По влажным до неприличия половым губам проезжается член и входит сразу глубоко. Блестящие моей смазкой губы накрываю мой рот.

Айдар делает несколько резких толчков, нависает и смотрит хищно. Над шестьдесят девять нам еще придется поработать.

— Ты должна была сосать, Салманова. Условия для кого?

— Для тебя, — смеюсь и тянусь за поцелуем. Он дает. Наполняет меня, быстро доводя до оргазма. — Я научусь… — Обещаю, пытаясь заслужить «прощение».

— Конечно, научишься.

Из моей грудной клетки вырывается смех, он же быстро превращается в стон. Я кончаю от толчков, чувствуя себя самой счастливой на свете.

Сейчас вспоминаю это, и пальчики на ногах поджимаются.

Я сознательно не делала еще ни одного теста, хотя мы уже вполне могли успеть забеременеть. Торопиться не хочу. Разочаровываться и нервничать.

Все будет.

Я уверена.

На часах — одиннадцать утра. Сегодня завтрак у нас будет очень поздним. Мы и проснулись-то поздно. Сафие пришла к нам часов в восемь. Я собиралась оставить их с Айдаром и встать, но не смогла.

Во второй раз проснулась уже последней из-за звонка Айдару. Кто-то должен был привезти документы.

Я думала, он сразу же сядет работать, но нет. Сейчас вот я жарю вафли, прислушиваясь к доносящимся из нашей с Айдаром спальни голосам.

Они трещат с Сафие, а я счастлива до невозможного.

— Ай, нееееее!!! Кр-р-р-р-расиво!!! — Сафие говорит громко, я улыбаюсь, даже не зная, чему.

Что там у них красиво?

— Думаешь, ханым?

— А мне можно?

— Покажешь, какое хочешь. Купим.

Не знаю, что еще он ей купит, но качаю головой. Он нашу дочку совсем разбалует, Аллах. Нам срочно нужен второй ребенок, чтобы Сафие научила делиться любовью и заботой. Их хватит на десять детей, я уверена, но…

Да ладно, Айка, не придумывай оправданий. Ты просто хочешь второго.

Открываю вафельницу, взбалтываю и заливаю тесто, пританцовывая.

Слышу, что разговор в спальне стал тише. Шушукаются. Хочется бросить все, подойти ближе и подслушать. Иногда я так делаю, каюсь. Даже не стыдно. Очень люблю за ними наблюдать.

Но сейчас сдерживаюсь. Уйду — вафли сгорят. А в голове уже вижу, как ставлю посреди стола огромную горку. Мы берем по одной и уплетаем с кленовым сиропом и кедровыми орешками.

От мыслей о том, сколько впереди ждет счастья, грудь распирает.

— Сафие, нет. Я тебе запрещаю, — голоса снова становятся громче. Я даже удивляюсь, потому что Айдар звучит как-то слишком настойчиво. Обычно он Сафие таким тоном ничего не запрещает.

Оглядываюсь, прислушиваюсь.

— А ты меня догони попробуй, баба!!! — Сафие тоже так себя не ведет. Обычно. А тут слышно, что соскочила с кровати и понеслась.

Я снимаю вафли, новые не заливаю. Разворачиваюсь и слежу.

По коридору несется топот детских босых ножек. За ними — не то, чтобы спешащий шаг взрослых.

— Сафие, верни, пожалуйста.

— Догони, баба! Догони, а то маме отдам!!!

Сафие залетает в кухню с пылающими глазами.

Я приседаю, она летит ко мне.

Сталкивается с моей грудью, я даже упасть могла бы, обнимая ее, но она ищет защиты — я всегда ее дам.

С отставанием в несколько секунд вижу в дверном проеме уже Айдара. Он тоже босой. В домашних штанах и футболке. Волосы до сих пор немного влажные после душа.

Взгляд… Огонь. Он прижимается плечом к косяку. Складывает руки на груди.

Я смотрю на него нахмурено — улыбается и подмигивает.

Когда Сафие оглядывается — ей хмурится и сам.

— Давай сюда, кызым, — требует грозно, выставив ладонь. Малышка мотает головой и показывает отцу язык.

— Неа. — Разворачивается личиком ко мне. Смотрит с таким энтузиазмом, что у меня даже мурашки по коже бегут. — Анне, смотри, что я у нашего баба нашла…

Шепчет заговорчески и поднимает ручку, в которой — ювелирный чехол. У меня, конечно же, сердце вскачь.

