Глава десятая
Вечер на террасе в Сиднее проходил под громкий стрекот цикад. Они звучали громче кастаньет. Особи этих насекомых, видно, репетировали симфонию – так разнообразны и сильны были издаваемые ими звуки. В Мелодию стрекота вливался звук портативного средних размеров фонтана в виде керамического пня, который освежал воздух за ужином, сведенным по просьбе Софии к трем сортам сыра и красному вину. В кроватке, привезенной из бывшей квартиры Клода и Жизель, куда молодожены заглянули на минутку по дороге в особняк Таубов, мирно раскинулся, играя резиновым ежиком Фрэди.
Темнота сгущалась из глубокого синего цвета с ярко оранжевой четкой полоской в необыкновенно черный мрак без нюансов. И это было красиво. Даже жаль было зажигать лампу над входом в дом. Она, впрочем, внесла вечернюю симфонию ноты мошкары, туту же начавшей жужжать вокруг плафона.
– Понравилась ли тебе бывшая квартира Клода или вы купите себе что-то другое вместо нее, – поднял вопрос практичный отец Клода.
Ангел Софьи на секунду зажал рот своей подопечной, чтобы она не выдала что-то злое. Ирония – оружие обоюдоострое. И высказывания нынешней жены и прежней должны быть взвешенными. А Соня хотела ляпнуть, что это был по дизайну «один большой гроб»
Ангел Клода замер в полете и чуть не рухнул, подумав, что Клод сейчас вмешается в разговор и скажет что-нибудь типа – «сами видели квартиру, чего спрашиваете».
Соне квартира не понравилась. Это вообще не жилье, а декорация для театральной пьесы в жанре трагедии. Из-за того ли, что пока Софья переводила сценаристам, писавшим сюжет фильма о судьбе Клода и его жены и знала все о поведении Жиз на этой территории. А, может, потому, что обстановка не только одиозной спальни в красно черных тонах, но и гостиной, где была копия дивана, созданного по мотивам Дали в виде алых губ из воловьей кожи, или из-за пустой и никак не оформленной детской, Соня вдруг поняла, насколько плохо в этом киче из кичей жилось такому тонкому и чувствительному Клоду. Кроме того, что бывшая супруга была слаба на передок и мстила мужу за то, что он не был склонен к такой вульгарности в отношениях, для него еще и внешний образ всего, что она выбирала, должен был резать глаз и вызывать отторжение. Все напоказ, все ненастоящее, ставшее и его настоящим.
Вопрос свекра вернул ее к реальности из пучины жалостливых размышлений. И напомнил, что родители Клода не в курсе их планов отъезда из страны.
Свекор все еще смотрел на невестку, ожидая ответа.
– Для меня вся обстановка в их доме говорила о том, что это было торжество эгоизма жены над альтруизмом мужа.
Ангелы взмыли вверх и захлопали в ладоши. Также сделали и родители Клода. А сам он был потрясен тем, как верно сформулировала в словах Софии то, что он чувствовал, как музыкальный диссонанс. Весь вид мебели, ковров, штор вызывал у Клода желание бежать из дома куда глаза глядят. Возвращаясь ночью, он никогда не включал свет, чтобы не видеть этой какофонии цвета. Тем более, что в их доме, когда там была Жизель, орала стереосистема. И звучал Рамштайн. Вся эта сила цвета и звука делали Жизель еще менее милой, что до свадьбы. Он женился на ней в полном смысле слова под дулом пистолета, жил потому, что под прицелом оказался еще и малыш. И их брак доказывал поговорку «насильно мил не будешь». И Клод был рад, что его жену убил маньяк, а не он сам. Потому что не раз был близок к тому, чтобы порешить эту эпатажную особу, которая его мало того, что, фактически, насиловала, но еще и изменяла направо и налево прямо на глазах у репортеров.
Клод же собирался с силами для того, чтобы сказать родителям, что, по меньшей мере на год, они с Софии переедут в Турцию из-за того, что… И тут возникала дилемма: посвящать ли своих отца с матерью в ситуацию, в которой попала Софья. Ведь это неизбежно означало, что придется рассказать об ее съемках в документальном порно. Отношение к невестки у них резко изменится, безусловно.
