Его нашли через четыре часа, когда напавшие оказались разгромлены, а он сам сидел на земле не в силах подняться от потери крови. И множества не очень опасных ранений, но которые не позволяли ему подняться. Ну и может потому что он сидел поверх нескольких человек, которых определил как офицеров.

- Значит ты всё-таки выжил француз? – спросил его фельдфебель, который первый добрался до своего подчинённого.

- Мой любимый сержант! – пьяно улыбаясь, Филип попытался раскинуть руки в попытке обнять: - Конечно я выжил, как я мог вас оставить в этом жестоком мире! У меня даже для вас подарок есть!

Посмотрев на бессознательные тела, Густав Салер хмыкнул и отдал несколько команд. Всё ещё не совсем трезво мыслящего Филипа подняли сослуживцы и насколько это было возможно осторожно повели в сторону основного лагеря. Когда его перетаскивали через траншее, Филип заметил знакомую рыжую шевелюру. Лукас лежал на земле и смотрел в небо мертвыми глазами. У тела отсутствовали обе руки, а также половины челюсти. А в груди и шее были видны металлические осколки.

- Нахер эту б****скую винтовку. – сплевывая кровь, натекшую из разбитого носа, высказался Филип.

Один из тех, кто его тащил, проследил за взглядом пострадавшего и добавил: - Нахер такие контракты… Увольняюсь.

- Как… как… как… - услышал сразу после этих слов Филип: - как… как… как…

И хоть попаданец, уже находился в полусонном состоянии, он смог ответить: - Спи уже Лукас. Может боги будут к тебе благосклонны в следующей жизни. – и проследил как дух висевший над телом, растворяется окончательно покидая реальный мир.

*****

Он проспал целый день и спал бы и дальше, только вот его потребовали к начальству, и фельдфебель с садистским удовольствием, отправил по его душу подчиненного. В итоге к палатке командира Филип явился заспанным в помятой форме и бледным лицом от боли в ноге. И она стала сильнее, когда откинув полог входа в палатку, Филип был вынужден резко выпрямиться изображая из себя образцового служаку. И тихо радоваться, что не пришлось переходить на строевой шаг, ведь в палатке оказался не только их капитан, но и несколько человек верховного командования всей наемной армии, и среди них во главе стола сидел полковник Георг Фрундсберг. Этот человек уже почти пересёк черту старости, но об этом говорили только его морщины что избороздили лицо командира. В остальном… мышцы что проступали под парадной формой, пышная борода и лоснящиеся черные волосы, прямая спина и много других мелких деталей, будто говорящие «Я вас всех ещё переживу!». И Филипу хотелось в это верить, хотя он никогда бы не сказал этого в слух.

- Oberst Frundsberg, gefreiter ist Liis auf ihren befehl eingetroffen. (Полковник Фрундсберг, рядовой Лиис по вашему приказу прибыл. – искаженный немецкий)

Все присутствующие привычно поморщились от чудовищного акцента Филипа и неправильной грамматики, но сам командир обратился к Филипу более фамильярно, чем делал это обычно и к счастью для юноши на понятном ему русском, который также ходил в многонациональном отряде: - Молодой человек рад видеть вас в более-менее добром здравии и хотел бы снова обратиться к вашей особенности.

И после этого повинуясь его жесту в адъютант в тоже мгновение вышел из палатки, чтобы вернуться через несколько минут с носилками, на котором лежал смутно знакомый Филипу труп.

- Умер он не в бою. – прокомментировал Филип глубокий разрез на животе.

- Да. – согласился с ним Фрундсберг: - Но посчитали что с таким проломом в голове от мертвого мы узнаем больше. Работай.

- Есть. – тяжело вздохнув ответил подходя к телу Филип. Вчерашний крик был не единственной его способностью, которую он смог понять за эти четыре месяца. Посмотрев на едва заметную дымку, он протянул руку и сделал жест будто что-то собирает. Короткая вспышка и рука парня на мгновение раздвоилась. Оставляя небольшой белый след, она подхватила дымку, и та быстро закрутилась в небольшую сферу. От самой сферы распространялся холод, который заставлял неметь руку до самого локтя, но юноша спокойно держал её в руках и повернувшись к офицерам спросил: - Начинаем?

