Сейчас я корю себя за то, что повелась на это. Повелась на чувства. Повелась на свое тело, которое хотело его ласки. Он так точно действовал. Знал, где надавить. Знал, что в любом случае я поддамся. Но больше этого не будет. Я выстою. Смогла же два года продержаться. Хотя, не скрою, хочется его увидеть.

Нахожу нужную дверь и рядом с ним вижу такую же секретаршу, как на ресепшене. Где они их подбирают? В кабинете у пластического хирурга, наверное, раз они все так похожи между собой. Нет, отличительные черты, конечно, есть, но все же.

— Здравствуйте! Вам назначено? — спрашивает девушка, оценивая мой вид. И правда, как змейки в банке. Нужно Кристину получше расспросить о женском логове тут. Все таки мне придётся тут существовать.

— Да. Герман Константинович уже ждет меня.

— Минуточку, я уточню, — скрывается за дверью кабинета, но быстро возвращается. — Проходите. — пропускает вперед и закрывает двери так, что небольшая щелочка остается. Я прикрываю плотнее. Не хочу сплетен.

— Анечка, добро пожаловать.

— Спасибо, — благодарю дедушку моей дочки.

— Как добралась?

— Спасибо, Кристина подвезла.

— Надеюсь, шоппинг удался. И моя дочь тебя не разорила, — с улыбкой спрашивает отец Кристины, зная её любовь к одежде.

— Нет, — улыбаюсь, вспоминая, сколько магазинов мы обошли и сколько Кристина купила мне вещей, ссылаясь на то, что это её благодарность за то, что я сделала в прошлом. Обе не хотим говорить об этом.

— Смотри. Значит, сидеть ты будешь в соседнем от меня кабинете. Заниматься будешь сайтом, его разработкой. Разработкой акций товаров и всем тем, что там есть. Все заказы, что будут тебе поступать через сайт, также твоя обязанность. Ты их курируешь «от» и «до». От заказа и сборки, до отправки и прибытия покупателю. Заказы поставщику. Оплата. Рассрочка. Все, что будет проходить через сайт — твоя обязанность. Ты вроде этим же в Гонконге занималась?

— Да. Меня полностью это устраивает. — соглашаюсь на должность.

— График у тебя будет пять/два, с девяти до пяти вечера. Катя в это время будет с Соней у тебя или у нас в доме. Конечно, было бы удобно в доме. Там и место побольше. И комнат больше. Тебе и Соне выделить комнату не проблема.

— Герман Константинович, я рада, что вы есть у Сони. Что приняли её. Но переезжать я не готова. У меня есть свой дом, и мне там хорошо. Да и Соне тоже. Пожалуйста, я только рада буду, если будете брать на выходные. На праздники будем приезжать, но жить одной семьей, простите, нет.

— Как знаешь, девочка. Я предложил. Давить на тебя не буду, но знай, наши двери для вас с Соней всегда открыты.

— Спасибо. Мне правда важно это знать, что у Сони есть ещё люди, которые её любят так же сильно, как я.

— Тебе спасибо за такого ангела. Когда мы уже с женой и не надеялись, ты нам такое чудо подарила.

— Ну, это уже вопросы к её папе.

— Да, вылитая она, конечно, Кирилл в детстве, — улыбается Герман Константинович. — Ну что, на должность согласна? — спрашивает Герман Константинович.

— Конечно, — без раздумий отвечаю.

— Отлично! Тогда я пойду, потороплю юристов с договорами. А ты пока тут посиди. Я Лену чай попрошу для тебя сделать. — встает из своего кресла и направляется к двери, когда она резко открывается и чуть не задевает его.

— Пап, — входит в кабинет Кир.

— Чуть отца не прибил! — возмущается Герман Константинович. — Сколько раз говорил: стучись. — Прости, а ты куда так летел? — спрашивает Кир. — К юристам. А ты чего?

— Звонили со склада. Там контейнеры твои пришли. Какие-то неполадки. Тебя требуют.

— Ладно, к ним тоже зайду. Вечно у них что-то не так. — вздыхает Герман Константинович. — А ты пока Ане компанию составь.

— С удовольствием, — садится рядом со мной Кир. Хотела увидеть? На, получи. В следующий раз нужно быть поосторожней с желаниями.

Кир наклоняется, чтобы поцеловать, только я уворачиваюсь. Не нужно это. Нам обоим не нужно. Не хочу, чтобы он вернуть меня хотел только из-за чувства вины перед Соней. Или из-за давления родителей. Не хочу, чтобы из-за ребенка. Хочу, чтобы у него желание было. Да и простить все, что он наговорил, не так просто.

