– Иошихиро, пожалуйста, мне очень плохо, – продолжала она, глядя на надменное лицо мужа.

– Брат, проводи гостью, я сегодня устал и не уверен, что мне хватит сил, – все сильнее сжимая ладонь процедил Акио, от чего Шизуха болезненно сжалась.

Мия недовольно закатила глаза и взяла Акио за руку:

– Мелкий, просто покажи где я могу поспать, – она недовольно дернула его за собой.

Акио задержал взгляд на Иошихиро и тот утвердительно кивнул, младший поднялся из-за стола и последовал к выходу за Мией, оставляя позади себя замершую статую на месте с впавшей в истерику женой.

Мия шла молча любопытно, разглядывая округу, Акио проводил ее до гостевой комнаты и погрузившись в мысли совсем забыл о наставлении Таро следить за каждым шагом девушки, он запер за ней дверь и вышел во двор усаживаясь на белоснежные ступеньки. Лениво оглядываясь по сторонам Акио то и дело вспоминал детские годы, проведенные здесь.

Шизуху они с Иошихиро знали с самых ранних лет, она была приемной дочерью их няньки и всюду следовала за ними. Ее мать – Шора, была взрослой и крайне доброй женщиной, которая трепетно относилась к близнецам, даря Акио недостающую любовь матери. Когда они были еще совсем маленькими Иошихиро упрямо был уверен, что влюблен в Шизуху и часто восхвалялся как возьмет ее в жены, подобный детский лепет забавлял взрослых, но не Шизу.

С детства чересчур пугливая, через чур тихая и кроткая, она не нравилась Акио, но Иошихиро упрямо ее защищал от любых неприятностей, он уверено держал ее за руку, и девчушка с малых лет знала, что рядом с Иошихиро она под крылом сокрушительной гарпии. Но годы шли старший брат менялся, как и детские влюбленности остались в прошлом, но только для него. Шизуха продолжала везде следовать за братьями и несмотря на легкую напряженность Иошихиро не видел причин отвергать девушку, стараясь сохранять с ней теплые дружеские отношения.

Смерть Шоры стала большим ударом для всего клана и в особенности для Иошихиро, в отличие от Акио, никогда не придававшего значения женщинам в своей жизни, будь то мать, няня или подруга, Иошихиро был привязан к каждой из них чувством какого-то неоплатного долга. Хуже всего было то, что, когда Шора умирала, она сказала Иошихиро, что верит, что он держит свое слово и обязательно жениться на ее дочери. Так детский лепет превратился в некую ношу на плечи, он не собирался жениться, но продолжал бережно к ней относится, чтобы не ранить чувства девушки. И с каждым годом подобное отношение все меньше устраивало ее, словно прощупывая почву она все больше и больше начинала изводить Иошихиро приступами ревности и истериками, на любое возражение с его стороны она отвечала нескончаемым потоком слез, как делала и их мать. Разве Акио нужны были еще причины для ненависти к ней? Казалось, что этого достаточно. Радовало только то, что терпеливо осаждал девушку ясно давая понять, что будущего между ними нет.

Сейчас же Акио видел, как довольная змея продолжает стягивать поводок на шее и без того уставшего брата. От проявившегося блеска в глазах, при появлении сумасшедшей не осталось и следа.

«Что же произошло, неужели настолько жить не нравится, что ты решил окончательно себя извести?» – думал он боясь напрямую спросить у брата.

Позади послышались шаги и обернувшись Акио увидел спускающегося к нему старшего, взгляд Иошихиро всегда менялся стоило взглянуть на Макото, так и сейчас сквозь пелену ненависти и надменности проблеснула мягкость. Слегка откинув прядь у лица, он сел рядом, всматриваясь вперед на кипящий жизнью двор.

Акио не решался первым начать разговор, но чувства напряженности между ними не было, рядом с Иошихиро всем всегда было спокойно, словно теплое крыло укрывало тебя с головой и бояться было больше нечего, жаль, что сама птица была изрядно измучена.

– Судя по твоим розовым щекам и блеску в глазах, ты счастлив? – спросил Иошихиро всматриваясь в лицо младшего.

– Я? – растерялся Акио.

