Первая, кто попалась на глаза, была Аннабель. Она шла от дома к загону для животных и, увидев нашу машину, побежала навстречу. Не дожидаясь, пока Ниссан остановится, выскочил на ходу, ловя в объятия девушку.

— Я так боялась, что не увижу тебя! — уткнувшись в плечо, Аннабель заплакала. Ее плечи вздрагивали от рыданий, а волосы дурманили своим запахом, мешая думать о чем-либо, кроме девушки. Денис тактично прошел мимо, из дома выскочили Маша и моя мама, остановившись при виде картины с Аннабель. Мать даже махнула рукой на Машу, загоняя ее обратно. Другого такого момента могло и не быть, и я сказал:

— Аннабель, — девушка оторвала заплаканное лицо от моего плеча, — я люблю тебя и прошу быть моей женой.

Девушка зарыдала сильней, обнимая меня за шею. Сквозь слезы прорывались слова:

— Я думала, ты никогда не скажешь этих слов, Олежка, я согласна, я люблю тебя!

— Скоро будем гулять! — громогласно возвестил и нарушил весь момент Виталий Семенович, появившийся с задней стороны дома. Аннабель отпрянула от меня, но я силой притянул ее к себе:

— Нам нечего стесняться, милая.

— Мне неудобно. — девушка вновь отстранилась, вытирая слезы. — Мама Люда плакала ночами, Олег, беги к ней.

На ходу ответив на приветствие Семенова, вбежал в дом, подхватывая маму на руки. Маша висела на шее мужа, не стесняясь Натальи Ивановны и Альбины, торопливо целуя мужа.

Уже сидя за обеденным столом, мы с Денисом выслушивали новости. Наталье Ивановне и Аннабель удалось усадить одну наседку на яйца. Но, к моему удивлению, это оказалась одна из двух гусынь, которая в данный момент грела шесть гусиных и тринадцать куриных яиц.

— Картошка показалась из-под земли, — похвасталась мама, — не вся, но уже лезет. Виталий Семенович рассказал, как они с дедом поймали еще двоих браконьеров и что в Пра водится налим, которым жители Эдема уже успели полакомиться. Больше всего мама радовалась козе — она оказалась дойной и давала примерно стакан молока в день.

— Козье молоко очень полезное, в нем столько полезных микроэлементов! — поддержала маму Наталья Ивановна. Мать Маши похорошела, пребывание на свежем воздухе ей пошло на пользу. Похорошели в общем все — Виталий Семенович стал стройнее, а девушки мне показались загоревшими. Бесцеремонная Альбина сообщила, что выше по течению есть удобное место для купания, где они с девочками загорают.

— А где Ашот и Ваня? — спросил Денис, обративший внимание на их отсутствие.

— Они пошли в Деулино с утра, — пояснил подполковник полиции, — это поселок на северо-западе. Мы с рыбаками местными познакомились, обещали коптильню дать, да и фруктовые саженцы с семенами овощей. А мы им — немного лекарств, их поселок в глухом лесу, изолированный.

— Машины, трактор на месте, пешком пошли? Далеко до этого Деулино?

— Часа два пешком, на машине не проехать, дороги нет, болота и густой подлесок. — Семенов выудил бутылку водки из шкафа:

— За возвращение и скорую свадьбу?

Аннабель потупила взгляд, рассматривая пол. Смущаться она еще не разучилась, но я был готов к таким словам, тем более уверен, что из дома все смотрели на нас с Аннабель.

— Есть такие планы, — и, обведя присутствующих взглядом, продолжил:

— Я предложил Анне выйти за меня, она согласилась. Теперь дело за вами, готовьте свадьбу.

После моих слов поднялся гвалт — женщины наперебой поздравляли Аннабель, а Денис и Семенов подняли стопки:

— Пропал ты, Олег, хомут на шею! — произнес подполковник вместо тоста и выпил.

— Рад за тебя, давно пора! — опрокинул свою стопку друг.

— Теперь Ашоту надо найти невесту, — я расправился с водкой, — опасно оставлять неудовлетворенного армянина без женщины.

Посмеявшись над моими словами, принялись за еду. Семенов настраивался на конкретные посиделки, но после второй стопки мы с Денисом отказались пить.

