Ангелы отвернулись и даже решили отлететь подальше.

– Тут им не до разговоров, – с ностальгической грустью сказал бывших плейбой – Ангел Софьи.

Ангел Клода скептически покачал головой:

– Твоя найдет на что обидеться. Впрочем, самый надежный способ отключить мозги, включая зону речи, это половой акт.

Ангел Софьи посмотрел на собеседника:

– Человеческие психологи решили считать любовью «незаменимость сексуального объекта».

– Что ж, в случае наших подопечных, которые раньше воспринимали акт с другими, как тяжкую повинность, это точно – правда.

– Ну, мне кажется любовь, это когда душа на время покидает тело и кувыркается в воздухе, а потом возвращается в него. Не все люди знают, что нет никакой сексуальной энергии. Есть одна энергия, движущаяся по позвоночнику. Но если использовать ее внизу, сразу на той чакре, которая уведет ее в гениталии, то это не любовь. А вот когда энергия от копчика поднимется нерастраченная до головы, оттуда вылетит из нее в Космос, вернется освященной, озаренная светом звезд в голову, спускается до чакры, отвечающей за совокупление, тогда слияние тел и душ – уже ни что иное, как любовь. От этого и пощипывающих искорок в крови или пузырьков шампанского.

– Как же ты Ангелом-то стал с такими знаниями.

– Часто закреплял их со студентками.

Оба ангела рассмеялись.

А Клод все нагнетал своим поршнем страсть Софьи, звуки плещущей воды и особого хлюпания внутри влагалища создавали странную музыку секса. Вообще всякое слияние в воде похоже на какой-то языческий обряд. Клод просто пронзал ее всю. И по прежнему его руки словно вплывали, вбирались в кожу, а не просто скользили по поверхности.

– Я сейчас умру, если не кончу, – сквозь зубы прошептал Клод, поскольку Соня все еще не сжимала и сжимала в тугом влагалище естество Клода.

– Умри, – разрешила она. – И Клод извергся в нее.

И почувствовал себя виноватым.

– Прости, я не мог, все рвалось внутрь тебя.

Соня, наконец перевернулась на спину на другой стороне ванны от Клода. И ленивой, размякшей рукой тщетно пыталась снять крышку с пены для ванны. Клод отобрал у нее бутылек.

– Твой запах лучше любой лаванды. Я против чего-то, кроме тебя.

– Да уж, в самолете мы пробыли долго, еще дольше на свадьбе. Так что запах никакой лавандой не перебить.

– Помнишь, как у Шекспира «Тело милой пахнет телом.

– А милого? Не снятыми носками?

И оба они чуть не утонули от смеха в переливающейся через край ванной.

– Мы намочили львиные лапы.

– Откуда им взяться?

– Они отросли у ванной, – поддразнила Соня ставшего еще более красивым с морыми волосами Клода. – Я сейчас нырну пол воду, а ты сфотографируй свою голову вместе с ванной и бы будешь выглядеть на невольном коллаже, как водяной лев.

По моему, есть только морские кортики. улыбнулся Клод.

А ты – единственный такой дев. – Лицо Сони стало серьезным. Ты такой…царь. Правда, у меня сердце замирает от страха, что у тебя когда-нибудь может появиться другая! –

Лицо Сони стало по – настоящему горестным, – Как вспомню…

Клод понял, что настало время прервать воспоминания физически. Вылез из ванны, вытащил Софии, завернул ее в огромное ковровое полотенце и понес в спальню.

Давай мы поклянемся – умрем оба, если один изменит. Предложил Клод не то всерьез, не то в шутку.

– А давай, – глядя ему в глаза из глубины разноцветного полотенца, ответила Соня.

И они, распростершись на кровати в сеульском отеле, сцепили руки замком и поклялись в том, что умрут оба, если кто-то один полюбит другого. И им не было страшно. Потому что если даже Ангелы нашли им обоим единственный возможный вариант из семи миллиардов людей, то опасности умереть таким способом не было.

Софью мучило то, что она все отодвигает и отодвигает сообщение о том, что в Интернет могут попасть компрометирующие ее видеосюжеты, снятые в прошлом ее мужем. Измены, хоть и совершенные по заданию Павла, должны были выглядеть, как настоящие. Недаром каждый раз Павел Соню после секса избивал – злился, что, быть может, она получала удовольствие. И хотя первоначально он хотел, чтобы Софья от кого-то забеременела – это дало бы ему самому алиби перед Илларионом, он каждый раз бил ее именно в живот, вплоть до серьезных травм. Сознание еще недавно полноценного кобеля, столкнувшись с невозможностью осуществить желание, явно привело его к психическому расстройству.

