- Что ж рад приветствовать тебя в истинной обители этой плаксы. – наконец отстраняя от себя плачущую девушку и протягивая свой платок, Петерсен показал гостю на одно из кресел. Сам хозяин дома и его гостья привычно расположились в двух других.

- Так по какой причине всё-таки ты решила навестить меня Натали?

- Из-за него. – девушка уже, прекратившая рыдать в три ручья показала на Филипа: - У него завтра дуэль с этим ублюдком Иоганном.

Переменившись в лице, Карл повернулся к Филипу всем телом и задал свой первый вопрос: - Условия?

- Сталь и магия.

- Время?

- Завтра в полдень на Темпефольском поле.

- Скотина. – выразил своё отношение к ольденбуржцу Петерсен: - Идеальное место для себя выбрал.

- А можно по конкретнее?

- Граф Йозеф и его сын Иоганн традиционно сильны, как огненные маги. Это их основная стихия.

В ответ на начавшееся объяснение, Филип лишь поднял бровь: - Неужели дело в открытом пространстве?

- Нет. Дело в покойной матери Иоганна. Она происходила из рода, что был прочно связан со слабым духом растений. На что-то серьёзное виконт не способен, но знаешь если внезапно твою ногу оплетёт трава и ты лицом встретишься с землей.

- Увернуться как от огненного шара, так и стальной полоски будет совсем непросто. Поэтому он не бросал мне вызов первый. Ему нужно было определить место будущего поединка. Но… простите конечно, но откуда столько участия к моей проблеме?

Переглянувшись, очевидно возлюбленные что ещё по какой-то причине не были даже помолвлены, что-то сказали друг другу одними глазами и разговор взяла на себя девушка.

- Филип, как ты, наверное, понимаешь мой наряд, это не дань мои предпочтениям.

- Как и флаг снаружи дома. Кто-то умер?

- Мой брат и наследник дома Рурх. – глаза девушки снова увлажнились: - Несколько дней назад он вернулся с обучения из Эссенского герцогства и собирался отлично провести время в столице, прежде чем снова вернуться в военную школу. Только вот кто же знал, что в столицу вернулся ещё и Генрих Вельф.

- Это не тот ли который стал секундантом моего соперника?

- Именно он. Ты не из столицы и поэтому об этом человеке ничего не знаешь. А ведь несколько лет назад, когда ему было всего шестнадцать он был со скандалом изгнан из столицы вместе со своим дядей. И тоже из-за дуэли. Говорили, что он стал бретёром, который берёт деньги за убийства, которые скрывал под видом дуэлей. Его тогда так и не арестовали, но потребовали, чтобы он покинул как столицу, так и в земли императора.

- Неужели он получил прощение?

- Это мы не знаем. – покачал головой Петерсен: - И беда была в том, что не афишировался даже сам факт его возвращения.

- И поэтому, когда этот ублюдок пристал ко мне, мой брат… брат… - девушка снова не сдержалась и не смогла продолжать.

- А Роман вступился за честь сестры. Он был хорошим фехтовальщиком, и мы посчитали, что он сможет поставить на место зарвавшегося ублюдка. А в итоге через несколько часов мы бежали к ближайшей больнице, где Рома и скончался.

- Понятно. Позвольте угадать. Секундантом Вельфа был Иоганн?

- Да. И как этот ублюдок, он наслаждался дуэлью и провоцировал уже меня. Если бы Рома погиб сразу, наверное, я бы бросился в бой. Кодекс это разрешает.

- И погиб бы! – всплеснула руками девушка: - Карл, ты не боец и сколько бы не тренировался, шпага в твоих руках лишь кусок железа. А Ольденбурский профессионал, как и его дружок!

- Знаю, знаю. Поэтому ты и привела нашего гостя. И хотел бы спросить, герр Лиис вы сможете одолеть Иоганна?

Филип не хотел разочаровывать собеседников, но решил не скрывать правду.

- Нет. Я плохой фехтовальщик и посредственный маг. Вчерашнее… это было ошибкой с моей стороны.

- Но может ещё не всё потеряно? – попыталась толи его подбодрить, толи себя убедить Натали: - У вас же должен быть козырь?

