В это время Георгий на улицах центра искал себе красивую девушку, которую через час должен будет представить Иллариону, как свою любовницу, для которой он якобы купил квартиру Павла и Софьи.

Девушке придется опять обмануть Иллариона в том, что она давно знакома с Георгием. И ведь именно так и поступала ради Павла Софья. Просто заклятие какое-то лежит на этом двухэтажном жилище.

Илларион с Наной, разодетой в пух и прах прибыли на скромную свадебную вечеринку в сборной небольшой компании в назначенное время. Жениха с невестой ще не было и гости начали знакомиться между собой. Гергия заинтересовал Михаил-массажист. Этот громадный мужик страннос смотрелся в серебристом костюме. Как босс мафии. А босс мафии, как раз оделся строго и просто. В его планы не входило самоутвержаться.

– Если придут стрелять по «бизюкам» залетные грабители, то Мишу сочтут за тебя, а тебя – за Мишу, – пошутил Георгий, знакомя своего босса с новым приятелем. – Миша Соне руку спас, которую слишком долго браслетом в больнице перетягивали, чуть гангрена не началась.

– Что ж, зовем тебя, Миша, в нашу службу безопасности. Только там руки, как и шеи, чаще придется ломать, чем выправлять. Но ломать тоже надо уметь.

– Я служил в десантных войсках, – шутливо похвастался Миша, – так что учиться ничему не придется. Но к вам не уйду – в бане столько красоток хотят похудеть на ровном месте, так что от такого дела только «пидер» в ОПГ уйдет. Сами понимаете, фигуры бандюков меня привлекают меньше. Хотя и в Сандунах их тоже немало. Так что останемся каждый на своем месте – мое теплее.

Илларион засмеялся.

– Клод тебя пригласил? – уточнил он, опасаясь, что этот громадный мужик мог привлечь Софью.

– Оба. Напрошусь ним в Австралию, если переедут. Хочу научиться серфингу – завидую тем, кто под гигантской волной на гребне балансирует. И вокруг фиолетовый океан!

– Да уж, балансировать – это хорошо, – мрачно встрял Гия. Он открыл было рот, чтобы рассказать Иллариону о том, что покупает квартиру. Но в этот момент оркестр грянул марш Мендельсона и включили под потолком громадную хрустальную люстру, обычно выключенную. Потому что интерьер ресторана, сделанный в стиле замка великана, сияя сапфирами и бездонными синими глазами, вошла в платье из небесного стречь-бархата Соня, а за ней – в чудесном приталенном английском костюме океанского цвета – бесподобный Клод. И показалось, что эта красивая пара не может состоять из реальных людей – никакие голливудские звезды не могли с ними сравниться. Даже у невозмутимого Иллариона отвисла челюсть. А Нана в этот момент ревниво глянула на него. И еще раз решила извести Соньку по ее возвращению любым способом. Она ещ не знала, что сама сбежит от Иллариона уже сегодня…

Неизбежные тосты кончились быстро. Хотя грузины и превзошли себя в этом искусстве.

Илларион сказал тронную речь:

– Вы сегодня стали мужем и женой явно для всех остальных людей. Вас, наконец, перестанут пытаться силой оторвать друг от друга. Вы оба очень популярные люди, но попробуйте не обижать друг друга неверностью. Потому что единственное, что не можзет прстить мужчина женщине – это ее чувства к другому мужчине. Не секс, а именно любовь. Не знаю, как Клоду, а мне легче убить, чем простить. – И Илларион посмотрел на Нану. Та похолодела, думая, что Сонька отдала ее любовнику ту роковую записку, которую она когда-то написала Павлу. Но Илларион ее тут же успокоил на этот счет, но не специально, а случайно:

– Недаром говорят, что жена Цезаря – вне подозрений, ведь те женщины, которые выбирают себе в мужья главных в каком-нибудь деле, понимают, что изменой унизят себя, могут перестать быть женами Цезарей.

– За верность супругов! – поддержал его Георгий. И он-то как раз не удержался и глазами показал Нане, что в ней он не очень уверен.