После обеда прогулялся с мамой на огород — некоторые грядки тоже уже взошли. Мама безошибочно определяла, что где растет, хотя на мой взгляд все выглядело одинаково — микроскопические листочки зеленого цвета. Пчелы, облепившие цветы на деревьях, привлекли внимание, напомнив о пасеке в Новом Кудоме на заимке егерей.

— Надо будет выпросить у егерей пару ульев. Заезжали в Брыкин Бор, бабушка обещала приехать, как дед вернется.

— Не сидится ему на месте, бегает по лесам словно подросток! — возмутилась мама на мои слова, что дед с утра ушел в лес с Михаилом. — А насчет Аннабель, я очень рада, сынок, такую девушку найти в наше время — не иначе как сам Бог тебе помог.

— Он мне всегда помогает, — уклонился от ее руки, — мам, я понятия не имею, что и как со свадьбой. Ей же, наверное, платье нужно невесты, да и остальные моменты. Возьмешь на себя?

— Не переживай, жаль только никого из родни ее нет, не по-русски это. — мать замолчала. — Попросим Виталия Семеновича или папу вести ее на венчание, она очень религиозна, венчание обязательно! — строго сказала мама, не сводя с меня глаз. Я особой религиозностью не отличался, принимая все как само собой разумеющееся.

— Насчет отца не переживай, я уже Юрия Владимировича на эту роль определил. А против венчания ничего не имею, надеюсь, попа мы найдем.

— Семенов может обидеться, что не он ведет невесту к алтарю, — мама задумчиво смотрела на реку, — папа-то не такой, а вот отец Маши немного обидчивый.

— На обиженных воду возят, — напомнил старую поговорку, — моя свадьба, мне и решать, кто будет названным отцом.

— Насчет платья и остального не беспокойся, удели внимание невесте! — подтолкнула она меня.

Аннабель с ведром в руке шла в сторону загона. Неторопливо дошел туда же: хрюкающие свиньи пытались сунуть рыло в ведро, пока девушка вываливала в корыто пищевые остатки с нашего стола. Удивительно, как всегда чисто и вкусно пахла Аннабель, проводя столько времени с птицами. А теперь свиньи и козы добавились. И почему грязной работой все время должна заниматься моя жена? Маша и Альбина лишь помогают готовить еду, стирают, работали на огороде. Но и Аннабель делала всю эту работу, плюс еще и живностью занимается.

«Это несправедливо, и надо упорядочить обязанности», — решил мысленно, наблюдая, как Аннабель гладит козу по голове.

— Почему все время только ты занимаешься этой работой?

Девушка вздрогнула от моего голоса, коза стремительно скрылась в сарайчике. За время нашего отсутствия Ашот и Ваня оба контейнера расширили, превратив их в сараи.

— Я люблю животных. — Аннабель подхватила пустое ведро, направляясь к выходу. — У девочек тоже много работы.

— Краситься и валяться на кровати? — я забрал ведро у девушки. — Все должно быть справедливо, нельзя одним корешки, а другим вершки.

Аннабель улыбнулась, переводя разговор. Пока рассказывал ей про события в Спасск-Рязанском, забыл свое первоначальное негодование насчет несправедливого распределения обязанностей. Только появление Ашота и Ваня с набитыми рюкзаками за спиной смогло оторвать меня от общения с невестой. Каждое ее слово, каждый жест был пронизан человеческим состраданием, любовью к окружающим и чувством ответственности за людей. На ум пришли слова мамы, что таких девушек нет — и я был полностью с ней согласен.

Рубикон был перейден — я осмелился связать свою жизнь с другим человеком, заботиться о нем и строить совместные планы.

Прошла неделя после нашего возвращения из города, и в первый день лета установилась прекрасная теплая погода. Вместе с парнями пошли на пляж на речку, где до нас облюбовали место для купания девушки. Не знаю, как они здесь начали купаться еще с середины мая, но вода была очень холодной. Правда, солнце уже начинало припекать, на берегу можно было растянуться и позагорать.

— Ну и холодина! Как они здесь купаются? — Ваня, дрожа всем телом, плюхнулся рядом.

— Слышь, что скажу, Олег!.. — сказал Иван и оглянулся: накупавшись, Ашот и Денис ушли выше по реке и готовили удочки для рыбалки.