Однажды утром, после очередной шумной гулянки, пенсионер постучал в дверь известной ограды, и когда с противоположной стороны дядя Ваня спросил его, чем обязаны (?), посетовал на излишне громкую музыку, мешающую ему спать. Дядя Ваня близоруко пообещал, что этого больше не повторится...

Очень близоруко, потому что на следующую ночь всё вновь повторилось.

Теперь Баклановцы узнали, что их нового соседа зовут Пётр Петрович, что он пережил два инсульта, что он заслуженный пенсионер, что приехал сюда поправлять здоровье, а не отрываться на ночных дискотеках, и что в следующий раз, если подобное повторится, он будет вынужден обратиться за помощью в милицию. Всю эту информацию он прокричал из-за забора, держась при этом своей левой рукой за сердечную область, не зная даже, слышит ли его кто-нибудь.

На другой день дядю Ваню отправили парламентарием к Петру Петровичу, с чекушкой вместо белого флага, и с предложением как-нибудь замять конфликт. НО КОНФЛИКТ НАЗРЕВАЛ КАК ПРЫЩ.

Через пять минут всегда спокойный и уравновешенный дядя Ваня вернулся с красным лицом и злобно сверкающими чёрными глазами.

- Вот шакал... обозвал меня чуркой. За что? Собакой черножопой... за что? Сказал, что я сам эту водку в подвале разливаю, и чтобы сам ей травился ... зачем? Хотел поговорить по-человечески ... и, натебе (!) .... (именно «натебе» (известное выражение) с ударением на первый слог, а не «на тебе»).

Через пару дней после этого вопиющего происшествия, произошло вот что. Пётр Петрович, задумавшись о чем-то своём, медленно брёл по междуусадебной дорожке, и не заметил, что навстречу ему едет вражеский Джип. Сидевший за его рулём Миша решил зачем-то отомстить за своего родственника, и, почти поравнявшись с пенсионером, неожиданно резко поддал газу. В результате чего окатил Петра Петровича с головы до ног водой из грязной лужи.

В ответ на эту подлость, пенсионер тайно напихал спичек в личинку замка входной двери Славиной ограды.

За это Василий Алибабаевич подсыпал в миску собаке, охранявшей соседский участок, героин. Пёс остался в живых, но изгадил ис­пражнениями всю территорию, особенно в районе собственной ко­нуры, которая располагалась аккурат под окном занимаемой Петром Петровичем комнаты (отбежать подальше помешала мощная цепь).

Пётр Петрович бережно собрал все фекалии лопатой на большие носилки, добавил туда ещё солидную порцию говна из хозяйкиных запасов, и под покровом ночи тихо перекидал той же лопатой получившееся ассорти че­рез известный уже забор.

ПРЫЩ СОЗРЕЛ И СИЛЬНО ЧЕСАЛСЯ.

Во вторник, сразу после дождя, Пётр Петрович, верно рассчитав скорость и направление ветра, запалил в лесочке костёр из десятка автомобильных покрышек. Едкий дым от палёной резины устремился широким потоком прямо на участок Славы...

Вечером того же дня Баклан, встретив на нейтральной территории пенсионера, обозвал его кудлатым псом, старой вонючкой, плешивым пидо­ром и ещё несколькими непечатными эпитетами. В ответ Пётр Петрович окрестил Славу поганым жидом, бандитом, кровопийцей, говнодавом, по­сле чего грязно выругался...

Разъярённый Слава, скрестив руки за спиной, нервно ходил взад-вперёд по территории своего участка, надутый как павлин. Он думал, вернее - он размышлял, как бы ещё насолить ненавистному пенсионеру. И придумал. Он вытащил из дальних закромов подвала на улицу запылённые мощные колонки, подключил их к своему музыкальному центру (последнему слову корейских музыкальных промышленников), вставил свой любимый лазерный диск, и, развернув порталы в сторону соседского участка, врубил звук на пол­ную мощность...

Сам же удобно расположился внутри дома в кресле-качалке, для длительного прослушивания и закурил.

Трата-та-та тии-тара-та тарарира-тара-тара-там... откуда-то издалека, из недр колонок зазвучала тревожная, но пока ещё не слишком громкая ме­лодия. Знаменитое болеро Равеля....

Это произведение отличается от других постоянным нарастанием звука в течение своего исполнения.

