– Ребята, вы тут гуляйте дальше, а на меня напал азарт. Хочу в здешнее казино. Вы со мной?

– Я бы хотела уже пойти домой, – томным голосом пропела Наталья.

– Я провожу девушку и приду с тобой поиграть в казино, – ухватился за брошенную ему соломинку Лимон. Наталья девственно потупилась (явно решила в третий раз разыграть «карту невинности»).

Маргарита развернулась и пошла, все ускоряя шаг, прочь от парочки.

А Лимон тут же нежно обнял Наталью за плечи. На ощупь она была гораздо лучше, чем на вид.

А Марго поймала такси и помчалась в отель – за вещами. А потом – в аэропорт. Ближайший рейс был в Таиланд. Туда она и улетела. До последнего момента она боялась, что Лимон помчится за ней и вернет. Слишком долго он был влюблен в нее. Но… то ли с радостью, то ли с недоумением, то ли с разочарованием она поняла, что «хвоста» нет и не будет. И еще то, что путь домой в Москву отрезан ей на долгие годы, раз она сбежала от уголовника.

А Лимон остался в номере у Натальи. И с ней он был нежен в этот раз.

Она жаловалась ему, что Илларион принуждал ее, девственницу, к сексу, что он – холодный, как змея. А Лимон жалел ее, возбуждаясь от незримого присутствия соперника. И, конечно же, много раз имел с ней секс в благоразумных позах. И она притворялась неискушенной. Хотя по сравнению с той же Марго, безусловно, таковой и была на самом деле.

Быть или казаться – этот вопрос встает в любых отношениях. И Наталья раз и навсегда решила «казаться» той, кем ее хочет видеть мужчина. Она считала себя в этот момент самой хитрой в мире. И не знала, что такой тип женщин уже два века назад описал Чехов в своей героине Душечке. Ну, разве что умение Душечки подстраиваться под мужчин было гораздо более искренним. А мимикрия Натальи под криминальную среду неминуемо должна привести к тому, что с волками она станет выть по-волчьи…

Соня проснулась среди ночи. Сердце колотилось сильно. Рядом мирно посапывал Клод. Его дыхание, размеренное, как звук волн в открытом в спальне окне, сразу успокоило ее, и сердцебиение пришло в норму. Что она видела во сне – не помнила. Кажется, она висела над пропастью между двумя горными вершинами на куске парусины, который передвигали веревками. Парусина была хлипкая. А сбоку от нее на этом же лоскуте материи якобы спал Фредик. И Соня испугалась, что, проснувшись, малыш может соскользнуть в пропасть, упасть в долину с высоты птичьего полета, не осознав меру опасности огромной высоты.

Вспомнив сон, Соня на цыпочках побежала в соседнюю комнату, где теперь Фредик спал один, без присмотра Миши.

Однако малыш как раз-таки не спал. Он сидел в кроватке и тряс погремушку у себя над ухом, будто изучал ее возможности.

– Чего не спим? – укладываясь рядом, спросила она малыша, вороша волосики снизу вверх, против шерсти – он это любит.

– Спать – долго, – стал канючить малыш, не желая ложиться. – Я хочу на море. Там дырка от Луны на воде. Я хочу в эту дырку.

– Глупенький, там нет дырки. Это просто отражение Луны, как твое лицо в зеркале.

– У Луны есть лицо! – Фредик был потрясен. Он даже встал с кровати и пошел к окну, где красовалось ночное светило.

– Ну, в зеркале и в воде отражается все, а не только лицо.

– А когда нас возле зеркала нет, лицо там остается? Остается Луна в воде, когда ее уже не видно. Как сахар?

– Мама мия! – вздохнула Соня. – По мне, так не остаются. Хотя след от всего есть на всем.

– След… это то, что от грязи?

– И от нее тоже.

Ангел Фредика сказал Ангелу Софьи, что мальчик не понимает причину, но остро чувствует ее грусть и настроение прощания. И он очень боится, сам не зная чего.

– Разуверь ты, наконец, свою Соню, внуши ей, что небо ее помиловало. Пусть она перестанет жить, ставя себе предел.

