– Ты готов к такому развитию событий? – Заметив, что у мужа чуть не скрипнули зубы от напряжения, Ася злорадствовала.

– Конечно, нет. Но я считаю справедливым, если ты им дашь. У одного умерла жена, у второго из-за тебя ушла любовница. А я спутался с грязной девкой.

– Но ведь распутаешься с ней?

– А кто меня знает, – в ответ на откровенность жены он тоже не стал лгать откровенно и клясться в воздержании. Да Настя ему бы не поверила.

– А вот я считаю, что удержусь от двух таких соблазнов, – с обидой сказала Настя.

– Зачем? Мы будем квиты: оба изменим. Главное, береги себя и ребенка. А я заслужил от тебя всего…

Отключив телефон, Гияснова направился в туалет. И снова пустил фонтан, на этот раз представляя Настю в постели с Клодом. И потом долго сидел на унитазе, низко опустив голову и подперев руками. А потом отшлепал свой «увядший» член.

– Все из-за тебя, неуемная скотина, – сказал он ему со злостью. Член кивнул.

Миша в бывшей раздевалке рядом со спортзалом расставлял мебель для массажного кабинета. Он купил специальный стол, передвижную тумбочку к нему, шкаф для простыней и полотенец. Помещение было узким и мрачным, пропахшим навеки потом спортсменов. Пришлось даже сжечь ароматическую палочку. И теперь в воздухе стояла неубедительная смесь мускуса тренированных тел и ванили.

Всю ночь он жестко страдал из-за отсутствия Лили. Но не пил. Он понимал, что в эту сторону за облегчением идти нельзя. Клин клином вышибать он вознамерился уже сегодня. Потому с утра помчался за оборудованием для массажного кабинета. Даже завтракать с Таубами не стал, схватил кусок колбасы с жиром и отрезал сам себе хлеба.

– Дел невпроворот, – с набитым ртом сказал он. Роберта посмотрела на Мишу с грустным пониманием. Ее не обмануло его искусственное воодушевление. Фредик бегом побежал за любимым Михой. Жестом попросил его подставить ухо, наклонившись. И когда мужчина сделал, как попросил малыш, тот шепнул ему на ухо:

– Тебе очень больно? – и в глазах его блеснули слезы. – Тебе очень больно, – повторил мальчик с утвердительной интонацией.

– Я вылечусь сегодня в обед, – успокоил Миша мальчишку и чмокнул его в щеку.

Перед началом занятий в спортзале Клод объявил мамочкам – болельщицам «золотых деток», – что они могут по очереди принять курс массажа у профессионала в этом деле, пока мальчики тренируются.

Пацаны даже за то недолгое время, что тренируются, изменились сильно. В них словно бы вставили стержень. У них появилась осанка. И не только из-за того, что мышцы крепче держали позвоночник, но и потому, что в своем интернате они стали элитой, некими семью мушкетерами. Им завидовали остальные сироты, даже пытались побить, чтобы эти семеро «не корчили из себя мажоров». Но мальчики победили на кулаках превосходящие вдвое силы нетренированных противников (часть их была старше), буквально сражаясь спина к спине. И это сделало их неким братством. Они гордились боевыми синяками, хоть и соврали учителям, что просто часто падают на тренировках. Но когда учительница математики пожаловалась той самой крошечной даме, курирующей детские приюты, на то, что для детей занятия могут быть опасными, та сказала, не церемонясь:

– Не опаснее жизни сироты.

Она всегда и во всем была на стороне Клода. В глубине души она его обожествляла. Недавно он был у нее и сообщил, что при спортзале открылся массажный кабинет. Его друг будет массировать ожидающих мамаш. Ну и юных спортсменов, если у тех будут травмы, ушибы или растяжения. И предложил ей испытать на себе волшебные руки. Она отказалась, втайне стесняясь своего не вполне нормального тела. Но начинание одобрила.

Первой пришла скучающая в браке со стариком Эльза. Она была вся в нужных местах надставлена, а в других – усечена. Миша массировал ее умеренно, чтобы, не дай Бог, ничего не треснуло и не лопнуло. Но Эльза осталась довольна. И, кроме денег, сунула в руки Мише визитку, мол, иногда ей хочется массажа на дому. Миша визитку взял и натянуто улыбнулся в ответ, протягивая карточку обратно:

– В связи с характером нашей работы с детьми нам запрещается практиковать в других местах, извините. – Силиконовая красавица фыркнула и вышла.

