Магический щит я мог формировать двумя способами: из нескольких крепких слоев или многочисленных слабых. Предпочел последний вариант — в расчете на эффект, имеющий место после полного истощения каждого слоя. Щит отвечал на это фейерверком искр по всей площади, а площадь я увеличил до максимума, чтобы мешать нападению одного облака целиком. Помогло! Стаи каракатиц расходовали слои почти мгновенно, однако постоянные яркие вспышки то ли слепили чудищ, то ли просто сбивали с толку.

Общую стратегию я выбрал простую как портянка: уходил порталом от самого близкого ко мне облака, загораживался щитом от другого и нырял в третье, стараясь убить, или хотя бы ранить, оглушить как можно больше тварей. Пять, семь, десять ударов разной результативности — снова портал, перемещение щита и новый нырок во Мрак. Маны для маневров хватало с избытком. Выручал накопитель Анзенкама, казавшийся неистощимым. Неприятность поначалу была только одна: присосавшиеся к латам и обрубленные щупальца продолжали висеть на железе, требуя обдирания вручную, и вскоре я оброс ими с ног до головы. Частичное облегчение от ненужного бремени приносил солнечный душ. Когда оказывался вне облаков, раньше других отсеченные щупальца начинали корчиться, чернеть, и отваливались совсем.

Каракатицы однообразно пытались откусить мне голову, отхватить руку или ногу, сковать движения, уронить на землю. Челюсти-ножницы скрежетали по броне, нащупывая сочленения доспехов, вцеплялись в оружие, мешая ударам. Подступы к кратеру покрывались трупами все гуще. Облака сокращались в размерах, но и живучесть у меня стабильно сползала вниз от элементарной усталости, несмотря на ускоренную регенерацию. Пропорционально росту утомления падало внимание. Надо предпринять нечто решительное! Иначе ампутации чего-нибудь мне не избежать. И ведь без разницы, что откусят. Хоть пальцы на одной руке. Потому что сразу следом откусят все прочее. Целый-то едва справляюсь! Уже не раз я пробовал извлечь порталами из Мрака на свет божий вцепившихся в меня или присосавшихся тварей, надеясь на их скорую смерть во враждебной среде. Теоретически я мог переместить вместе с собой даже двух — трех существ. Но пока на мне висело хоть одно, каст сбивался. А вытащить гадин на себе пешком я не успевал: любое из облаков настолько шустро двигалось вдогонку, что я даже к его краю не всегда приближался, чаще оставаясь в центре.

Фантастически могучий «Стратег» бесполезно болтался на шее — мне некем было командовать. «Львиное сердце» помогало лучше. Оно, кроме прочего, вдвое увеличивало силу в критические моменты. Увеличило и сейчас. Замечательно, однако это яснее остального свидетельствовало, что я в дерьме. И если не найду способа переломить ход боя, мне конец.

Спрыгнуть бы в кратер и разобраться с артефактом! Но я знал, что как только окажусь в воронке, все три облака опустятся туда же и разберутся со мной. Не поможет даже «берсеркер».

В отчаянии я надумал удрать. Совсем — то есть за пределы Чичерского леса. Но обнаружил, что средние и дальние порталы обрезаны системой. Тебе не дадут опозориться, Иван! Умри с честью!

Вспомнив про ларец души Вертса, я разжал руку, сжимавшую дубину, и оружие повисло на охватывающей запястье петле. Пускай барон не видит сквозь Мрак, зато он большой, прыткий и чертовски живучий! Я схватился за пояс, нащупывая нужный кармашек, — и тут же вновь цапнул рукоять дубины. Во-первых, назрела необходимость врезать очередной каракатице. Во-вторых, я вспомнил, что Вертса можно активировать лишь в пределах Гинкмара.

Но ведь физически я сейчас и так в Гинкмаре? Только сознанием в «Путешествии»…

Правильно. Однако копию ларца активирую именно здесь, а у нее те же свойства, что и у оригинала…

Не прекращая сражаться, я несколько секунд размышлял, смогу ли использовать барона в медитации. Имевшиеся у меня при себе элики здесь действовали все. Как и одноразовые заклинания. Но душа барона — не элик. И не заклинание, дьявол ее дери!

