Когда мы поднялись на наш этаж, Лэндон настоял, что сможет идти сам и последовал за мной к моей двери, в то время как Девон направился в свою комнату.

— Доброй ночи, — мягко сказал он. Мне показалось, что я заметила тень сожаления в его глазах, когда он входил в свою комнату, но Девон ушел слишком быстро, чтобы я могла в этом убедиться.

— Знаешь, — сказал Лэндон, прислонившись к дверному косяку. — Думаю, это было самое веселое, что я пережил за последние месяцы.

Я улыбнулась ему и указала на дверь через одну комнату от своей.

— Ты ведь знаешь, что это твоя комната, да?

Лэндон дерзко ухмыльнулся и наклонился, его намерения были ясны. Я рассмеялась и отвернула лицо так, чтобы его губы коснулись моей щеки.

— Вау, ты пьян больше, чем я думала. — Я отступила на шаг. — Ты ведь помнишь, что ты гей, не так ли?

Лэндон состроил обиженное выражение лица, и это заставило меня рассмеяться еще сильнее.

— Черт, Крисси. Зачем тебе нужно было напоминать мне об этом?

Я положила руку ему на щеку.

— Потому что, когда я трахаюсь с парнем, мне обычно нравится, что он думает обо мне, а не о потном бойце MMA.

Лэндон рассмеялся, а я поняла, что все хорошо. Я опустила руку, но не отодвинулась, когда он сделал шаг ко мне. Выражение его лица было мрачным и совсем не полным желания.

— Держись, детка, — сказал он со всей серьезностью, на которую способен пьяный. — Ты заслуживаешь лучшего гетеросексуального парня на свете и если Девон не может этого увидеть, тогда он не заслуживает тебя.

У меня стало тесно в груди.

— Он… он сказал что-нибудь обо мне? — Я пыталась, чтобы вопрос прозвучал непринужденно, но даже несмотря на алкоголь Лэндон видел меня насквозь.

— Возможно. — Он скрыл свой ответ. — И помни, если тебе нужно с кем-то поговорить, то я здесь для тебя. — Он подошел к своей двери, и после двух попыток карта-ключ наконец сработала. Лэндон открыл дверь, но посмотрел на меня, прежде чем скрыться внутри. — Просто будь осторожна, Крисси. Мне не нравится видеть, как мои друзья страдают.

Я собиралась спросить, кто из нас — Девон или я — по его мнению страдает, но Лэндон уже зашел в комнату, а дверь за ним закрылась. Я подождала мгновение, чтобы посмотреть, не выйдет ли он обратно, но, когда этого не случилось, тоже зашла в свою комнату. Предупреждение парня громко звучало у меня в голове.

Крисси

Я была в кабинете не больше двадцати минут, когда мне позвонил Деррик.

— Что ты слышала о слиянии?

«Ну, и тебе тоже привет», — подумала я. Я подавила свою язвительную мысль и вежливо поздоровалась с ним, хотя он этого и не заслуживал.

— Доброе утро, Деррик. — Я сделала паузу на мгновение, чтобы дать ему шанс осознать, насколько он был груб, но когда он ничего не сказал после нескольких секунд, я продолжила: — Меня не было все выходные…

— У тебя есть что-то новое? — перебил он.

Я нахмурилась. Я начала уставать от того, что мужчины в Голливуде ведут себя так, будто я ниже их.

— Я собиралась позвонить тебе сегодня позже, — легко соврала я. — Я слышала, что слияние пройдет на следующей неделе, но у меня нет никаких других подробностей.

Деррик выругался.

— Это сразу после моего пилотного показа.

Я не знала, какая здесь связь, да и мне все равно. На сегодня достаточно Деррика. Я еще не была уверена, куда меня приведет эта ложь, но знала, что просто хочу прекратить это. Я больше не хотела иметь с ним дела.

— Мне нужно идти, — сказала я. — Много дел.

Я повесила трубку прежде, чем он смог сказать что-то еще.

Как только телефон вернулся на место, я выдохнула. Мужчины!

Я все еще пыталась понять, что мне делать, когда поступил еще один звонок. Два личных звонка всего за несколько минут. Это было странно.

— Алло?

— Крисси! Милая!

