— Наверное, у тебя ей больше нравится. — передает мне и скрывается в ванной.

— Даринка, нельзя так папу обижать. Он тебя любит. — строже голос делаю, а она своими глазенками на меня смотрит и хмурится. И следует протест в виде подарка с полным подгузником. Зато счастливый вздох вызывает улыбку.

Раскрываю бодик, снимаю носочки и раскрываю подгузник. Он больше неё размера на два, хотя на пачке написано: «для младенцев». Странно. Подмываемся в ванной и закутываемся в полотенце. Всё-таки мамский опыт не проходит так быстро. В памяти отложились всё манипуляции со времен Сони. Только тогда я одна была, а тут Кир. И всё по-другому чувствуется. Он помогает. С подгузником, конечно, впервые сталкивается, но смотрит, запоминает.

Вытираю насухо малышку и укладываю на пеленальный столик. Достаю из пачки подгузник и подкладываю уже расстегнутый подгузник под детскую попку, захватывая немного и спинку. Присыпкой прохожусь по интимной зоне и только тогда застегиваю крепко подгузник.

Отлично, с первым справились. Дальше бодик, штанишки и носочки. Аккуратно просовываю головку и ручки, застегиваю внизу подгузника кнопочки. Ножки уже слегка подстыли. Делать нужно чуть быстрее, но из-за того, что она маленькая и хрупкая, боюсь сделать больно.

— Пока я буду натягивать штаны, ты оденешь носочки, — командую Киру и протягиваю розово-белые носочки ему в руки. Смотрит в ужасе на меня и ждет поддержки.

— У тебя все получится. Это просто носки, — подбадриваю его, когда левую ножку засовываю в штанишки, следом правую ножку и поднимаю до пояса. Кир тоже справляется, хоть и не сразу. Ногами Даринка болтает быстро, поймать сложно, но ему удается. Хлопаю в ладоши, когда он справляется.

— Дааа! Я сделал это! Я молодец! — улыбается Кир. Гордится собой. А я им. Улыбаюсь его непосредственности. Что иногда он может быть таким веселым, легким и счастливым. Я от него подпитываюсь, как от солнышка. Кир забирает дочку и ходит с ней на руках по палате, пока я убираю всё, что лежит. Грязный подгузник в мусорку. Присыпку на место. Полотенце в ванную. Даринка засыпает быстро. Первая и три следующих проходят спокойно. На удивление, Даринка ведёт себя спокойно, даже когда у неё берут с пятки кровь, она спит. Только ножкой повертела и всё. Когда остальные вокруг кричат, наша сонная принцесса спит. Вес мы набираем быстро и уверенными шагами движемся к выписке. Кирилл тоже уже справляется с ролью отца. Хоть и первый блин комом всё же был. И был он с подгузником, который он надел на Даринку задом наперед.

Но сам же и исправил под моим руководством. Доча терпеливо ждала отцовские мучения, но всё же победили. Может покормить и укачать. Хоть она ещё и не понимает, но много рассказывает ей интересного, когда ходят столбиком. У него же и засыпает быстро. Он своей аурой её окучивает как будто. Смотреть на них — сплошное удовольствие. Даже подумать не могла, что мне достанется такой мужчина. Мой мужчина. Ещё три дня мы проводим в больнице и наконец-то выписываемся домой. Выдыхаю взволнованно. С одной стороны, наконец-то дома вместе. С другой — страшно. Тут и персонал, и помощь. А там только мы и маленький ребенок.

Днём передаю сумки Киру. И он забирает в машину.

— Там нас уже ждут все. С шарами, цветами и с двумя ростовыми мишками Тедди.

— Боже, а они то зачем?

— Это Соня придумала, — улыбается Кирилл, пока я застегиваю конверт на Даринке. Кир берет её на руки, и мы вместе выходим к родным.

— Урааа! — шквал эмоций от родных и друзей. Все поздравляют. Даже второй дедушка Даринки присутствует. Молча поздравляет. Для него это и боль, и радость одновременно.

— Можно подержать?

— Конечно, — Кир вкладывает в его руки конверт с внучкой. Он так нежно смотрит на неё. Она его тоже изучает. Гулит что-то на своем. Он целует её в носик и передает конверт Киру обратно. Пожимают руки. — Спасибо, — кивает на Даринку. И свободной рукой меня обнимает. — Спасибо, что согласилась ей заменить мою дочь. Я вижу, как он тебя любит. Хоть и Вика натворила дел, но моей внучке повезло с тобой. — эти слова комом в горле застревают не только у меня.

