Босой и в одной лишь тунике, Сайджед стоял посреди бескрайнего океана льда. Пространство вокруг него было залито светом тысячи солнц, но он не чувствовал ни холода, ни тепла. “Странно” - подумал он и его мысль отозвалась эхом. Стопами он ощутил, как лед начал вибрировать. Опустив взгляд, он увидел свое отражение и бушующие воды под толстой коркой льда. Казалось, будто подо льдом бушует непрекращающаяся буря. Заточенные волны бились об глыбы льда, пытаясь вырваться на свободу. Всматриваясь во тьму океана, он почувствовал чей-то взгляд, устремленный прямо на него. Сайджед присмотрелся, но в океане не было ничего кроме темноты. Потеряв надежду увидеть хоть что-то, он вдруг увидел нечто. Некий силует где-то там под тяжестью воды. Два ярких фиолетовых огонька уставились на Сайджеда. От этого потустороннего взгляда он задрожал и попытался сделать шаг. Потом ещё один, а за ним ещё. Сайджед внезапно осознал, что бежит. Ноги сами несли его вперед. Неважно куда, нужно просто бежать как можно дальше от той мерзости, скрывающейся в океане.

“Лабиринт вечен!”

— Куда ты, сынок?

Услышав голос отца, он остановился. Медленно обернувшись, он увидел едва различимую фигуру человека. Тень, искаженную лучами света.

— Отец… — прошептал Сайджед.

— Куда ты бежишь?

— Не знаю. Я не знаю, отец.

— Может быть, пора остановится? — с каждым словом фигура все больше приобретала знакомые до боли черты. Сайджед смотрел на родного человека, и слезы стекали по его щекам. Он столько хотел сказать отцу, но призрачная фигура растворилась так же внезапно, как и появилась.

— Постой! Не уходи!

Сайджед отчаянно кричал. Упав на колени, он отдался на волю эмоциям. Глядя на свое отражение, он закричал:

— Ты! Это ты во всем виноват! — ярость от собственного бессилия переполняла его. Он понимал, что бессмысленно обвинять свое отражение, но не мог сдержать эмоций. — Если бы я только был сильнее. Я спас бы вас всех.

Вытерев слезы, он снова взглянул на свое отражение и в изумлении замер. Не было никакого отражения на льду. Оно было там, в темных водах океана. Лицо его было искажено безумной улыбкой, а глаза светились фиолетовым огнем.

— Так вот почему я не могу взять полный контроль.

Услышав голос Ориадны, Сайджед поднял взгляд и в ужасе отпрыгнул, но потерял равновесие и упал на спину. Перед ним стояло нечто, что когда-то было человеком. Грязные лохмотья едва покрывали гниющее тело. В тех местах, где еще оставались куски мертвенно-бледной кожи, паутиной выделялись наполненные черной кровью вены. Несмотря на пустые глазницы, Сайджед знал, что она направила свой взгляд на него.

— Ориадна, — едва шевеля губами, прошептал он. Она не обратила на это внимания и присела, рассматривая лед. Проведя по нему ладонью, она спросила:

— Что это? Ты знал, что я попытаюсь взять над тобой контроль, и создал какой-то барьер? Крепкий. Никогда такого не видела. Как ты это называешь? Кодекс Морай? Видя его замешательство, Ориадна одарила его жуткой улыбкой мертвеца.

— Ну ничего. В твоей защите все же есть лазейка. Не хватит, чтобы взять полный контроль. Я на время позаимствую твое тело. Не надолго, но этого будет достаточно.

Она подошла ближе. От её шагов по льду проскакивали волны вибрации.

— Ты все ещё не понял, Сайджед Корделион? Все это время ты не падал, ты погружался.

“Лабиринт вечен!”

Сайджед закричал. Он хотел выбраться из этой клетки. Если он погрузился в Лабирин, то все, что ему требуется - это разорвать связь или хотя бы попытаться вынырнуть. Однако что-то изменилось, но он не мог понять, что именно. Внезапно он понял, что видит себя со стороны Как будто его сознание отделилось от тела, и он стоит где-то в стороне от саркофага. Все вокруг замерло. Словно само время остановилось. Он смотрел на себя, застывшего в попытке оторвать руку от каменной плиты. Хифдирта с его людьми постигла та же участь.

Пытаясь приблизиться к своему телу, он думал, что, возможно, таким образом ему удастся вернуться обратно, но что-то удерживало его.

— Как долго я ждала этого момента.

