И хотя Макар впервые с помощью вертолёта сдавал задним ходом, он успешно справился с задачей. И вот уже Ягуар с потушенными фарами медленно едет по Солянке в сторону Детского мира, а за ним неотступно следует криминальный Мерседес. Миновав строения федеральной службы безопасности, обе машины одновременно остановились, и Миша второй раз за сегодняшний день подошёл к жертве с целью включить габаритные огни и ближний свет. После чего они продолжили маршрут по Сретенке и далее по проспекту Мира, и затем по Ярославскому шоссе.

На удачу угонщиков их оппонент задержался по своим, никому не ведомым делам более чем на двадцать минут, так что, когда он обнаружил пропажу, преступники уже миновали МКАД, и соответственно последний московский пост ГАИ. Кстати, даже если бы они и не успели это сделать, то опасность им все равно не угрожала бы, так как этот пикет легко объезжается по улице Проходчиков, чем проходимцы и воспользовались. (Это был каламбур такой).

Иномарочный дуплет уезжал из Москвы навстречу дачному потоку. По трассе они поехали с запредельной для них скоростью 60 км в час, и Макар заставил Тормоза первого переместиться с подголовника водительского сиденья на соответствующую педаль, так как, во-первых, могло понадобиться экстренное торможение, а с другой стороны, Ягуар находился теперь постоянно в поле зрения.

Но радоваться пока было рано, потому что по дороге им ещё предстояло встретиться аж с тремя инспекторами дорожного движения. Первый из которых, стоял посередине дороги между встречными полосами движения возле Пушкинского поста ДПС, занятый своими философскими мыслями. Он был сильно опечален по поводу супружеской измены своей жены, и потому провожал отсутствующим взглядом проезжавшие мимо него авто­мобили. Прервал ход его мрачных мыслей именно Ягуар, потому что в свете фонарей, освещающих небольшое пространство вокруг поста, было отчётливо видно, что как за рулём, так и в салоне никого нет.

«Совсем у меня крыша съехала», - грустно подумал молоденький инспектор, и ему даже не пришло в голову поделиться с кем бы то ни было свои­ми странными наблюдениями, так как его соратники были в курсе некоторых подробностей его личной жизни, и попросту подняли бы его насмех. Однако стоило Ягуару исчезнуть в направлении Ярославля, как инспектор взял себя в руки, и приступил к нормальному исполнению своих служеб­ных обязанностей. (Отдадим ему должное). Правда, за тот короткий про­межуток времени, пока он приходил в себя после увиденного, Мерседес также успел миновать пост.

Два других дорожных инспектора поджидали эскорт не где-нибудь, а в са­мом Кощейково. Кощейково - это населённый пункт городского типа. Или населённый пункт типа городского? В общем, дорожный знак при въезде в него имеет белый фон. Написано на этом белом фоне не что-нибудь, а «Кощейково». Белый фон подразумевает максимальную скорость передвижения 60 км в час. Поэтому местные гаишники (или дэпээшники, или депээсники, что одно и то же) любят здесь притаиться (в темноте) за пригорком, с прибором измерения скорости. Все инспектора здесь бессмертные (я так думаю) и бессовестные.

Сколько русских любителей быстрой езды поплатились в Кощейково за своё пристрастие? Одной бабе Яге известно. (Шутка). Те люди, которые живут в следующем по трассе крупном населённом пункте, видимо приезжают домой абсолютно «раздетыми», вероятно поэтому, он и называется «Голыгино».

На самом деле Мерседес превысил скорость лишь ровно на 2,32 км в час. (Мне это доподлинно известно). Но у инспектора Федюкина Петра на приборе было зафиксировано 73,5. Заметив, что за рулём сидит «лицо подозрительной национальности», он решительно дал отмашку...

У гайцов за рулём может сидеть и лицо, и яйцо, и крыльцо, но чаще всего – гузка.

Миша включил указатель правого поворота, и как мог, до полной остановки подальше отъехал от гаишника, чтобы не вызвать у того подозрений (с одной стороны), и в то же время дать возможность своим пассажирам максимально отогнать угоняемый Ягуар из поля зрения треклятых блюстите­лей порядка.

- Здравствуйте... Инспектор такой-то… Ваши документы... Вы превысили... нарушили... статья такая-то... пройдёмте туда-то...