– Как до тебя туго все доходит, – недовольно прижав ладонь к голове закрыл глаза Иошихиро, – ты знаешь я не мастер говорить подобное, но, если ты правда счастлив рядом с этим человеком, даже если это и Таро, – он сделал многозначительную паузу и казалось сдержал рвотный позыв, – я поддержу тебя и всегда буду рядом.

Акио не знал, что ответить лишь бегло водил глазами, стараясь сообразить хоть что-то.

– Ну, а если он вздумает тебя обидеть, то свернем ему шею, – улыбнулся Иошихиро.

– А ты не хочешь быть счастливым рядом с любимым человеком? – глаза Акио стали непривычно серьезными, от чего Иошихиро удивлено скривился, – у тебя от одного появления этой сумасшедшей искры в глазах виднеются, а ты продолжаешь терпеть Шизуху рядом.

Иошихиро ухмыльнулся, но отвечать не стал, лишь лениво смотрел перед собой:

– Какая же глупость постоянно стремиться быть счастливыми. Как думаешь, почему люди уперто продолжают это делать? Казалось бы, ты уже лежишь на дне и ниже падать некуда, ты один кругом кромешная тьма, а ты продолжаешь жалобно искать лучик света. Почему нельзя просто успокоиться и перестать мучить себя? Но нет, все равно мы продолжаем искать и надеяться на чудо. А когда этот луч появляется, ты спешно стараешься схватить его в кулак, – Иошихиро тяжело глотнул, в нем говорила пьяная версия, так что смущения за столь глубокие мысли он не испытывал, – так может лучше просто закрыть глаза и смириться с темнотой?

– Разве можно быть счастливым всю жизнь? Нет. В жизни не бывает абсолютно счастливых или абсолютно несчастных дней, все что нам остается это погреть замершие руки и сердца от появившегося луча, чтобы дольше продержаться среди этой темноты, – ответил Акио, также всматриваясь перед собой.

– А если этот луч появился, чтобы обжечь меня? – легко рассмеялся Иошихиро.

– Как минимум несколько мгновении до ожога – тебе будет тепло.

– А ты значительно умнее, чем мы с Акио в твои годы, – зажимая брата локтем рассмеялся Иошихиро, пока младший брыкался в приступах удушья.

Акио с Иошихиро практически до заката солнца просидели на ступеньках, перебросившись парой фраз. После младший устало зевнул и направился к себе в комнату, едва не спутав свою старую с комнатой Макото, после общения с братом, находится здесь было чуть легче, так что он достаточно быстро уснул, ни на секунду, не вспоминая о необходимости следить за своей гостьей.

Иошихиро сидел в своем кабинете, лениво перекладывая листы бумаг, стоявший на столе привычный бокал от чего-то сегодня не слишком привлекал его внимание, а сердце периодически заходилось горячей кровью, раскрашивая щеки. В дверь постучали и в этот момент по всему телу прошлись иглы, он с надеждой взглянул на дверь и в проеме стояла долгожданная фигура в светло-зеленом откровенном наряде, с еще заспанными глазами, но очаровательно яркой улыбкой.

– Так значит здесь ты и просиживаешь свою жизнь? – осматривая пыльную комнату, заваленную стопками бумаг, спросила Мия.

– Что-то вроде того, – он улыбнулся ей, мягко и искренне.

– Может прогуляемся во дворе?

Иошихиро устало опустил глаза заправляя прядь за ухо и поднялся с места, медленно подошел к девушке и всматриваясь черные острые глаза утвердительно кивнул.

Мягкий солнечный свет заката озарил улицу, служащие двора обсуждали прошедший день и расслабленно гуляли, наслаждаясь летней вечерней прохладой. Мия шла рядом с Иошихиро и увлеченно рассматривала окружающих, они остановились у небольшого фонтана, и он присел на каменный край, наблюдая за своей спутницей слегка щурился от яркого закатного солнца. Мия продолжала оглядываться вокруг себя, пока не остановилась на взгляде чайных глаз, играющих на солнце и припудренных легким блеском, так что несвойственно себе испытала легкое смущение. Она наклонилась ближе к лицу Иошихиро, заправив руки за спину:

– Хочешь я станцую для тебя? – неожиданно прервала тишину девушка.