— Ну, если так, тогда я беру Януса под опеку до возвращения хозяина, — и Эрлика с котом на руках направилась к выходу.

— Забирай, он всех уже успел достать.

Девушка с Янусом вышла из лаборатории и направилась в свой кабинет, где поделилась с котом своим бутербродом, как и два месяца назад. Перед ней тогда сидел молодой, подающий большие надежды в научном поприще Жан К. Эрлика откинулась на спинку кресла и под чавканье кота стала вспоминать тот разговор. Так недавно это было, а столько событий. Как один человек смог перевернуть восприятие объективной реальности, создать свой собственный мир и уйти в него? Осталось только найти способ переместить физическое тело, и тогда, в этой вселенной от тебя не останется ни следа. Действительно, справедливо изречение современных ученых о том, что предшествует сознание его воплощению в материи, но при этом не стоит забывать, что сознание — это более тонкий вид материи и «питается» грубой материей физической субстанции. Она почему-то вспомнила руки Жана, тонкие как у девушки, и царапины, появившиеся пару дней назад на белой полупрозрачной коже, а также перстень, который он носил на безымянном пальце, подчеркивавший красоту его нежной руки, разве что сравнимой с рукой принца крови. Но на другой руке тоже был перстень… Откуда он у него?

Кот доел свою порцию бутерброда и уставился на девушку. Он тихо, почти беззвучно мяукал, как будто старался не мешать ходу ее мыслей. Затем прыгнул на ее колени и улегся клубочком, ласково мурлыкая.

— Откуда же он у него? — продолжала размышлять Эрлика, поглаживая Януса и вспоминая разговор дословно в надежде восстановить в своей памяти любую информацию о кольце. Не обнаружив ее, она решила использовать блистательный девятигранный алмаз в золотой оправе в эксперименте точно так, как это сделал Жан с медальоном Сиды. Так что за все время, проведенное девушкой до следующего дежурства в роли сиделки у постели Жана, чудесное творение искусства мастеров с планеты У. не давало ей покоя…

Янус не покинул свою новую хозяйку и тогда, когда той удалось создать искусственное пространство с помощью атто-компьютера и поместить в него алмаз из золотого перстня…

Жан увидел в глубине зала тусклый свет и пошел на него. Оглядываясь по сторонам, перегрин времени обнаружил огромное количество предметов старины. Вокруг валялись перевернутые диваны, стулья, кресла, покрытые паутиной. Жану приходилось обходить весь этот хлам, стараясь не зацепиться. Кроме того, от всех этих вещей исходил жуткий запах гнили. Наконец, последней преградой к свету на пути Жана явилась изъеденная молью темно-бордовая занавеска. Жан прильнул к дырочке, из которой скользил лучик света, словно к замочному отверстию, и увидел по ту сторону ванну, до краев наполненную белой пеной. Приятный аромат пены напомнил запах нежной розы, который он помнил с детства, когда мама купала его, такой знакомый и далекий. Вдруг из пены возникли женские руки. Тонкие, изящные пальцы стали играть с пеной, то перебирая, то взбивая ее, и тогда множество пузырей взмывало вверх. Жан был очарован такой картиной.

— Вот она, вселенная, и вот ее структура! — воскликнул искатель истины, — наша Вселенная напоминает пену — это множество пузырей сцепленных между собой: маленьких с маленькими внутри большого или большой с маленькими и т. д. И я, по-видимому, оказался в каком-то из них. Но если я затерялся здесь, по эту сторону занавеса, то кто по ту?

Путешественник осторожно отодвинул полог висевшей материи и направился к купающейся девушке, обнаженные руки которой продолжали играть с пеной и творить мыльные пузыри. Неожиданно на указательном пальце правой руки незнакомки Жан увидел и узнал свой собственный перстень — девятигранный алмаз в золотой оправе. Рука с кольцом зависла в воздухе. Свет, преломляясь через алмаз, покрытый мыльными пузырями, придал ему выразительный блеск, напоминая Жану тот момент, когда он впервые увидел это произведение искусства. «Ксения!» — воскликнул Жан. И женская рука стала медленно погружаться в пену. Юноша подбежал к ванне, хватаясь за ускользающие пальцы, как внезапно из пены показалось знакомое лицо. Это было лицо Эрлики. В ужасе Жан отпрянул назад:

— Эрлика, ты ли это? Что все это значит?

В ответ Эрлика лишь улыбнулась. Жан продолжал засыпать девушку вопросами:

— С какой стати ты мне улыбаешься? И откуда у тебя мой перстень? Я не припоминаю, чтобы это кольцо я давал тебе, — наконец остановился Жан.

— Зато я помню, откуда у тебя это кольцо, — и она высунула руку из пены, на указательном пальце которой сверкал алмаз.

— Вряд ли ты знаешь человека, который дал мне это кольцо, — продолжал говорить враждебно настроенный юноша.

— А если я тебе скажу, как зовут мальчика со скрипкой и кота, который отправился вместе с тобой в параллельные миры, ты поверишь, что Эрлика и Ксения — одно лицо?

— Этого не может быть! — вскричал Жан.