У меня в животе возникли еще более неприятные ощущения, и я закрыла глаза. Если Деррик был последним человеком, с которым я хотела говорить, то моя мать недалеко ушла от него. Я любила ее, просто большую часть времени она мне не нравилась.

— Я приеду в гости через три дня.

Я прикусила губу, чтобы не выругаться. В моей семье женщины не ругались. Но они также не работали на настоящих работах и уж точно не трахались. Если сказать, что я была чем-то вроде разочарования для своей богатой мамочки и светской львицы в одном лице, то это будет небольшим преуменьшением.

— Не могу дождаться, когда увижу новое место, где ты обосновалась!

Я не могла заставить себя пережить ее присутствие снова. Не могла сказать ей, что буду рада ее видеть или что даже хотела, чтобы она приехала. Каждый момент ее визита был заранее известен мне. Критика моей квартиры, моего гардероба, моей работы. Тот факт, что я не искала «подходящего» парня. В моем возрасте я была не совсем старой девой, но в кругах, в которых вращалась моя мать, у меня должны были быть по крайней мере серьезные отношения с парнем, который вот-вот попросил бы меня выйти за него замуж, и это даже раздвигало границы приемлемости в отношениях.

— О, мама, я бы хотела, чтобы ты позвонила, прежде чем строить планы. — Я отодвинула чувство вины за то, что я собиралась сделать. — Через два дня я уезжаю в командировку до следующей среды. Меня даже не будет в Лос-Анджелесе.

На мгновение повисло молчание и я боролась с чувством вины, которое говорило мне, что я веду себя жестоко. Последнее, что мне было нужно, это чтобы моя мать подвергала сомнению каждое решение, которое я принимала в недавнем прошлом, особенно когда в нем существовало то, в чем я сама еще не была уверена.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Тогда в другой раз. В любом случае в эти выходные у Эстер тихий аукцион*, мне не хотелось его пропускать.

Теперь я поняла, что она пытается заставить меня чувствовать себя виноватой. Она ненавидела Эстер Райан, и точно также она ненавидела тихие аукционы, даже те, которые были направлены на благотворительность, а мама любила ее поддерживать. Мама предпочитала тот тип аукционов, где люди могли услышать, как она щедра. Я действительно почувствовала острый укол вины, но тот факт, что она пыталась манипулировать мной, дал мне возможность оставаться сильной.

— В следующий раз позвони, чтобы я убедилась, что у меня нет планов. — Я старалась, чтобы мой голос звучал ровно. — С нетерпением жду возможность показать тебе все здесь.

— Конечно, дорогая, — сказала мама. Ее голос был напряженным. — Ну, мне действительно пора идти.

Я знала, что это был ее способ дать мне понять, что мое поведение было неприемлемым, но я не сдалась. Я провела очень много лет в борьбе против того, какой, по ее мнению, я должна быть и как должна себя вести. Я попрощалась и повесила трубку.

Я начала растирать виски круговыми движениями. Моя голова раскалывалась. Всего одного из этих телефонных звонков было достаточно, чтобы обеспечить мне головную боль. А тут один за другим. Мне бы повезло, если бы у меня не началась мигрень.

— Ты в порядке?

Я не слышала, как вошла Трейси, но даже не потрудилась поднять голову.

— Все хорошо, — снова соврала я. Затем последовала частичная правда: — Просто семья, понимаешь? Моя мама хочет навестить меня, а у меня нет времени. Ты же знаешь, насколько эта работа требовательна. У меня едва есть время, чтобы иногда сходить выпить. В среднем я работаю шестьдесят часов в неделю и это, не считая вечеринок и мероприятий, на которые я должна ходить. — Я посмотрела вверх. — Не пойми меня неправильно. Мне нравится, но я не могу еще и добавить маму ко всему этому.

Трейси кивнула.

— Понимаю.

— Вероятно, я бы пришла домой после тяжелого дня и обнаружила, что она убралась и переделала все в моей квартире, потому что я сделала все «неправильно». — Я сжала губы. Я не хотела этого говорить, поэтому немного свернула разговор в другую сторону. — Знаешь, Трейси, не думаю, что слышала, чтобы ты говорила о своей семье. Они живут где-то поблизости?