Не хочу, сказала ты.

Вот такая вот за-ра-за

Девушка моей мечты-ы-ы-ы!!!

Но так как других слов этой, популярной в узком кругу, песни он не знал, то на сороковом исполнении гениального четверостишья, порядком поднадоел всей честной компании, и, под давлением масс, сменил репертуар.

А потому, потому что мы пило-о-оты

Небо наш, небо наш родимый дом

Первым делом мы испортим вертолёты

Ну а девушек, а девушек потом!!!

- Сегодня я выступаю без ансамбля!!!

Закончил Баклан свой импровизированный концерт совсем уже древней песней:

Буря, ветер, ураганы

И не страшен океан.

Молодые капитаны

Поведут наш караван.

Молодые уркаганы

Поведут наш караван…

И лишь когда совсем стемнело, Вячеслав Олегович соблаговолил разрешить уставшим товарищам вернуться на базу, возвратившись на которую, все экспериментаторы за исключением Макара отправились в сауну.

А неутомимый Генерал проследовал в свою лабораторию, в которой он, по сути, жил последние два месяца, допуская перерывы в работе лишь на сон и для приёма пищи, да и то не всегда. Делал он это по собственной инициативе, так как получал от своей работы истинное удовольствие, а порой и просто наслаждение.

Что же касается Славы, то он также был частым гостем в конструкторском бюро имени Лёньки Пантелеева, и покидал мрачное помещение только по крайней нужде или по принуждению Генерала, когда слишком большое участие инвестора откровенно доставало.

А на инвестиции Баклан не скупился. С первых дней создания КБ, немногочисленный контингент приступил к конструированию сразу семи боевых единиц для будущей Великой Армии. По любому требованию генерально­го конструктора Баклан незамедлительно покупал любую деталь, от срав­нительно недорогих электромоторов, термокожухов и блоков бесперебой­ного питания, до видеоглазков, мониторов и миниатюрных видеокамер. О, если бы у Макара была такая же материальная база два года назад, когда он собирал Апостола-3!

Помимо вышеупомянутых трёх вертолётов, криминальными конструкторами разрабатывались модели ещё двух вертушек под кодовыми наимено­ваниями «Черная акула» и «Годзилла», а также двух нелетающих аппара­тов «Черепашка» и «Т-34».

Все вертолёты были оснащены мощными двигателями внутреннего сгорания с глушителями, в остальном же, Черная акула была почти точной копией Апостола-3, за исключением формы фюзеляжа и вооружения. Годзилла представляла собой натурального летающего монстра, так как имела в своём арсенале практически любое оружие за исключением ядерного. Вертолёты Газ-1 и Тормоз-1 отличались друг от друга ровно настолько, насколько различны между собой одноименные педали, Черепашку точнее всего было бы обозвать бронетранспортёром, а Т-34, естественно - танком, корпус для которого Генерал отыскал на чердаке Баклановской дачи в виде одноименной запылённой модели доперестроечных времён одноименного же танка. Корпус для Черепашки был вообще изготовлен из консервной банки от атлантической селёдки, а где её неутомимый следопыт отыскал, мне, к сожалению, неизвестно.

П.С. Если у Вас в дороге сгорел моторчик стеклоочистителя, а на улице дождь, можно выйти из положения при помощи резинки. Сначала отсоедините тягу от мотора-редуктора (закрепив её, чтобы не болталась). Затем подтяните щётки в левое положение и привяжите к левой щётке резинку (второй конец привяжите, например, за защёлку ветровика). К рычагу пра­вой щётки привяжите прочный шпагат, пропустив его в форточку с правой стороны. Периодически потягивая за концы шпагата, можно очищать стек­ло. Ну, не супер, конечно, но на небольшой промежуток времени – сгодится…

Раннее утро. Крыша одного из типовых жилых домов микрорайона Строгино. Тут присутствуют: Генерал, Баклан и один дагестанец Миша в качестве охраны. Они расположились здесь, чтобы вести наблюдения за квартирой одного из своих конкурентов.

В Строгино живут самые строгие москвичи. А все потому, что это единственный из престижных западных микрорайонов столицы, в котором нет станции метрополитена. До ближайшей станции надо добираться на общественном наземном транспорте, но так как в этом году ремонтируют мост, то занятие это становится ещё более неприятным. А в остальном район неплохой с живописными местечками с чистейшим воздухом, осо­бенно вблизи водоочистных сооружений. Опять-таки есть где искупаться и просто провести время. Так что если в обозримом будущем не откроют метро, или, на худой конец хотя бы не отремонтируют мост, то район из «Строгино» можно будет смело переименовать в «Оченьстрогино» или в «Суперстрогино».

