— Всё путём, Академик! Как скажешь! Утром, так утром, — тон голоса стал напуганным, срывающимся на визг.

Жаль, лиц не видно. Дырочка очень маленькая, через которую я смотрел, и ракурс жутко неудачный.

Человек с чуйкой торопливо покинул комнату.

Раздался звук наливаемой жидкости. Выпил, поставил посудину на стол.

— Сюда подошла! — приказал Академик с нажимом.

Девушка заскулила тоненько, протяжно, на одной ноте.

— Не надо… Пожалуйста… — пропищала она дрожащим, жалобным голоском.

— Плётку в зубы, и к ноге! Бегом! Кому сказал!!

Скуление сменилось подвыванием, и я увидел проползающую на четвереньках, голую девушку с рядом синих и красных полос по всему телу. Она передвигалась на подламывающихся руках, крупно дрожа, рыдая и глухо подвывая, зажав в зубах чёрную плеть.

Ком подкатил к горлу, душу будто сжали огромной когтистой лапой элитника, дыхание застряло глыбой льда, разрывая лёгкие. Я посмотрел на Валдая. Тот молча кивнул.

Три шага… Я сделал три широких, стремительных шага, и лезвие моего ножа вошло по самую рукоять в обрюзглое тело далеко не молодого человека. Отпустив нож, я постарался отвернуться и отскочить как можно дальше.

Успел заметить лишь выпученные, удивлённые глаза, когда раздался глухой хлопок с хрустом. Если резко сжать пластиковый стакан и прибавить к этому звуку глухой «Бум!», то будет очень похоже. Дырка в грудине садиста получилась сквозная, диаметром сантиметров девять. Запахло порохом.

Полностью уберечься от брызг мне не удалось, но, хоть на лицо не попало, и на том спасибо. Труп продолжал стоять с перекошенной рожей, моргая глазами, беззвучно открывая и закрывая рот, как рыба, ещё какое-то время. Потом, всё же, свалился на пол.

— Ни звука! — приказал я шокированной девушке, которая так и продолжала стоять на карачках, с плетью в зубах, таращась то на меня, то на труп мура.

Я присел на корточки, аккуратно изъял у жертвы предмет пыток, прикрыл ей рот, который она самостоятельно так и не закрыла.

— Тебя Аня зовут?

Та в ответ кивнула, всё так же таращась на дырку в теле Академика.

Поставив её на ноги, отвёл к кровати, посадил, напоил живчиком. Увидев что её взгляд стал более осмысленным, сказал:

— Аня, теперь слушай меня внимательно, — взял её за подбородок, развернул голову в свою сторону так, чтобы она смотрела мне прямо в глаза. — Ты меня понимаешь?

Та вновь кивнула.

— Сейчас ты сидишь тут, как мышка. Поняла? Вот хоть с кровати не вставай, так и сиди, и считай до… — я задумался. — до тысячи. Сиди и считай. Поняла?

— Не бросай меня тут, — тоненько пропищала девушка на гране плача. — Они меня убьют.

— Сиди тихо. Я скоро вернусь и заберу тебя, — уговаривая, сказал я, уже потеряв плотность и исчезая в стене.

Девушка смотрела мне в след, до крови кусая кулак. Постояв с минуту, я всё же решил перестраховаться и обратно заглянул в комнату. Девушка сидела на кровати, поджав к груди ноги, обхватила их руками и считала, глядя на труп.

— Восемь, девять, десять…

Выдохнув с облегчением, я вынырнул на улицу.

— Нам туда, — указал Валдай на сарай с воротами. Не выходя из режима, я побежал к цели, придерживая одной рукой тяжёлый рюкзак.

— Вот же клоуны! Притащили хлам бесполезный, зато понтов-то сколько! Наверно, и золотом с брюликами обвешиваются с ног до головы, — смеялся Валдай, пока я устанавливал растяжки на машинах и дверях деревянного гаража.

Закончив с этими ″подарками″, побежал ставить такие же сюрпризы на стоянку. Ещё несколько растяжек поставил в проходах между бараками. В наиболее ожидаемых местах скопления установил С-4 с дистанционным управлением. Валдай подсказывал, что и как делать, и следил за обстановкой. Дойдя до барака, где ранее засёк трёх девушек, я притормозил.

— Валдай, там девки, пленные. Их бы вытащить, пока шумиха не началась.

— Так, а чё у нас осталось-то? Только вон там парочку и тут?

— Ну, да.