Мертвенно бледная Ориадна стояла рядом с саркофагом и направила пустые глазницы прямо на Сайджеда. Она довольно улыбнулась и дотронулась до его плеча. Вспышка боли и он увидел, как его тело выпрямилось, подобрало инскрипту и двинулось к выходу.

Сайджед невольно следовал за самим собой, продолжая наблюдать со стороны за тем, как Ориадна, обретя сосуд, спешит покинуть свою усыпальницу. Хифдирт и его наемники не обращали на это внимания. Только когда она подошла к нему, Хифдирт хотел что-то злобно прокричать, но внезапно замолчал. Взгляд его помутился, он смиренно склонил голову.

Она вышла из зала и зашагала вверх по лестнице. Пирамида содрогнулась. Шары из ферролита погасли и упали, разбившись на тысячи осколков. Раздались звуки выстрелов и истошные крики. Сайджед не понимал, что происходит.

— Ферролит начал гореть. Не знаю, знаешь ли ты, что это значит, но вскоре умбриат утратит свою силу. Останется огромная бесполезная груда камней. А в то ничтожество, зовущее себя воином, я поместила одну из нитей и приказала убить всех своих дружков. Он будет думать, что к нему снизошло божество. Когда он принесет в жертву своих людей, то оно озарит его славой и победами. Вот потеха-то.

“Она говорит со мной?” - изумился аспектор и внезапно обнаружил, что они уже приближаются к кораблю Хифдирта.

— Ну, а с кем же ещё.

Они вышли из пирамиды. Лагерь был окружен сотнями воющих ки-нантхов. Они не приближались и не пытались напасть, но вид обезумевших разумов, запертых в стальные тела, внушал ужас. Сайджед внезапно подумал, что этот их вой - нечто вроде своеобразной молитвы. Уж не Ориадне ли они молились все это время?

— Надоели, — раздраженно фыркнула дочь Талкота. Сайджед чувствовал, как шевелится его рот, как он произносит слова, но голос принадлежал ей. Она щелкнула пальцами. Сайджед ощутил вспышку необычного сгустка эмманы. Он не мог понять, что с ним не так. Этот сгусток эманаций Лабиринта отличался от всего, с чем он сталкивался за все годы, проведенные в Аспекторате. Вой прекратился, и ки-нантхи с грохотом начали валиться наземь.

— Не понимаешь, что с ними произошло? Их сломанные разумы уже давно привязаны к умбриату и существуют лишь потому что приказы, запечатанные в ферролит, позволяют им существовать. Сейчас их состояние сродни сну, но скоро они проснуться вновь и продолжат существовать, пока ферролит будет медленно гореть. Потом сила умбриата окночательно иссякнет, и они умрут. Странно, что ты этого не знаешь.

Дочь Талкота рассмеялась и направилась к кораблю. В ладони она крепко сжимала инскрипту.

Что было после, Сайджед не помнил. Большую часть времени он пребывал в лихорадочном бреду, то теряя сознание, то приходя в себя. В какой-то момент он обнаружил себя лежащим в постели. Он попытался встать и застонал от боли. Голова раскалывалась, а мышцы всего тела ломало и крутило. Осмотревшись, он понял, что находится в своей каюте. “Когда я успел вернуться на Дамокл?” - недоумевал он.

— Дорога была долгой, но мы справились, — Ориадна сидела на краю постели и, закинув ногу на ногу, улыбалась Сайджеду. Она снова выглядела как человек, если можно назвать человеком призрак женщины, жившей больше двадцати тысяч лет назад. Живи она сейчас, вся аристократия глотки бы себе перегрызла, настолько она была красива. В этот раз на ней было довольно скромное платье молочно белого цвета. Возможно, она решила не вгонять в краску застенчивого аспектора.

— Мало кто способен совладать с таким количеством нитей. Это ты у нас такой сильный или это воздействие инскрипты?

Сайджед чувствовал, что цилиндрический кулон лежит на его груди и излучает тепло.

— Хороший у тебя корабль, Сайджед. А где экипаж? Зачем вверять управление настолько хорошим судном бездушным механизмам? — она взглянула на удивленного аспектора и заговорчески улыбнулась. — Удивлен, что тень мертвой принцессы знает твое имя? Знаю, Сайджед. Вижу тебя насквозь, слуга Сид. В этом водовороте мыслей и желаний сложно ориентироваться. Этот твой Кодекс Морай не дает мне узреть полную картину, но я вижу тлеющую печаль сломленного человека. Человека, сраженного бессилием и жаждущего мести.