– Мне тоже жаль ее из-за этого. Но Ангелы знают только о планах небесных, а люди предчувствуют не только хорошее – с нашей помощью, – но и плохое.

– Но Бог-то знает все, – возразил Ангел Фредика, присев на постель мальчика рядом с подопечным, чтобы тот не свалился. – И все в его власти.

– Да, Он – автор всего. Но человек-то был заведен на Земле с недоделанной программой управления.

– Ученик-зазнайка решил опередить Учителя. Украл ноу-хау. А теперь все люди, грубо говоря, не с автоматической коробкой передач, а на ручном тормозе. Или вообще неуправляемые…

За прогулками у моря, работой в саду и написанием романа и музыки время для обитателей виллы катилось незаметно и гладко.

Погода стояла восхитительная.

Соня с Клодом без Фреда съездили на экскурсию, опробовали ванны Клеопатры. Этот кусок Средиземноморья вместе с пляжем когда-то Марк Антоний подарил своей любимой. Здесь они занимались любовью прямо на берегу, благо тогда он был диким – ничего поблизости.

Теперь из-за того, что и в это время года там было полно туристов из тех мест, где люди генетически плохо переносят летнюю жару – скандинавских стран и Бенелюкса, – сделать что-то подобное супругам Таубам не удалось. Зато они купили последние билеты в ванны Клеопатры и там уж предались любви, воображая себя этими историческими любовниками.

Вели они себя довольно откровенно, записывали звуки на диктофон. Но если служащие их и видели, то вмешиваться не стали. Других-то посетителей не осталось в этих длинных бассейнах из известняка.

Но все же после бурных плесканий и кувырканий, после фырканий и бульканий крик удовлетворения не мог не оставить сомнений в характере занятий пары.

Так что, одевшись, они поспешно ретировались с места событий – кто знает, может, за такое тут предназначен штраф, или даже полицию вызовут? По дороге вышедшему им навстречу охраннику Клод сунул пять долларов. И тот, открыв было рот, замолчал. Принял извинения.

– Мы крадемся, как нашкодившие кот и кошка, – резюмировала Соня.

– Так ведь в этом доля правды есть, и составляет она – сто процентов, – усмехнулся Клод. – Но лично я не раскаиваюсь. А ты, Софи?

– Мы просто не могли не испытать это. Жизнь так коротка.

– Но ее на все хватает, – буквально пресек ее «завывания» Клод. Это его Ангел «науськал» вселять в жену оптимизм.

По мере приближения срока приезда в середине апреля родителей Соня вплотную занялась домом.

Если раньше по комнатам ползали три автоматических диска – пылесоса, очищая полы и ковры, то перед приездом свекрови Софья решила попотеть. Ну и что, что свекровь ее любит: тем больше оснований ее не разочаровать.

В супермаркете у Махмуда Соня заказала средство по уходу за мебелью с натуральным воском. Он его получил через неделю. Раньше он такими изысками не баловался. А также по Сониному велению привез в свой маленький супермаркет удобные швабры: не мешает освежить дом, который раньше был лишь в относительном порядке.

Словом, все, включая жителей гостевого домика, драили поверхности в обоих строениях. А Настя с Гией были «припаханы» в саду. Они сооружали розарий.

Миша смеялся над всеми: мол, потемкинскую деревню строите, товарищи.

– А я все матушке-императрице расскажу, – хвастался он.

Фредик, и тот вытряхнул в подвале подстилку для котов. После этого его пришлось отмывать от последствий.

Словом, работа кипела.

В мае Клод с Софьей собирались в Канны, режиссер уже три письма им прислал, что музыка к фильму в номинации. И, оставшись дома одни, родители Клода имели все шансы обнаружить бесхозяйственность невестки. Так что именно на ее ложную репутацию и трудился две недели дружный коллектив.

– Сплошные субботники у нас.

– Что такое субботники, – спросил Клод. Этого слова в его русском лексиконе не было.

– Это когда перед праздниками в субботу люди разных профессий убирали территорию вокруг офисов или обустраивали парки. В советское время.