Ангелы всех четверых взрослых и даже малыш-ангел вихрем кружились над столом, генерируя идеи.
– Пусть скажет правду о муже Софьи и том, что он из-за нее погиб в автокатастрофе и свекровь ей мстит, уже нанимала киллера. Поэтому молодоженам придется прятаться.
– Папа и мама, я должен вам сказать, что Софии угрожает опасность. Ее бывшая свекровь, которая подстроила автокатастрофу машину Софии, не может простить невестке, что в ней погиб ее сын. Случайно. А Софья осталась жива. И Тамара Орлова наняла киллера, который охотится за нами. Поэтому мы вынуждены скрываться до тех пор, пока не докажут вину бывшей свекрови Софии, и ее не арестуют. Ну и не поймают нанятого ею киллера, конечно.
Мы выбрали Турцию. – включилась в разговор Соня. Там живет много русских и других иностранцев. А искать нас киллер будет в Австралии. – Соня была смущена. Мало того, что ее прошлое заставляет лгать ее саму, но еще и Клоду приходится обманывать родителей. Конечно, он не совсем врет, но и правды не говорит.
Софье стало мучительно стыдно. И она в который раз начала прокручивать в голове свою семейную жизнь с кастрированным Павлом. Могла ли она отказаться спать с этими мужчинами под видеозапись? Ведь все равно после каждого секса Павел ее избивал. Так пусть избивал больше. Не мог бы он убить ее совсем, ведь она нужна была ему для алиби перед шефом. Но она соглашалась на съемки своего мужа. Иногда даже получала удовольствие от секса. Всего два раза из тринадцати, правда. Кроме страха на это толкала Соню и желание родить хоть от кого – тогда будет кого любить на самом деле. Потому что после шока первой брачной ночи и убийства, совершенного на ее глазах, после той боли, которую причинили ей шрамы, она, конечно, Павла разлюбила. Но вот он ее полюбил в своем роде – как единственный источник извращенного удовлетворения.
Ну и решающую роль во всей этой истории сыграло то, что тетка после гибели родителей продала квартиру Софьи и скрылась с деньгами. И идти ей было некуда из роскошной золотой клетки в два этажа.
Но для сдержанных, чуть чопорных родителей Клода это не могло послужить оправданием участия в скрытой камерой снимаемом порно.
Ангелы всех взрослых понурили крылья, пожухли энергетически. Ведь они, фактически, соучастники лжи. Хоть и во спасение. В центр их группки метнул молнию сам Архангел Варахиил, отвечающий за реакцию Абсолюта на действие сотрудников. В реальном небе Австралии сверкнула молния во все небо, и раздался гром.
Ангел Софьи тут же по интуифону постарался оправдаться перед Светлоликим Архангелом:
– Мы побоялись, что и новая свекровь начнет вредить Софье. А она – беременна!
Архангел Варахиил, сияя нимбом, появился на небе, раздвинув тучи, как шторы и без интуифона грозно прошипел на волнах ветра:
– Ложь множит ложь, а не защищает никого ни от чего.
Ангел Клода вступился перед Небом за коллегу.
– Мы просто сократили правду на один мотив. И настаиваем на отъезде, потому что никто, имеющий Ангелов Хранителей, не общался с Тамарой. И мы не можем быть уверены, что она мертва, как сообщил Георгий Софье. Поэтому им нужно уехать под благовидным предлогом из дома родителей Клода, где киллер будет искать молодоженов в первую очередь.
Варахиил задумчиво покусывал уголок тучи.
– Ладно, не пуха, не пера.
Ангелы рассмеялись старой небесной шутке, которая из-за нынешних энергетических крыльев давно устарела.
Ангел Клода разозлился на Ангела Софьи:
– Получить выговор от самого Архангела, приносящего благословение Господне из-за того, что ты в свое время не отговорил Софью от секса по команде – это ли не «подстава»!
Ангел Софьи почесал в голове и ответил:
– Если б она отказывалась, то была бы мертва. Не взмолилась ли Богу и твоего хранимого не вытащили бы из той жуткой ситуации, в которой он жил несколько лет.
Даже сама Софья думает, что ее бы не убили.
– Странно, что она так думает, ведь после компаньона Павла – Виктора Павел попробовал убить и ее, просто помешало то, что прибежал охранник Иллариона.