваю.

— Но, знаешь, что-то такое длинное и толстое, как это, никогда не поместится.

Его глубокий рык разносится по щупальцам и заставляет каждый сантиметр моей кожи трепетать.

— Ты примешь мой член-щупальце, как хорошая маленькая пара.

Мышцы моей киски сжимаются, как бы соглашаясь.

— Хорошо, — шепчу я. — Но тебе нужно будет дать мне дополнительную смазку.

Он протягивает свою человеческую руку между моих ног, просовывает два толстых пальца в мою киску и растягивает меня.

— Ты такая мокрая.

Я издаю сдавленный горловой стон.

— Похоже, ты и сама неплохо справляешься, — добавляет он.

— Просто трахни меня, — шепчу я.

С глубоким стоном, который я ощущаю до мозга костей, он вытягивает пальцы и проводит кончиком своего спаривающегося щупальца по моей киске. Маленькие усики поглаживают каждую складочку, а некоторые из них совершают крошечные щёлкающие движения по моему набухшему клитору.

Приятная дрожь пробегает по моим нервам, заставляя меня откинуть голову назад и застонать.

— Тебе нравится, когда я играю с твоей киской? — спрашивает он.

— О, — я хватаюсь за щупальца, прижимающие меня к стене. — Это как порка, только без жжения.

Моя пара издаёт глубокое мурлыканье, которое я чувствую каждым сантиметром своей кожи.

— Я никогда не причиню тебе боли, если ты этого не хочешь.

— Обещаешь? — спрашиваю я, хихикая.

— Клянусь, — некоторые из его усиков наматывают нежные круги вокруг моего отверстия, а от тех, что ласкают мой клитор, пульсирует каждая мышца в моём тазу.

— Твоя сладкая попка так хорошо обхватывает меня, — говорит он глубоким голосом, наполняющим комнату. — Не могу дождаться, когда почувствую, как ты обхватишь мой спаривающийся член.

— Пожалуйста, — шепчу я.

— Пожалуйста, что, пара? — спрашивает он, в его голосе слышится веселье. — Ты человек. Используй свои слова.

Я разражаюсь истерическим смехом, но мой разум слишком одурманен, чтобы придумать умный ответ.

— Трахни меня, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Наполни меня этим спаривающимся членом, одновременно с тем как вводишь в задницу щупальце. И пока ты это делаешь, я хочу, чтобы ещё одно щупальце сосало мой клитор.

— Я могу и получше.

Прежде чем я успеваю спросить, что он имеет в виду, он вводит в меня свой ребристый член. Растяжение настолько сильное, что на несколько мгновений у меня перехватывает дыхание. Удовольствие взрывается в каждом нервном окончании, заставляя их загораться. Мои глаза расширяются, а рот приоткрывается от вздоха.

— Слишком большой, слишком большой, — говорю я сквозь стоны, впиваясь пальцами в его щупальца.

— У тебя были и побольше, — отвечает он с ухмылкой. — И через мгновение ты примешь ещё больше.

Ощущения настолько ошеломляющие, что я закрываю глаза, когда он вводит в мою киску всё больше и больше своего спаривающегося члена. Я чувствую лёгкое покалывание вдоль стенок, где он добавляет немного дополнительной смазки, чтобы облегчить скольжение, но, когда он достигает моей шейки матки, маленькие усики расширяются.

— Что? — я подаюсь вперёд, когда его щупальца удерживают меня на месте. — Что это?

— Тебе нравится? — мурлычет он. — Каждая часть моего спаривающегося члена смакует твою сладкую киску.

Пока он это говорит, дополнительные усики ласкают контуры моих внутренностей глубокими ударами, от которых дрожат бёдра. Пот выступает на моем лбу, и я тяжело дышу, так, что нагревается вся комната.

— Такое удовольствие должно быть незаконным, — говорю я.

— Ты такая тугая, — рычит он.

Мои веки дрожат, и я стону.

— То, как ты пульсируешь вокруг моего спаривающегося члена, заставляет меня хотеть трахать тебя так каждый день до конца наших дней.

Где-то сквозь дымку экстаза я не могу не задаться вопросом, как долго живут такие существа, как он. Мои губы складываются в слова, но один из усиков внутри меня попадает в точку, которая заставляет меня видеть звёзды.

— Аааа!

— Тебе бы этого хотелось? говорит он мне в ухо. — Через сто лет я буду брать тебя именно так.

Я вскрикиваю, отчасти от восторга, а отчасти от необходимости задать вопрос. Моя пара добавляет ещё одно усико к моей точке джи, и ещё одно, и вскоре они берут меня со всех сторон. Спаривающийся член пульсирует и пульсирует внутри меня, каждая волна мускулистого члена давит на мои центры удовольствия.

— Люди. Не. Живут. Так. Долго. Я отбиваю каждое слово, пока он доводит меня до очередной кульминации.

Наслаждение охватывает меня со всех сторон, и все конечности дрожат от ощущения, что я могу взорваться. Щупальце в моей заднице и его спаривающее щупальце работают в тандеме, трахая меня сильнее и глубже, чем всё, что он делал раньше.

Влажные звуки наполняют мои уши, смешиваясь с его словами.