Тара Там Там Там! Тии... рарира тира тара там... вместе с нарастанием звука нарастает чувство тревоги в сердцах как неслучайных, так и неволь­ных слушателей. В тоже время сама тема, или основная мелодия почти не меняется, только с каждым новым повторением увеличивается количество инструментов, её исполняющих.

ТРА-ТА-ТА ТА-ТА ТАМ!!... нервно качается в кресле Слава, закрыв глаза и полностью отдавшись прослушиванию бесовского оркестра...

ТИРА-ТАРА-ТАРА-ТАМ.... Вставил ватные тампоны в уши Пётр Петрович...

ТРА-ТА-ТАМ-ТАМ-У-У-УУУУ!!! - подвыл соседский пёс, немного оправившийся от отравления, но ещё не до конца, и на восьмой минуте звучания болеро его снова...

Каламбур: Остапа пронесло...

Примечание: соседского пса действительно звали Остап, вероятно потому, что он ужасный кобель (в двух смыслах).

ТИИ-ТАРА-ТАМ-ТАРА-ТИРА-ТИРА ТАРА ТАРА ТАМ, ТАРА-ТАМ ТАМ-ТАМ… ТАМ!!!!! Бухнули черти во все свои барабаны и тарелки... ТАРА-ТАМ-ТАМ-ТАМ!!!!!!!... - оглашали округу рёвом мощные дина­мики, а Слава представлял, как его эскадрилья атакует реальные НАТОвские войска, и громит их в пух и прах...

ТАРА-ТИРА-ТИН-ТАМ-ТАРА-ТАМ!!! - сразу три бормашины всверлились в зубы бедного пенсионера, и он взвыл наподобие пса, но в туалет не побежал...

Почти под самый конец увертюры, как в финале-апофеозе (монканандо пианиссимо сюсюрандо водобачкового инструмента), в коттедж с грибной охоты возвратился никто иной, как Макар Александрович Коновалов. Он снял с себя мокрый дождевик, протянул озябшие руки к камину и скромно поинтересовался:

- Слав! Ты чем это тут занимаешься?

- Да это я, понимаешь, шалю... Ну, то есть, балуюсь...

ПРЫЩ ЛОПНУЛ, И ГНОЙ ИЗ НЕГО РАЗЛЕТЕЛСЯ ВО ВСЕ СТОРОНЫ...

ПС: Маски и лосьоны из лекарственных растений активизируют кровообращение кожи лица и шеи, питают и тонизируют кожу, делают её гладкой и нежной, предотвращают появление морщин.

Этот взрыв, и следом за ним второй на Каширке, повлекли за собой серьёзные последствия для Баклана и его компании. Но, обо всем по поряд­ку.

Первые десять дней сентября выдались тёплыми и безоблачными. Такую погоду в это время года отчего-то называют бабьим летом, хотя мне абсо­лютно непонятно - при чем тут бабы (?). Повышение атмосферного дав­ления вызвало у Генерала резкое увеличение давления артериального.

Измученный головной болью Генерал, накупил себе целый чемодан таблеток, но они мало помогали. А Слава Бакланов мучил его «полезными советами»: «Да вы, милейший - токсикоман! Лучше бы курнул или шир­нулся, сразу бы полегчало. Мне, например, помогает... хотя, честно гово­ря, голова-то у меня и не болит».

Макару раньше всегда казалось, что наркоманы - это люди, постоянно находящиеся в депрессии, с потухшим взором, грязными волосами и мятой одеждой. Ныне этому описанию больше подходил именно он. Наоборот, Слава Бакланов, пользующийся наркотиками не так уж и редко, но и не сказать, чтобы слишком уж часто, хотя они у него были постоянно под рукой в любом количестве, выглядел огурцом. Он с утра до ночи носился ветром по коттеджу и прилегающей территории, проявляя заинтересован­ность во всем, совал везде свой нос, и периодически оглашал окрестности громким жизнеутверждающим педерастическим смехом...

Нервное истощение проявляется так: вечером еле доползаешь до постели из последних сил, и не можешь заснуть, и лежишь, и ворочаешься, а сон всё не идёт и не идёт... А утром просыпаешься, и остро чувствуешь уста­лость, и что совсем не выспался, а надо вставать и топать на треклятую работу...

Одновременно с первым взрывом в Москве, унёсшим жизни сотни лю­дей, резко испортились погодные условия. Также резко испортилось на­строение Славы. Он справедливо опасался, что теперь начнутся преследо­вания представителей кавказской национальности. И опасения эти, понят­ное дело, сбылись.