— Ты остался таким же сомнительным, Жан, как и тогда на планете У., но один момент не был тобой учтен. Ведь ты и мысли не допускал, что я могу отправиться вместе с тобой. В то утро на планете У. я спряталась в кают-компании за диваном и, оставшись не замеченной, последовала за тобой, поскольку не видела смысла в своем существовании без тебя, по крайней мере, в той реальности. Я слышала ваш разговор с капитаном и Кристином, и видела полученный подарок от мастеров с планеты У… Более того, ты даже не догадывался, поскольку думал тогда лишь о себе, что капитану и Кристину пришлось сопровождать тебя в другой параллельности, — и лицо девушки сделалось печальным. Жану было не по себе. После длительной паузы он спросил:

— Тогда в другой реальности, кто есть капитан и кто — Кристин?

— Наверное, мы с ними встречались, но не узнали, — задумчиво ответила девушка…

Внезапно кот вынырнул из-за ванны и уставился на перегринов времени.

— А вот и наш обожаемый Янус. Как дела, старина? — и Жан взял кота на руки. Ксения протянула мыльную руку к коту с мыслью погладить его, но Янус отстранился и забавно сморщил свою мордочку, в итоге путешественники рассмеялись.

По-кошачьи прищуривая свои глазки, кот внимательно смотрел на девушку, как бы пытаясь ей что-то сказать. Ксения перестала смеяться и неожиданно поняла мысли своего питомца: «В жизни, которой ты жила, тебе казалось, что ты не приносишь никакой пользы. Человеку на земле трудно проследить последствия своих действий в рамках одной жизни, что уж говорить о других воплощениях. Изначально якобы неверный шаг, выглядевший как бесцельное отправление вслед за Жаном «назад», привел к позитивным последствиям. Так что иногда в жизни несколько начертанных строк могут перевернуть сознание многих душ, в результате чего сам человек, явившийся первопричиной, растворяется в этой животворящей пене, которую создал сам. Теперь он включается в новое сознание и на следующем витке эволюции, возможно, он, возможно, другой станет первопричиной нового сознания, все же остальные «лопнут» как отдельные мыльные пузыри, не могущие существовать в новом «пенном мире». Вот так и существует коллективная жизнь…

— Ты в порядке? — спросил взволнованно Жан девушку и заглянул, наконец, в ее глаза, которые снова увидел после долгих скитаний по параллельным мирам.

— Я люблю тебя, Ксе. Эрли…Сида, — хотел назвать Жан по имени девушку, но ее пальцы коснулись его губ.

— Молчи, — тихо произнесла Эрлика, — не удивительно, что при стольких именах, ты не узнал меня. Но вот почему я не опознала тебя, ведь у моего Жана та же внешность и то же имя, — и ее рука скользнула по волосам юноши.

— Я люблю тебя… — повторил Жан. Девушка в ответ улыбнулась. Через мгновение их губы слились в бесконечном поцелуе…

После того, как Альберт был «съеден» динозавроподобным существом, как и Жан он оказался в непроглядной темноте. На ощупь, прикасаясь к окружавшим его предметам, он понял, что находится снова в лесу. Через некоторое время его глаза стали различать в темноте очертания кустов и деревьев. Кроме того, в лесу стало светлее еще и оттого, что взошла луна. Но тени деревья отбрасывали двойные, поэтому Альберт сделал заключение, что в небе была не одна луна. Пилот с «Сардинии» решил медленно пробираться сквозь кусты в поисках какого-нибудь укрытия, боясь при этом быть настигнутым врасплох ночными хищниками. Пройдя несколько десятков метров, Альберт в свете двух лун, полукруглые силуэты коих он уже различал в небе, наткнулся на скалу. Такая находка его обрадовала, потому что в скале могла оказаться пещера, а использовать ее в качестве убежища было бы весьма кстати. Внезапно он услышал тихие голоса, доносившиеся сзади, и хруст лесного валежника. Люди закричали, и раздалось рычание лесных зверей. Альберт повернулся в сторону, откуда раздавались вопли и рев людей и животных, и увидел несущихся ему на встречу нескольких обнаженных человек, среди которых был ребенок. За ними гнались, как вначале показалось Альберту, человекоподобные обезьяны, но потом он увидел, что людей специально гонят к скале. По мере приближения всей этой «дикой процессии» ужас постепенно вселялся в Альберта. Он понимал, что нужно искать укрытие в скале. Поэтому решил бежать влево, поскольку, как ему подсказывала интуиция, пещера должна была быть именно там. Но вдруг он чуть не налетел на стоящее перед ним существо. От неожиданной встречи Альберт отпрыгнул назад, и не оглядываясь бросился в противоположную сторону. И теперь действительно, в скале виднелась пещера, в ней мерцал слабый свет. Не раздумывая, путник буквально влетел внутрь и, прижавшись к холодной, влажной стене, замер. Сердце бешено колотилось. Когда крики, доносившиеся из леса, затихли, он стал вспоминать то животное, на которое натолкнулся. Это существо не было человекоподобной обезьяной, оно напоминало, скорей, дракона, которого рисуют в сказках, но не злого, а доброго. В свете двух лун виднелся гребень над головой, кожа отдавала розоватым отливом. У него имелись маленькие передние лапки, и запах исходил как от ящерицы. А глаза? Альберт не мог вспомнить глаз этого зверя, видимо, морда животного в момент встречи оказалась в тени его собственной головы.