Смотрю на Айдара, он еле улыбку сдерживает. Прокашливается. Хмурится.

Ужасный актер. Ужасный.

Возвращаюсь к дочке. Она открывает чехол, в котором…

— Он тебя замуж будет звать, анне!

Конечно же, кольцо. Щеки вспыхивают тут же. Смотрю на Айдара укоризненно, он разводит руками.

Не догнал, что поделать…

Шайтан. Схемщики.

Я совсем не дура, понимала, что это случится в ближайшее время. Нам нет смысла играться в отношения. Мы либо семья, либо никто. Но, видимо, рисковать Айдар больше не хочет. Снова заручился поддержкой родни.

— Примеряй, анне. А вдруг маленькое…

Сафие тычет мне кольцо, а я и злюсь немного, и смеяться хочется.

— А ты примерила? — Спрашиваю, сводя брови. Она делает непонятное движение глазками. Конечно, примерила уже. Достает кольцо из чехла. Его без интереса отбрасывает мне на колени.

— Правая или левая, баба? — Спрашивает, оглянувшись. Айдар качает головой, не сдерживая улыбку.

Я тоже смеюсь.

Вот это план продумали, бог ты мой, а в руках не сориентировались…

Вот тебе и документы. Вот тебе и нож в спину от родного ребенка. Вот тебе и пять минут тишины.

— Правая, ханым.

— Давай на правую мерить, мамуль…

Выбора у меня нет. Протягиваю. Кольцо, конечно же, скользит, как по маслу.

Сафик выжидает три счета, а потом делает вид, что дергает:

— Ой, все! Не снимается! — Играет получше отца. Как будто раздосадована, хотя на самом деле — и не собиралась стараться. Я тянусь пальцами ко рту и качаю головой.

Сафие смотрит, как большой камень переливается и восторженно охает, а я в свою очередь — на Айдара.

Он бодрит меня улыбкой, а я все равно волнуюсь. И слезы в глазах собираются.

— Замуж за меня выйдешь? — спрашивает тихо, на крымскотатарском. Я отвечаю улыбкой.

Он ее понимает. Сафие — нет. Тонкости взрослых эмоций она еще не ловит. Оглядывается на папу, на меня смотрит серьезно.

— Анне, отвечай!

Мы с Айдаром снова смеемся.

— Ты должна спасибо сказать и согласиться, анне! Кольцо не снимается, понимаешь?

— Прямо обязательно согласиться, да? Или мы с мылом снять попробуем еще? — Уточняю, имитируя серьезность. Сафие мне верит. Сначала пугается: как это мылом? Потом кивает.

Поясняет, жестикулиряю:

— Это невежливо, мамочка! Согласиться должна. Понимаешь? Не снимается — значит на то воля Аллаха! Какое мыло?

Понимаю. Всё я понимаю. Против воли Аллаха с мылом, куда?

Тем более, что и Айдара же нам Аллах послал. Я помню.

— Спасибо за кольцо, Айдар. Я выйду за тебя замуж.

Уверена, мы с отцом нашей очаровательной дочери сейчас думаем об одном и том же: контраст между нами-любовниками и нами-родителями разительный. Нам слова не нужны. А ей наши — очень. У меня лицо горит. У Айдара — глаза.

Он кивает, принимая мое согласие.

А Сафие счастья не скрывает. Отступает, хлопает в ладоши и кричит Айдару:

— Баба, все получилось! А ты говорил отказаться может! Ну как может? Колечко надели и все! Зря ты боялся!

Я опускаюсь коленями на пол и прячу смех в руках. Сдержаться не смогла бы.

Действительно, зря.

Меня обнимают детские ручки. Сафие целует куда-то в висок.

А я думаю, что жизнь до ужасного циклична: на сей раз на брак с бывшим мужем меня снова вынуждает родня.

Год спустя

Айлин

Срок моей беременности уже довольно поздний. ПДР поставлена на двадцатое число этого месяца. Я очень жду встречи с нашей с Айдаром второй дочкой, а еще мучаюсь от бессонницы и изжоги, но это — мелочи. Счастья все равно больше.

Сегодня так вообще. День какой-то чудесный. За окном — солнышко. Айдар дома (у мужа выходной). У меня достаточно сил и желания, чтобы копошиться на кухне, пока они с Сафие заняты чем-то важным в гостиной.

С большим животом не слишком удобно раскатывать тесто, но я уже приловчилась. Хочу сделать янтыки.