— А, если они шумнут?

— Я только гляну. Если смогу вывести по-тихому, то выведу. Нет, ну, на нет и суда нет.

— Ладно, давай глянем.

В этом помещении, в отличие от предыдущего, бардак был ужасный. Тяжёлая вонь от давно немытых тел, перегар, кислятина и ещё, не понять что. В полумраке было сложно разобрать, где кто.

Включил дар сенса. По нему и нашёл прикованных к спинкам кроватей, еле живых двух девушек. Третья была уже мертва, на ней кто-то храпел.

Нет, эти точно бегать не смогут. Досадно. Я вышел на улицу.

— Мы слишком долго чухаемся. Шевелись, Док. Уже десять минут прошло.

Я молча кивнул и приступил к минированию.

— Восемьсот девяносто один, восемьсот девяносто два, восемьсот девя… ОЙ! — вздрогнула всем телом Аня, увидев как я материализуюсь, чуть отступив от стены, в которую не так давно выходил.

— Молодец, Анюта. Шмотки твои где? — спросил я, шаря уже глазами в поисках хоть чего-нибудь из одежды.

Девушка, соскочив с кровати, кинулась к ширме, ухватила со стены первую попавшуюся куртку и, накинув на тело, сказала:

— Готова!

— Ну, тогда пошли, — я направился к входным дверям. Девушка осталась стоять на месте.

— А, разве, мы не туда?

— Куда туда? — удивился я.

— Ну, в стенку.

Мне стало смешно. Это было сказано с таким видом, что я не смог сдержать улыбки.

— Успеем и в стенку. Пойдём скорей.

Валдай страховал на улице всё то время, пока я забирал девушку. Бежать с ней на прямую было опасно. Слишком шумно и заметно. Пришлось двигаться перебежками от стены к стене. Главное, не нарваться на свои же растяжки.

— Вот тебе и стенка, Анюта. Сейчас я тебя возьму на руки, а ты прижмись ко мне всем, чем только сможешь. И, главное — голову от моего плеча не отрывай пока я не разрешу. Поняла?

— Да. Ой, там человек!

На пороге барака стоял силуэт.

— Прижмись! — скомандовал я, хватая под зад девушку и сажая её на себя, как на коня, только спереди. Задействовав все оставшиеся силы, молясь, чтобы хватило на двоих, хоть на две секунды, я бросился в стену. Если бы я успел глотнуть живчика, то было бы не так тяжело. Но, не успел…

Очнулся я оттого, что кто-то меня тащит. Сквозь закрытые веки мерцали всполохи и доносился шум боя. Взрывы гремели один за другим. Я попытался сказать, что пришёл в сознание, но разлепив ссохшиеся губы, лишь промычал.

— Ой! Живой! — пропищал знакомый голосок. — Слава Богу! А я так испугалась, когда мы упали…

— Пи-и-ить, — потянулся я за флягой на поясе, но был не в силах её снять.

Анюта приподняла меня, облокотив на себе на колени, и принялась поить живчиком, продолжая болтать:

— А потом, как начали стрелять! Мамочки, как я напугалась! Я-то думала, это в нас. Тот тип-то, стрелял, я увидела, когда в стенку ты прыгнул, а потом из леса стрелять стали. И вдруг всё как стало бабахать, кричать. Там так сильно кричали, что я не выдержала и решила в лесу спрятаться. Тебя трепала, трепала, а ты как мёртвый. Тебя ранили?

— Чего же ты меня не бросила, если думала, что я мёртв?

— Не знаю… Ты же меня не бросил.

Я усмехнулся, — Нет, женскую логику человеку не понять, это точно.

В руках Анюты я быстро пришёл в себя, уколовшись спеком и выпив полфляги живчика. Арман к нам подбежал, когда фейерверк подходил к кульминации. С той стороны уже никто не огрызался, всё только радостно потрескивало и полыхало языками пламя.

— Свои! — раздалось из глубины леса. — Не пальните!

Нам с Анютой до этого леса ползти было ещё метров пять. Хорошо, что трава высокая, иначе бы как на ладони на виду у всех валялись.

Девушка вздрогнула всем телом.

— Не бойся, это мои друзья. Тебя никто не обидит, — попытался я её успокоить.

— Куда ранили? — голос был беспокойный и стремительно приближающийся.

— Да цел я! Цел. Откат просто поймал. — Я привстал, приветствуя друга. — Что, отстрелялись уже что ли? Быстро вы управились.