Водитель собрался уже было выходить, но Баклан остановил его, положив свою левую пятерню ему на правое плечо:

- Инспектор!! У меня есть сто рублей, если эта сумма Вас не устроит, то ничего мой шофёр подписывать не будет, можете изъять у него удостоверение, и помните, что нас трое взрослых честных налогоплательщиков, и мы все вместе будем твёрдо настаивать, что Ваш прибор был не зафиксирован, и Вы держали его в руках. Макар! Сфотографируй его с трубой! Пусть потом попробует доказать, что это фотомонтаж.

Прерывая тяжёлую паузу, инспектор неожиданно разразился громким издевательским смехом. Он взял стольник, вытер набежавшую слезу, и продолжая давиться от смеха с трудом выдавил из себя:

- Ну, ты клёвый мужик! Видал бы ты себя со стороны! Такой весь кру­той и раздражённый с игрушкой на коленях. Чагой-то за игра у вас та­кая прикольная? Я может быть своему оболтусу такую же куплю.

- Электронный морской бой, в режиме «сеги». Суперновая модель, - очнулся от оцепенения Генерал, - понятно?

- Понятно. Чего уж тут непонятного. С ума все посходили с этими компьютерами, скоро срать начнём по факсу. Ну, ладно... счастливого пу­ти.

Инспектор смотрел вслед удаляющемуся Мерседесу и думал: «Честные налогоплательщики, а катаются на бандитской тачке. В игрушки какие-то играют типа «За рулём». Первый раз в жизни вижу автомобиль с тремя рулями и тремя водителями. Подозрительные они какие-то. И на пе­диков вроде не похожи. Скорее всего, наркоманы. Точно - наркоманы». Что же касается Баклана, то он как быстро «завёлся», также быстро и «отошёл».

- Через пять минут будем дома. Надеюсь, что это был последний гаишник на нашем пути.

- Не зарекайся.

- А ты, не каркай... По сравнению с Крестовским сегодня была полная виктория. Почти безоговорочная. Нет, мы - орлы. Молодцы мы. Всем объявляю благодарность от лица командования. Завтра раздам орде­на. В следующий раз пойдём угонять Ламборджини Дьяболо...

Последним небольшим препятствием на пути автомобильных воришек стал несильный весенний дождик, вдруг заморосивший непонятно откуда, невзирая на практически чистое небо. И хотя Макару удалось включить стеклоочистители, но вытянуть тот же рычаг на себя вертолётом он так и не сумел, и потому резиновые дворники со скрежетом лишь размазывали грязь по лобовому стеклу Ягуара, ничуть не улучшая видимость. Но так как ехать оставалось совсем чуть-чуть, то преступники не стали останав­ливаться, дабы не нарваться на новые приключения.

И таким вот образом Мерседес и, недалеко впереди него, Ягуар удалялись в ночь. И так как, Миша и Макар были полностью заняты рулёжкой, они оба не обратили внимания на то, что всё время поездки Баклан держал пра­вую руку в кармане своего плаща, нервно поглаживая курок пистолета указательным пальцем.

В этот раз не понадобилось...

Нападение на инкассаторский фургон возле универмага Крестовский, несмотря на неудачный финал, готовилось долго и тщательно.

Это была вторая боевая операция Великой Непобедимой Армии после убийства Головских. Ей предшествовали десятидневные наблюдения или разведка.

Казалось, что дело было продумано до мелочей, но с самого начала всё пошло наперекосяк. Во-первых, вместо трёх петард, установленных «талантливым» подрывником Бакланом, взорвалась лишь одна.

Мне доподлинно известно, что виноват в этом был никто иной, а именно Саид-Хусин Ибрагимов. Этот самый Саид был в своей семье эдаким Василием Алибабаевичем (ДАВАЙ ЧЕРВОНЕЦ, КЕРОСИНКА ПОКУПАТЬ БУДЕМ). Ему всегда давались самые простые поручения, типа сбегать за сигаретами или вскипятить чайник и т.п., так как при более сложных заданиях, он мог проявить непредсказуемую инициативу с непредсказуемыми же последствиями. Несмотря на свои особенности, Саид-Хусин был в се­мье всеобщим любимчиком, и каждый считал своим долгом обложить его родственной заботой, чем он со временем научился пользоваться с выгодой для себя.