Вчера на вечернем совещании в ставке главнокомандующего великой армии 21-го века состоялся следующий диалог:

- Пора нам вплотную заняться конкурентами. Самый слабенький из наших врагов, это известный криминальный авторитет - Вадим Петрович Головских. Должен вам заметить, личность преотвратительная. Вот с него мы, пожалуй, и начнём. В качестве разминки. Охраны у него практически нет, так что серьёзных проблем не предвидится. Довольно просто было бы грохнуть его известным способом, но, откровенно го­воря, чешутся руки попробовать в деле один из сотворённых агрегатов. Так сказать, проверка боем. Какие будут предложения? – обратился к присутствующим Вячеслав Олегович.

- Ну можно, например завтра с утра подняться на крышу соседнего дома. В смысле дома, соседнего с его домом. – предложил Макар.

- Зачем?

- Зачем, зачем? Антенну устанавливать будем спутниковую. НТВ+, блин.

На другой день с раннего утра на крышу белой многоэтажки забрались, предварительно нарядившись в спецодежду и запасшись соответствующими ксивами, Генерал, Баклан и один охранник. Всё те же лица, собственно.

Апрельское солнышко припекало все сильнее и сильнее, и ближе к полуд­ню Баклан потерял уже всякий интерес к процессу наблюдения.

Надо же, буквально пару дней назад ещё шёл снег, и казалось, что долгая зима, растянувшаяся почти на полгода, уже никогда не кончится, а потепления следует ждать где-то ближе к сентябрю, а тут вдруг - БАЦ (!), и сра­зу лето. И в один миг растаяли снежные пролежни, и в одну ночь растеклись грязными ручьями и низвергнулись коричневыми водопадами в без­донную пропасть московской канализации.

Так вот, если поначалу Баклан не подпускал никого к биноклю окромя се­бя великого, то в полдень оптический прибор перекочевал надолго в привычные заботливые руки Генерала, а основательно спёкшийся на солныш­ке Слава, отыскав чуть ли не единственную тень на крыше, присел там и задремал в расстроенных чувствах.

Миша замер между Генералом и Бакланом по стойке смирно, намертво сжимая в руках липовую спутниковую тарелку. Так он и простоял в течение четырёх часов, пока босс спал, а Макар, не отрываясь, вёл на­блюдение за зашторенными окнами квартиры предполагаемой жертвы, распластавшись на чёрном гудроне крыши.

Прервал немую сцену именно Баклан, очнувшийся в какой-то момент от сна, и сладко потянувшись, спросил со слабой надеждой в голосе:

Ну, чего там наша вражина делает?Чего-чего делает, пиво с раками пьёт, вероятно.Вообще, есть какие-нибудь результаты? Видел, что-нибудь интересненькое?Мусор он ходил выбрасывать в мусоропровод. Там только я его и видел.Мусор? Сам? Собственной персоной?Ну, да. Полчаса назад.Вот хамло. Вообще ничего не боится. Ладно, сматываем удочки. Завтра выбрасывать мусор вместе с ним будем мы, в это же время.

Слава Бакланов ещё долго не мог успокоиться и почти всю обратную дорогу громко возмущался:

- Идиот. Сам выбрасывает мусор! При таких-то доходах! Тоже мне, хобби себе нашёл. Может он ещё и жопу сам себе вытирает, извращенец? Нет, я оскорблён, до глубины души. Извинения бесполезны. Дуэль, только, дуэль! Лишь кровью он смоет свою вину, предо мной. Слегка.

В ту ночь Макару так и не удалось толком поспать. Он никак не мог представить, что завтра Баклан с его помощью разделается с Головских. Не задумываясь и не сомневаясь, убьёт человека просто так, практически ни за что, из соображений конкурентной борьбы. Не из ревности, не из мести, не обороняясь, а просто так грохнет беззащитного, ничего не подозревающего человека. Бред, не увязывается. Так смешно и беззаботно Баклан обсуждал Головских и предстоящую операцию, как будто это была какая-то игра, и завтра из черной пасти мусоропровода в голову Вадима Петровича выстрелит не смертоносная пуля, а карандаш с резиновой присоской на конце, и воткнётся ему в лоб и мелко затрясётся. А удивлённому взору Головских явится круглая ухмыляющаяся физиономия Баклана из двери на лестничную клетку, и он услышит лишь: