— Не знаю, но точно не в приют. Или кто-то из наших усыновит, или будет, как Аби и Рыся, ещё один «сын полка».

— А девочка эта, новенькая, Алёна?

— А вот Алёна… — я вздохнул, вспомнив Взрывника и как они меня из топи тащили, да так душа заболела, будто в узел её кто завернул. — Алёну, я удочерю. Будет у меня две дочки. Алёна и Василиса. Сейчас вот только в этот рейд съездим, дела кое-какие решим, и на обратном пути как раз за Васькой заедем. Домой уже с ней вернусь.

— Как же ты один, да с двумя девочками собрался справляться? Им мать нужна, это же девочки.

— Асенька, вот ты мне, как девушка, скажи, пожалуйста, кому нужен мужик, с двумя детьми?

Ася почему-то перестала дышать, застыв на пару секунд и чуть слышно пролепетала прямо мне в ухо:

— Мне…мне нужен…даже с тремя.

На голову словно ведро дроблённого льда высыпали, такого поворота событий я никак не ожидал. Повисшую тишину нарушил внезапный телефонный звонок.

— Да, — поднял я трубку.

— Ну, ты чего, спишь ещё, Док? — послышался в телефоне голос Армана. — Мы уже почти готовы, давай, подтягивайся к Лешему, у нас сейчас совещание перед рейдом начнётся. Все только тебя и Седого ждут. Манчестер уже почти все Рыськины пирожки стрескал, поспеши, а то тебе не останется нифига, — хохотнул друг в трубку и отключился.

— Слышала? — сказал я с грустью в голосе. — Пора мне.

Ася судорожно выдохнула, прижалась ко мне на мгновение и плавно соскользнув с моих коленей ланью убежала на второй этаж.

— Вот, я вещи все тебе приготовила, — положила на диван высокую стопку чистого и отутюженного шмотья, которую разделила на две равные части.

— Это сейчас одеть, а это — с собой возьми, мало ли, что в дороге случится, — и сходив в коридор, принесла пару начищенных до блеска ботинок байкерских.

Я, кхекнув, потёр шею, таращась на происходящее растерянным взглядом.

— Ну, чего ты, одевайся же скорее, опаздываешь же, а я пока на кухне немного приберусь, — и мимо проходя, ещё раз чмокнула меня в губы, затем принялась собирать пустую посуду.

Я оделся, загрузил сумку с продуктами в багажник, с подбором оружия и боеприпаса разобрались ещё вчера вечером. Выгнал машину и, поцеловав на прощание провожающую меня девушку, уехал, поглядывая в зеркало заднего вида на Асю, которая так и стояла у калитки, пока я не завернул за угол в конце квартала.

— Ох, девчонки, как я вас понимаю, — успокаивала подружек Алина, — я каждый раз с замиранием сердца ждала Студента из каждого рейда, даже когда мы ещё не встречались, а сейчас…даже и думать боюсь…

Глаза у Анюты и Татьяны были на мокром месте, распухшие носы краснели на фоне белых щёк.

— Хватит реветь, вы на енотов уже похожи, — на лице Асиат не было и слезинки — Мужчины в поход ушли, а тут каждый рейд боевой и очень опасный, а вы воете им вслед, как по покойникам. Нельзя так!

От слов Аси, Таня вздрогнула и поперхнулась компотом.

— Чего ты такое говоришь, дура! — замахала на неё руками Аня, — Типун тебе на язык!

— Каждой женщине своя доля испытаний отмеряна, вынесешь всё и не упустишь своего, то и счастье будет, потому как цену семейной жизни знаешь. Мама говорила, что все эти страдания душевные не жертва и не плата, а лишь напоминание нам, что всё ценное в жизни даром не даётся. Терпеть нужно и ждать, а не выть белугой. Ты, думаешь, им легко уезжать и нас тут оставлять? А вы ещё и добавляете им боли сердечной, вытьём своим и причитаниями. С какой душой ваши мужчины в рейд пошли? Уверена, что вы всю ночь на груди парней рыдали!

Таня с Аней переглянулись.

— Везёт тебе, Аська. Ты с матерью выросла, а мне некому было такие вот мудрости объяснять. Отец так и не женился больше, сам меня и братьев воспитывал, да дядьки помогали, тока они тоже не женаты были. Вот и получилось так, что росла, как в мужском монастыре, и все свои девчачьи и женские проблемки сама, как понимала, так и решала.