— Не надо. — разворачиваюсь на стуле.

— Вчера ты охотно шла в мои объятия, — усмехается Кир, притягивая к себе.

— Вчера был слишком насыщенный день, и я хотела расслабиться, поэтому была и не против. Но больше такого не повторится. — одергиваю его руку, которая забирается под мини длину платья и почти доходит до края колготок.

— Уверен, что это не раз ещё повторится. — улыбается так же дерзко, как в том году, когда все только начиналось.

— Кир, — озвучиваю жестче и звонче. — Ты хотел поговорить, говори. Если хотел пораспускать руки, то больше не по адресу. Обратить к Вике. Думаю, она будет не против. А я пошла.

— Какая у Сони фамилия?

— Такая же, как и у меня. Соколовская.

— А отчество?

— Кирилловна. К чему ты ведешь?

— Я хочу дать свою фамилию Соне. Чтобы она носила мою фамилию. И ты тоже. Чтобы семьей были. — притягивает к себе. За ухо выпавший локон отодвигает.

— Я не против, чтобы Соня носила твою фамилию. Не против, чтобы ты участвовал в жизни нашей дочери. Не против, чтобы ты её забирал и вы проводили вместе время, как папа и дочь. Не против, если будешь помогать финансово. Но… — отхожу к окну, пытаясь собраться с мыслями. — Но семьей мы не будем. Два года назад я хотела дать нам шанс. Не дали… Два года назад я сделала всё, чтобы спасти тебя… Твою семью… А ты просто на меня обиделся. Посчитал предательницей. Хотя я всегда действовала только во благо тебе. Я пошла на риск тогда, в той комнате в клубе, чтобы тебя предупредить, когда Костя решил тебя опоить и убить. Я пошла, хотя он мог со мной потом сделать всё, что угодно, потому что у нас был договор, что я не пересекаюсь с тобой. Но я на это пошла. Я вывела его, чтобы собрать доказательства и выиграть время для твоей семьи… Я сделала всё, чтобы ты был в безопасности. Я никогда тебя не предавала.

— Я знаю… — встает со своего места и направляется ко мне. Только я останавливаю.

— Два года я ждала, что ты приедешь ко мне. Два года я ждала, что хотя бы позвонишь. Два года я жила мыслью о тебе. И знаешь, я однажды тебе позвонила, чтобы сказать, что я беременна. Что в Гонконге это подтвердили окончательно. — сдвигает брови к переносице. Словно для него это слышится впервые.

— Звонила? — удивленно переспрашивает.

— Да. И знаешь, что в ответ я услышала?… — смотрю на него в упор. Только он молчит. Всем видом показывает, что не понимает. И даже не может вспомнить. Вот только я помню. А хотелось бы забыть. — В ответ я услышала, как ты трахаешь какую-то девку. Её голос был очень похож на голос Вики. Тогда я собиралась сообщить о беременности. Сообщить, что возвращаюсь домой. А в ответ я услышала стоны и то, как ты её трахаешь. Тогда я поняла, что тебе не нужна была я. Что ты уже забыл меня и вычеркнул из своей жизни. И возможно, если бы не окончание работы и предложение декана, чтобы Джан работал в их академии, я бы вряд ли вернулась сюда. И ты никогда бы не узнал о Соне. — воспоминания душат. Комом в горле становятся. До сих пор этот момент перед глазами. Сорок минут я слышала, как он её трахал. Сорок минут, как любимый человек предавал меня на моих же глазах. Тут даже видеть не надо. Достаточно слышать. И это не мог быть кто-то другой. Это был Кирилл. Я знаю его дыхание. То, как он стонет. Я знаю его. И это было убийственно. После этого я попала на сохранение. Три месяца пролежала. В слезах и истерике. Если бы не Соня, которая росла внутри меня и оберегала меня, я не знаю, что бы было, если бы её не было…

— Я не буду оправдываться. Да, я не был монахом все эти два года. Но близко, — подходит и показывает там, где сердце. — Близко я никогда и никого не подпускал, кроме тебя. Теперь ещё и Соня там.

— Когда-то и у меня, — перевожу его руку на свое сердце. — Тут был ты. И было для тебя место. Теперь осталось лишь пепелище. Сгорело это место. Выжжено до тла. Осталась лишь я и Соня. — Из пепелище тоже можно воскреснуть.