И получив одобрительный жест, сжал шар посильнее. Несколько секунд сфера наливалась красным цветом, после чего исторгла из себя полупрозрачную темную фигуру, чьи черты расплывались ежесекундно.

- Капитан Вольдемар Капель что можешь рассказать? – больше для формальности спросил Георг, уже представляя, что он услышит.

- Ничего убийца. – не разочаровал присутствующих призрак, став, однако, более плотным, а его черты вновь стали походить на настоящее лицо. Лицо полное злости к тем, кто оборвал его жизнь.

И тут же задрожал, когда рука Филипа сжала сферу, создавая по ней трещины.

- Не скажу….

Юноша усилил давление и трещины стали расползаться сильнее, а призрак упал на землю и завыл от боли. Подержав его так секунд десять, Филип немного разжал хватку и сказал: - Я так могу хоть целый день. Так что давай пропустим пытки, и ты просто ответишь на несколько вопросов уважаемых людей.

По итогу пришлось повторить процедуру трижды, прежде чем уже воющий от боли призрак заговорил. И по итогу допроса полковник долго смеялся и с его лица быстро уходила печаль и усталость. Когда же призрак наконец рассеялся, он махнул рукой и произнёс: - Идите унтер, вы сегодня порадовали и передавайте привет нашему общему знакомому.

- Так точно командир. – привычно отдал честь и остановив себя от произнесения ненужных слов, Филип покинул штабную палатку.

*****

- Командир я всё ещё настаиваю на изгнание этого из нашего отряда. – едва новоиспеченный унтер отошел шагов на пять, снова поднял старую тему первый заместитель Георга, Семёнов Константин Данилович: - Вы же читали последние доклады! Он ведёт себя или как маньяк или как высокомерная скотина!

- Он полезен. И пока его полезность перевешивает его недостатки, он будет оставаться с нами пока я не решу иначе. – привычно остановил поползновение товарища, отодвигая от себя очередные донесения на только что их покинувшего: - Лучше свяжись с Карлом и сообщи, что мы в курсе его проблем и согласны принять его капитуляцию. Пока на щадящих условиях.

- И каковы размеры этих щадящих условий?

- Я доверяю твоему чутью. – усмехнувшись в бороду ответил Георг: - Раздень их до трусов.

*****

Вернувшись в расположение своего отделения, Филип застал шумную суету. И причину недовольства он определил всего по нескольким фразам. В целом вся их рота высказывала своё мнения по поводу негодного во многом вооружения, которое им поставили. Кричали о множестве пострадавших от разрывов ствольных коробок, заклиниваниях гильз после выстрелов, а также что теперь от них требуют вернуть всё то оружие которое выдавалось несколько месяцев назад.

Рядом с небольшим закутком, где обычно располагался старшина их роты, Филип смог через головы своих сослуживцев увидеть несколько человек, на плече у которых были видны шевроны того рода Ольденбурских, синий щит с золотым крестом. Вели себя слуги рода очень высокомерно, едва не плюясь в сторону возмущавшихся наемников.

Пробираясь вперёд Филип даже смог услышать сквозь гвалт: - Да вы должны быть благодарны, что вам было предоставлено столь прекрасное оружие! Не наша вина что вы неумехи не знаете, как им пользоваться! А теперь отойдите чернь!

Последнее он услышал в тот момент, когда почти пробился сквозь толпу. И эти слова ударили набатом у него в голове. Застыв и схватившись за плечо одного из соратников, юноша сосредоточился на внутреннем ощущение.

- Так мы уже здесь Стеф? – послал он мысль куда-то в пустоту и на мгновение ему привиделось молодое лицо полное гнева: - Ты как раз вовремя… оставляю это на тебя. – и чужак вселившийся в тело Лииса, почти уже как полгода, вновь покинул тело оставляя его пока ещё настоящему хозяину.

*****

Прорвавшийся Стефан Лиис был не просто в ярости, у него чесались руки немедленно покарать мерзавцев посмевшие его ЕГО! назвать чернью безродной. И тот факт, что они его не видели, их совершенно не оправдывало, так как их род, в отличие от тыловиков, прибывших в их расположение, завоевал своё дворянств. Поэтому вырвавшись их строя первое что он сделал это от всей души ударил стоявшего впереди слугу.