Следующей была бабушка, которая привела внука. Ей очень понравилось, что Миша массировал сильно. Особенно шею, которая у нее как раз сегодня не поворачивалась с утра.

И, наконец, третьей пришла тридцатидвухлетняя разведенная богачка Сирена. В ней чувствовались зажатость и мрачность. Она была довольно высокой, с большой тяжелой грудью и лицом, напомнившим Мише Ксению Собчак. Она оказалась россиянкой из Тулы, которая вышла семь лет назад замуж за миллионера из Сиднея, а развелась в этом году. Муж ушел к… другому.

Все понятно. Сомнения в себе, обида на мужской пол. Обо всем этом она рассказала Мише, пока тот разминал упругое, но будто одеревеневшее от постоянного напряжения тело.

– Вам нужно расслабляться, – тоном доброго доктора сказал ей Миша. Он чувствовал, как под его пальцами у нее будто с крючка снимаются мышцы. Они перестают быть натянутыми струнами. И точки выше попы, отвечающие за сексуально желание, перестали быть такими болезненными для Сирены.

– Да, надо. Но я не могу. Устроилась на работу, ведь муж содержит ребенка, а мне оставил квартиру, но денег не дает. Так что я уже давно не то что в баре, даже в постели с мужиком не была. – В голосе Сирены прозвучало искреннее горе. – Я будто заморозила себя, стала жесткой.

– И наощупь тоже, – пошутил Миша, – нельзя все время обороняться. Сдайтесь кому-нибудь уже.

Женщина перевернулась на спину, прямо посмотрела Мише в глаза.

– Я хочу сдаться вам. Сегодня в шесть жду к себе домой на ужин. – Она соскочила со стола и написала адрес на клочке бумаги.

– Ночью я нянчу близнецов Клода. Не смогу пробыть в гостях больше двух часов, – не кокетничая, ответил Михаил.

– Мне очень нужны эти два часа, – искренне сказала Сирена.

– И мне. Главное, чтобы красавица с таким именем не заманила меня на рифы.

– Я не мореходная сирена, а противопожарная, – усмехнулась Сирена, одеваясь. Видно, шутка эта у нее была дежурной.

И от предчувствия глаза Миши будто подтаяли, как и глаза молодой женщины.

Она нехотя ушла. И на смену ей пришла надменная красавица. Миша вынул новые простыню и полотенце, пока она раздевалась. И весь сеанс думал не об этом самодовольном теле, а о том странном и окаменевшем, застывшем без любви. И дал себе клятву, что отогреет ее за всех и за все уже вечером.

Клод, когда женщины отправлялись в массажный кабинет по очереди, про себя гадал, какая из них понравится Мише. И какой понравился он. И когда вышла Сирена, сияя глазами и с лицом, которое перестало быть маской, он понял, что Софья в своей книге права. И у Миши жена будет иностранкой. Нью-иностранкой. Лишь бы и она не заставила его уйти с работы нянем. Ведь тогда придется нанять чужого человека, а это было бы трагично для близнецов. Для младенцев, оказывается, главное, чтобы до восьми месяцев лица не менялись. А им еще только семь. Впрочем, скоро приедет Настенька (Клод так и назвал ее на русский манер про себя). Но беременной негоже не спать ночами. Так что она не станет «основной» няней. Ни за что. Но возиться с крохами будет. Ведь ее мать «дезертировала» с работы. И теперь на ее месте в памяти малышей будет провал. Впрочем, маленькой Сонечке ее лицо более знакомо, чем Лилино.

Как причудливо сплетаются судьбы в некую картину. Сюжет ее известен только Творцу. А каждый отдельный мазок и штрихпросто должны лечь в том направлении, куда надо, а не шмякнуться, куда вздумается.

Ангел его в сомнении даже закачал головой, решая, отправить по интуифону за такую философию «плюс» или «минус» подопечному.

Решил, что лучше послать «плюс». Одно уже стремление разобраться в воле Божьей похвально. Желание участвовать в построении на Земле Царства Божия. Многие люди, даже каждый день повторяя «Отче наш», не понимают, что самое главное во всей молитве – это «Да придет царствие твое, да будет воля Твоя на Земле, яко на Небеси». Это сразу решило бы все проблемы.