После этого «Пиковая дама» решила бежать прямо сейчас: из ресторан и из города. Раз в курсе ее подлинной роли в той истории с Павлом начальник охраны гражданского мужа, неведение Иллариона на этот счет продлится недолго. Как бы забрать свою шубу незаметно. Заезжать ли за остальными драгоценностями домой? Или просто сбегать в банк и снять всю наличность. Хорошо еще, что самый большой комплект из колье, диадемы, браслета и серег с черными бриллиантами она одела на эту свадьбу. И уезжать придется не на море, а в Сибирь – там искать не будут. Так что сбегать без белого манто в пол смысла нет.

После тостов объявили танец. И новоиспеченные супруги, вопреки своим нарядам, для этого мало предназначенным, решили станцевать не вальс, а ламбаду. Ее и заказали оркестру. Было что-то сюрреалистичное, когда между коричневыми, грубо сколоченными столами и буфетами, рассчитанными на Маркиза Карабаса, извивалась пластично, но неприлично красивая пара, за ней и остальные разномастные гости.

Переливы цвета синего платья Софии, его наплывы на более темный синий костюм Клода во время ритмичных движений придавали танцу смысл впадания реки в море или иного водного слияния. Впрочем, кто-то, например, их Ангелы, устроившиеся на буфете Карабаса и любовавшиеся провокационным танцем парочки с неодобрением. Они забыли, что вожделение, зависть и ревность вызывать опасно. Не раз ведь уже поплатились: и когда снялись дублерами в сексуальной сцене в фильме, и когда влюбила в свою любовь влиятельных и опасных мужчин. Но опять почти все гости перестали танцевать, и отошли на задний план от этого торжества совершенства влюбленных.

И только Нана так и обвивала Иллариона, так и льнула к нему, будто бы прощаясь и прося прощения. Чтобы, если по его заданию ее найдут, то хоть убьют быстро, а не будут мучить. В этом мог заключаться единственный бонус. Но не в ее правилах было становиться жертвой. Можно ведь изобразить себя жертвой ревности и сбежать под благовидным предлогом. Нана страстно поцеловала Иллариона. Он глянул на нее с раздражением, с трудом оторвав взгляд от солирующей пары.

– Что это ты так распалилась? – спросил он гражданскую жену.

Но тут вышел с бокалом к микрофону актер Виталий Сбытнев, играющий роль Клода в кино. И Нане не пришлось отвечать.

Виталий был очень хорош собой, хотя уж очень сильно на Клода похож не был. И у него явно развивался роман с актрисой, в фильме исполняющей Жиз – бывшую жену Клода – Таисьей. Та разлюбила режиссера, но тот все же не выгнал ее из картины, как обещал.

Произнося поздравления, Виталий притянул Таисью к себе, и сказал необыкновенный тост.

– Мы с Таей в фильме оказались на месте Клода и его первой жены. Но хотим в нашей с Таей жизни повторить историю Клода и его второй жены. Отличие этих браков в том, что односторонняя любовь калечит человека, выжигает его душу, портит жизнь партнеру, доставшемуся ему силой. А взаимные чувства создают ту среду, в которой можно жить, утопая и выплывая из моря счастья! Чтобы продолжить аналогию, мы с Таей на следующей неделе поженимся здесь же, и даже повторим меню вечера!

Все захлопали и стали поздравлять и втору пару – с намерением.

Пользуясь всеобщей суматохой Нана с сумкой выскользнула на кухню ресторана, обошла здание и вошла в гардероб с улицы, взяла шубу с крючка, потому что гардеробщик наливал чай в уголке, вдали от того места, где висел роскошное песцовое манто. И выбежала на улицу. Там она отправилась в бутик, где купила кроссовки, джинсы, куртку и шапку с мехом скромнее, переоделась и в таком виде отправилась в банк – снять все наличные. Но перед этим написала записку Иллариону: «Видела, как ты смотрел на Соньку. Освобождаю ей место возле тебя. Ведь такой мужчина как ты заполучишь любую. Прощай.»

И передала ее гардеробщику через мальчишку с тем, чтобы он отдал авторитету записку, когда тот придет забирать пальто.

А Георгий тем временем пригласил Софью на танец, и первое что сделал – попросил назвать сумму, за которую новоиспеченная владелица продаст ему квартиру. Соня не стала скромничать, зная доходы Георгия. Он отошел к столу, сдвинув в сторону селедку под шубой, и стоя выписал Соне счет на миллион долларов. А она, заглянув через плечо Гие вместе с подозванным ее Клодом, подписала доверенность на имя Георгия на переоформление квартиры на его имя.