— Абрус, поехали к нам? Посидим, выпьем за внучку, за её рождение. Теперь и ты член нашей семьи, — вступает Герман Константинович.

— Спасибо за предложение, но у меня самолет через два часа.

— Хорошо. Но если что, знай, что всегда рады видеть. — тот лишь кивает и ещё раз смотрит на внучку. Фотограф делает много моментов с выписки. Это кажется самым трогательным. Соню знакомим с Даринкой.

— Маинькая. — поглаживает по головке и целует её в носик. — А мы сможем с ней иглать?

— Солнце, не сейчас. Твоя сестренка очень маленькая, и пока она только ест, спит и делает свои дела в подгузник.

— А я бойсая, раз не хожу в подгузник?

— Конечно, большая, — обнимаюсь с дочей. — Тебе же уже три года будет, а Даринке всего неделя. Ты же подождешь, когда она немного подрастет, чтобы играть с ней?

— Дааа, — обнимает меня Соня. Вот она, моя вселенная. Дочки. Любимый мужчина. Дом. Семья. Что ещё нужно для счастья?

В машине Даринка засыпает, но ненадолго. На половине пути ворочается и кряхтит, а после и вовсе начинает плакать. Пытаюсь успокоить погремушками, но они ещё больше её драконят, и плач становится сильнее. Приходится нарушать технику безопасности и брать малышку на руки. Даю попить водички. Тогда немного затихает. Но когда бутылка становится неинтересной, Даринка продолжает хныкать. Поднимаю чуть выше и поворачиваю попой к себе. Понятно. Полный подгузник сюрприза — вот тебе и плачущий ребенок. Конечно, полежи в какашках хотя бы пять минут, тут и не так орать будешь.

— Кир, далеко до дома?

— Пять минут, родная. А что? — смотрит в зеркало на нас Кир.

— Авария тут у нас. Да, дочь, — улыбаюсь этой маленькой принцессе. Она что-то гулит на своем, соглашается.

— Понял, — улыбается Кир и сосредотачивается на дороге. Минует поворот и последний на улице дом наш. Наше гнездышко. Выходим с Даринкой первыми. Переднюю пассажирскую открываю и помогаю Соне выбраться из кресла и из машины. Кирюша берет её на руки и заносит сумки. Парни помогают, родители тоже. Дома становится как-то спокойно. Даже Даринка перестаёт хныкать и разглядывает всё. Ей сейчас всё в новинку. Каждый уголок, каждая новая вещь. С ней во вторую от нас комнату проходим и застываем на пороге. Комната как из моего дома, когда мы жили семьей. Я, мама и папа. Не было отчима, а было полно любви, смеха и тепла. Боже, слезы застилают глаза. На окнах розовые занавески. Есть кресло-качалка. В углу напольная лампа, а у стены детская кроватка. Рядом связка из розовых шариков и один серебристый, в форме облачка, с именем Дарина, с её ростом, весом и датой рождения. Ещё несколько таких связок по комнате. Пеленальный комод. И полочка на стене. Там несколько погремушек стоит, камера и радионяня. Шкаф для вещей малышки. Длинная угловая полка со всякими погремушками, книжками, ингалятором. Большой мягкий розовый ковер на полу. У другой стены большой раскладной диван с мягкими подушками и большим плюшевым медведем.

— У меня нет слов… Это… Это так мило. Спасибо, — оборачиваюсь к Киру и целую его в щеку. — Ты о стольким позаботился.

— Я не знал, что конкретно нужно. Читал форумы родителей и около роддома с папашками разговаривал, впитывал, что они говорили. Вот картинка примерная и собралась. Если что лишнее, скажи — уберем.

— Нет, — машу головой. — Это самая лучшая комната для девочки. Кир улыбается. Оставляет нас с Даринкой и идет к гостям. Девчонки во главе с Екатериной Андреевной химичат на кухне, парни во дворе с шашлыком. Соня остается рядом и наблюдает.

— Мамоська, а можно я тебе помогать будю?

— Можно, солнышко, можно, — улыбаюсь моей первой принцессе. Снимаю с младшей конверт. И откладываю в сторону. Штанишки и носки туда же летят. Расстёгиваю бодик и задираю его верх. Поднимаю Даринку, стелю пеленку и снимаю грязный подгузник, сворачиваю и выкидываю в специальный утилизатор рядом с комодом. Топаем вместе в ванную. Подмываемся. В углу замечаю детскую ванночку и горку. Мысленно улыбаюсь. Даже этот момент он усмотрел. Гордость и любовь к Киру расцветает с новой силой. А ведь боялась, что он не любит детей. Что когда-то не примет и Соню. А в итоге на двоих у нас уже двое детей.