Наконец, Соня решительно села на постели и посмотрела на Клода так, будто решалась на что-то. Он туту же сел рядом, укутав Софи простыней вместе с собой, как общим коконом. Но та нервно сбросила ткань с плеч.

– Я боюсь сделать тебе больно, но я должна рассказать тебе кое-что из прошлого. – Соня смотрела перед собой, не оборачиваясь к Клоду. Стыдно ей было по максимуму. Слова в горле застревали. – Я бы не будоражила тебя своими былыми грехами, но они угрожают будущему. – Тут она рывком оглянулась и уставилась Клоду в глаза.

– Поклянись, что не бросишь меня. – Начала она сурово, – я не могу изменить то, что было. Я это тоже часть меня, неизменимая, к сожалению.

Клод выпрямил спину и приготовился к разговору, как к прыжку во время каскадерской работы.

– Я готов, говори, – сам он был в этом не очень уверен. Поэтому его Ангел весь завибрировал в воздухе, словно обмахивая полотенцем боксера в углу ринга после нокаута.

Ангел Софьи обнял ее крыльями, защищая и умоляя в ухо действовать осторожно. Соня тщательно подбирала слова. Ей не хотелось, чтобы дикая ревность, которую нона недавно испытала в коридоре Мосфильма резанула обратным концом по ее любимому.

– Я рассказывала тебе тогда, в супермаркете, в день знакомства о том, что мой муж делал порно с моим участием. Придумывал сценарии и режиссировал соблазнение мною своих клиентов из числа руководителей легального бызнеса Иллариона в разных странах. Первый раз он прикрывал свое желание необходимостью иметь компромат на тех, кто может отказаться от услуг Павла в пользу других адвокатов. А это вывело бы из под контроля Иллариона его подчиненных, ведь, шантажируя своего босса руководители филиалов могли прибегнуть к юридическому «отжиманию» его собственности в свою пользу. Но позже Соня поняла, что ее мужу просто нужно мысленно вставать на место мужчин, с которыми она спала. Он прятался в разных местах, куда я должна была заманить указанных им людей и снимал якобы измену на камеру. Это стало ее личной компенсацией за невозможность делать это лично. И вот эти кадры попали в руки моей бывшей свекрови. А она пыталась разместить их в интернете с флеш-карты.

Флешкой завладели люди Георгия. Но на ней – не все тринадцать эпизодов, а только семь. Может, остальные так и остались у Тамары, которая уехала в Банкок. Так что их могут вывалить в Сеть. И тогда несколько мужчин будут мстить мне, думая, что только я могла сделать эти кадры. Понимаешь?

– Софи, неужели ты не поняла: я и тогда сделал тебе предложение и купил кольцо, а уж теперь, когда ты рискнула показать мне свою любовь, твое прошлое рассыпалось в прах. Как и мое. Да, мы летим в неизвестность, но пока блаженствуем в невесомости. И неизвестно вознесет нас судьба на седьмое небо или разобьет вдребезги о Землю. Но – точно вместе, одновременно. В отличие от новых других пар в такой ситуации у нас есть деньги для начала.

– Кстати о деньгах, – перебила его Соня, – Георгий купил нашу квартиру со всеми вещами, чтобы разыскать все тайники, обнаружить камеры слежения. Как он выразился, «обезвредить минное информационное поле».

Клод обрадовался: значит, Соня не вынуждена уйти от него к Иллариону (чего он втайне опасался), она боится того, что Клод увидит ее в такой же ситуации, в какой он не раз заставал свою прошлую жену, да еще на глазах у всего мира.

– Это опасно для нас. Но даже самый худший поворот событий я смогу пережить. Мое имя не раз трепали в прессе по поводу похождений Жизель. Не скажу, что мне это нравилось, но я к этому привык. Жаль, что твое прошлое может отравить будущее. Но мы выживем. А чтобы нас не нашли разъяренные участники секс-репортажей, переедем куда-то, где не так хорошо с вай-фай. Скажи мне лучше, спал ли с тобой Илларион, был ли в тебя влюблен?