— Знаешь, как я боюсь Армана потерять⁈ Всех потеряла, понимаешь, всех! И через что мне довелось пройти, только мурам такого и желаю, ежедневно, чтобы всех муров так же, как нас с Танюхой! Арман, ведь, прекрасно знает обо всём и не побрезговал, принял! Только это уже дорогого стоит. То же и у неё, — раскрасневшаяся Анна кивнула на бледную Таню, так и сидящую в обнимку с кружкой, — вместе мы с ней через ад тот прошли, две сломались, а мы нет, и Прапор, вон, пылинки с неё сдувает, на руках носит. Ты думаешь, она не двинется рассудком, если с ним чего случится, после всего, что перенесла? Это окошко в жизнь, надежда на женское счастье и бах! — Аня резко хлопнула в ладоши. Девчата дёрнулись от неожиданно резкого звука. — Судьба, злодейка извращённая, захлопнула это окно у самого твоего носа, или вместе с ним, это уж как повезёт. Что делать в такой ситуации, Ася, твоя мама не говорила?

— Нет.

— У тебя, Ася, и воспитание другое и менталитет, да и при переносе в этот мир, ты отделалась лишь лёгким испугом, поэтому и нервы твои крепче, ты можешь себя сдерживать, не размазывая сопли по всей морде, уцепившись за руку любимого, а мы вот нет. Но, всё же, ты права, провожать нужно без слёз, а вот потом, когда они не увидят, тогда и нареветься вдоволь.

Повисшую тишину нарушила Алина, разрядив обстановку своей юной непосредственностью:

— Я сегодня конфеты купила, а они с ликёром оказались, будете? — положила она на стол коробку с одной пустой ячейкой. — Нам такие нельзя, — улыбнувшись, с любовью погладила свой уже округлившийся животик. — Батон сказал, что у нас, скорее всего, будет мальчик. Энергетика, говорит, мужская.

— А как назовёте, придумали уже?

— А ты кого больше хочешь, мальчика, или девочку?

— Студент, наверно, счастлив, что это сын? Мужики, они ведь почему-то всегда сына больше ждут, чем дочку. Наследник!

Девчата щебетали до позднего вечера, пока Аврора не рявкнула, разогнав их по комнатам, а мужчины тем временем тряслись в машинах, мчась без ночёвок, круглые сутки напролёт, сменяя друг друга — двое спят, двое в дежурной смене.

— Всё! Хватит! Прекратить истерику! — орал мысленно сам на себя Док.

До боли, так, что даже сам охнул, закусил зубами палец на правой руке, мог бы — дал бы сам себе в морду, чтобы прекратить бешеный поток мыслей. Это была паника, именно паника и ничто иное. Подсознание било тревогу но непонятно из за чего, отсюда и паника -опасность есть и очень серьёзная, но пока её не видно и не понятно с какой стороны ждать…

Мы летели на всех парах, чтобы быстрее разобраться со всеми делами и успеть к перезагрузке, до которой оставалось меньше двух недель. Лучше пару дней подождать поблизости, чем обратно, как в тот раз, опоздать. Сегодня ночью мы, как раз, проедем через этот кластер, ныне пустой и полностью выжранный за три месяца.

— Кир вызывает Дока. Приём. — Ожила рация.

— Док на связи. Что у вас? Приём.

— Тормозите, разговор есть. Приём.

— Принял.

— Сворачиваем, что-то стряслось, — сказал я рулившему Арману, а у самого аж ёкнуло всё внутри и похолодело от предчувствия.

Съехав на обочину, дождались «Патриота», который так и остался на балансе группы. Удобная машина, очень понравилась Киру. Были и другие, но наш эстет вцепился именно в эту. Шли без фар, опасаясь ненужного внимания, как со стороны людей, так и со стороны мутантов. Умника и всю его братию оставили дома, опасаясь за их жизни у озера. Нечего лишний раз соблазнять беременную женщину вкусной едой, может ведь, и на обещания наплевав, схарчить тех, кого не велено. Нет уж, пусть диких руберов себе ловит, их не жалко, а эти уже родными стали.

— Что случилось⁈ — я обеспокоенно спросил у хмурого Кира. За его спиной сидели не менее хмурые Леший, Муха и Фома.

— Муха говорит, что перезагрузка скоро, — сообщил мне Кир о родном кластере «двойняшек», в котором мы сейчас и находились, проезжая сквозь него.

— Да, десять дней всего осталось. — Расписание, дату и даже время, я уже знал отлично.