Проще всего было бы достать ларец и проверить, функционален ли он. Так ведь Вертса нужно минимально настроить перед активацией, а это время… Чтобы компенсировать потраченные драгоценные секунды, барон должен непременно материализоваться и помочь отыграть их. Потеря скорости в такой драке — страшная вещь.

Пережив напряженный момент, когда две каракатицы чуть не оттяпали мне сразу обе ноги, я решился. Построив портал на другой край кратера, выхватил ларец, поставил существу цели, задал команды и выдернул кольцо из крышки. Пока возился, облака успели меня окружить и атаковали одновременно. Уйти порталом еще раз я не успел — только швырнул ларец подальше, и на мне повисла первая каракатица…

За пределами нахлынувшего со всех сторон Мрака послышался радостный рев. О, ваше благородие! Вы как нельзя кстати.

Два облака немедленно отвлеклись на Вертса: должно быть, из-за его быстрого увеличения в размерах. Замешкались и потеряли уверенность даже каракатицы третьего, плотно насевшие на меня. Я воспользовался этим, каких-то порубил мечом, каких-то расшвырял ударами дубины и ушел порталом на чистое место, за пределы досягаемости остальных. Лишившееся добычи облако заметалось от меня к барону, не в силах определить, на уничтожении кого сосредоточиться.

Вертс успел вырасти с горного тролля. Управляемость я ему оставил на нуле, ограничив только задачами: «Убегать от облаков» и «Нейтрализовать артефакт в кратере». Первая установка барона явно обескуражила, и, придя в полную боеготовность, он на секунду замер в нерешительности.

Мне-е-е? Убега-а-а-ать?

Заминка привела к тому, что его накрыло одно облако. Вертс с воплями выскочил из него, хлопая по себя по волосатому туловищу и давя вцепившихся в него каракатиц как комаров. Не зря я рассчитывал на его прыть!

Увернувшись от второго облака, барон сиганул через кратер. В полете глянул вниз, оценивая, чего там ему предстоит обезвреживать. Удовлетворенно гукнул и приземлился за кольцевым валом, выбив ножищами в земле такую яму, что перекрывай ее бревнами — и получится блиндаж.

Третье облако наконец пришло к выводу, что оставлять меня без внимания нельзя. Так сильно бы я его теперь боялся! Одного-то!

Вертс увидел меня и восторженно зарычал, брызгая слюнями. Салют, хозяин!.. Он даже успел помахать мне в знак приветствия, прежде чем его загородили подоспевшие облака. И прыгнул в кратер прямо сквозь них.

Из воронки полыхнуло огнем. Оттуда повалил дым. И донеслось что-то похожее на громовые матерки.

Кажется, жив остался мой толстячок? Раз так, артефакту придется туго.

Облака нырнули в кратер. Оттуда выпрыгнул барон с артефактом в лапах. Поднял его над головой, грохнул оземь, пнул как футбольный мяч… Артефакт, похожий на ракитинский метеорит, улетел обратно в воронку.

Я быстро добил каракатиц в своем облаке, попеременно прикрывая магическим щитом то себя, то Вертса. Взялся за второе облако… За третье… Барон продолжал обрабатывать осколок Небесного Камня методом его швыряния куда попало, а также битья ногами, кулаками, и даже лбом. Артефакт плевался пламенем, исходил дымом, пока не раскололся. Я прикончил последнюю каракатицу и присел на кольцевом валу. Голова кружилась от ураганного расхода маны и жизненной силы во время боя. И если ману я черпал не только из себя, но и из накопителя, то живучесть тратил лишь свою. Ее осталось двадцать восемь процентов. Не слишком мало, но редко когда я терял ее столь же быстро.

Вертс притащил освобожденное от оболочки осколка каменное яйцо, бухнул его у моих ног и тоже уселся на вал. Сплошь искусанный, в крови и ожогах, закопченный до черноты, он походил на негра-великана, только что разбившего армию белых колонизаторов.

— Досталось нам, а? — сказал я ему.

— Буб-бу! — согласился он, но тут же сделал неопределенный жест, который можно было истолковать так: ничего не поделать, работа есть работа.

— Ты даже лучше гвардейского ящера! — похвалил я. — Ужасно жаль будет расставаться с тобой. Но тоже ничего не поделать. Не сохранить вас, одноразовых.