- Можно козырем считать, возможность проигнорировать боль и сверхчеловеческие рефлексы?

- Боюсь этого мало. – разочарование Карл даже не попытался скрыть: - Если только для последнего рывка, чтобы забрать противника с собой… Но я все же думаю, вы бы хотели выжить барон.

Сказав это, однако Петерсен, явно уже просчитал шансы парня выжить в противостоянии, и успел прийти к неутешительным выводам.

Повисло молчание скрашиваемое, только хрустом принесённого слугой печеньем и тихим бульканьем чая, наливаемого в чашки.

Мысли Филипа лихорадочно бродили. Он хотел жить, но и бежать был не вариант. После этого ему никто руку не подаст и возвращение в высшее станет невозможным. Или возможным, но слушать до конца жизни шепотки в спину будет малоприятным удовольствием. Усмехнувшись в мыслях, Филип подумал, что он начал перенимать привычки своего сожителя и в этот момент его мысль остановилась на одной идее.

- Герр Карл, - поднял он свой взгляд от чашки: - Скажите, а у вас есть книги по дуэльному кодексу?

*****

Изнанка

Стефан смотрел на стоящую перед ним фею и не задавал вопрос, чтобы избежать очередной вспышки ярости божественной покровительницы. После того как его слабостью воспользовался чужак, фея вспылила и почти два часа медленно и садистским удовольствием выжирала мозг Лиису. И только тогда Стефан понял, насколько сильно отличается существо перед ним от человека.

Он десятки раз проклял себя за слабость. За самоуверенность. За глупость, из-за которой поверил, что фея действительно ему сестра. Она была ему сестрой до тех пор, пока он не разочаровывал её. Но молодой Лиис не только посмел требовать силы, на основании замшелых историй своего отца, но и позволил чужаку не просто вырваться с Изнанки, но и снова наклонить чащу весов в свою сторону.

Своей силой фея заставила Пакт проявиться и повышая градус боли, вдалбливала в голову мальчишки основные правила. И даже тот факт, что это склоняло пакт сильнее в сторону чужака, так как грубо нарушало нейтралитет феи, нисколько Экалрат не интересовало.

В конце концов она его отпустила и Лиис ещё долго не мог подняться, и лишь наставления БОЛИ не позволяли ему заорать. Лиисы не проявляют слабости. Лиис должен быть сильным. Лиис должен заставлять бояться других.

Но подняться всё-таки пришлось, когда фея закончив какие-то приготовления едва ли не пинками подняла Стефана и подтащила к одному из котлованов, что располагались по обе стороны от Ивы.

- Когда я скажу, откроешь этим… – фея протянула ему возникший из воздуха кинжал: - …вену на руке. Надеюсь не надо объяснять как правильно это делается?

Покачав головой, Стефан сосредоточился на Экалрат, которая уже повернулась к котловану и начала бормотать на своём языке нечто похожее на песню. Небо над поляной резко потемнело, а Ива начало сиять красным цветом. Экалрат видя это стала возвышать голос, её речь стала замедляться, но при этом становилась плавнее. И чем дальше, тем медленнее, но громче она пела, и тем сильнее хмурилось небо, а дерево уже едва стало сиять ярко алым светом.

И вот наконец в небе громыхнуло и на землю где расположился котлован обрушился дождь. Дождь из крови. И хоть она лилась по всей долине, Стефан каким-то шестым чувством ощущал всё-то что проливается мимо котлована, впитывается корнями, раскинувшимися по всей долине и накапливается в Иве.

Дождь всё шёл и шёл. Он дурил голову мальчику, казалось ещё секунду две, и он рухнет без сознания. И когда сознание уже почти убаюкал мерное шелестение капель, резкий голос вырвал парня из этого безумия: - Бей сейчас!

Удар по длине руке, он совершил четко и без колебаний будто делал это каждый день. Кровь что казалось не могло быть у призрака, рванулась из раны как вода из гидранта. И Экалрат не упустила момента, схватив за руку парня подтащила его на край котлована и позволила ручейку стекать к остальной массе. Которая начала наполняться уже не только от дождя, что становился всё реже и реже. Теперь основной поток шёл от Ивы, одна из веток которой перекрутилась как полотенце и буквально выжимало из коры алую жидкость.