– Да мы уже тоже пьем «алка зельцер», – с иронией отметил француз. Сегодня выдули гигантскую бутыль домашнего вина на берегу по поводу того, что запустили подъемник.

– Ого. А мне нельзя прокатиться? Или он шумный?

Бертран оскорбился:

– Тише мухи! Отвечаю.

– Ладно, раз фирма гарантирует, поехали к морю, а?

– Хорошая мысль, – поддержал его Клод.

Спустились они и впрямь тихо и гладко. Вокруг камней уже убрали остатки мелкого мусора, которые оставила частично их компания, прихватившая с собой только посуду. Видно, это сделали парни из отеля, расположенного рядом.

Темное море тоже было тихим, подлизывалось. Гия погладил волну, будто животное.

– Люблю море, хоть и родился в горах. Оно такое нежное.

– Что это тебя на лирику потянуло. У тебя глаза, как стальные кнопки, сейф бронированный.

– Ну, считай, влюбился я.

– Даже в этом случае ты предлагаешь считать? – засмеялся Клод.

– Считать любовь любовью никому не мешает. Важно, что: децибелы чувств или деньги в банке. Я Настю люблю, понял это на ее свадьбе, когда девчонку чуть не убили. Но жениться мне на ней нужно именно по расчету. И срочно.

– Из-за авторских прав? Лари волнуется?

– И Лари волнуется. И я волнуюсь, но уже за нее. Пусть лучше конкуренты на меня охотятся, чем на Асю. То есть, Настю. Вы-то от этих самых прав тоже отказались, – в голосе Гии прозвучала горечь, – будто знали, что будет.

– Мы думали, что Илларион защитит сына, станет ему настоящей «крышей».

– Мы уже отомстили за смерть Влада и Олега. Но это их не воскресит.

– А за Татьяну? Тоже отомстили?

– Ты откуда узнал о ее смерти? Из Интернета?

– Думал, Соня переживала это. Но нет, другое.

– А ей вообще можно переживать?! – растерялся Георгий.

Клод оглянулся на бредущего по берегу следом за ними француза и сказал:

– Нельзя. Но новость была неожиданной. Мы же надеялись на то, что будем вместе до конца наших дней. Но не думали о том, что конец может настать через полгода.

Гия остановился от такой новости.

– Вам угрожают, а ты молчишь! – заорал он, забыв про конспирацию.

– Угрожают нам только звезды. Точнее, угрожают смертью при родах Софье в ее гороскопе.

– И ты веришь в эту мутотень? – в голосе Гии почувствовалось облегчение.

– Давай не будем забывать, что это прочла Софья. И, значит, теперь об этом думает.

– Давай положим ее на сохранение прямо сейчас, и врачи возле нее будут дежурить под дулом пистолета и с чеком в кармане халата по утру. Чтобы ни на минуту…

– Она даже не знает, что я знаю. Я порылся в ее ноутбуке. Кстати, там и мой есть гороскоп, и твой. И всех. Она решила книгу написать на основе будущих реальных событий нашей семьи и близкого окружения.

– Гениальная девка, – одобрил Гия. – Давай прочтем наши гороскопы, пока она спит, и на примере прошлого проверим правильность вообще этого вида предсказаний.

– Ты тоже гениальная девка! – опробовал Клод новое русское слово.

– Я – гениальный мужик, – поправил его Гия.

Они позвали француза в кабинку и втроем вернулись на верх скалы, к дому.

– Когда станцию-то закроете. Кабинки надо запирать, а то вдруг кто-нибудь подпилит петли, на которых крепится кабинка к тросам. Вот тебе и травмы новые у Сони.

– Не планируй плохое, – одернул друга Клод.

– Не забывай, что как раз в этом и заключается моя работа в криминальной структуре.

– Кто сможет петли подпилить, тот и замок сумеет сбить, – тяжело вздохнул Клод. Но строительство домиков-станций решил форсировать.

В кабинете у Сони окно было открыто, и явственно слышался шум ночного моря, разбивающегося в пену о скалу, на которой возвышается дом.

Клод оживил экран ноутбука, отправил на распечатку один за другим гороскопы свой и Георгия. Они были на русском языке. Благо, Гия сможет проверить на достоверность и его биографию – он ведь видел фильм по сюжету его жизни с Жиз и в курсе событий жизни Софи.

Георгий рухнул на диван и, даже не сняв пальто, начал читать. Клод сел рядом, привалился головой к мягкой спинке и задремал.

Через час Гия растолкал его. Пришел Клод в себя трудом: все же винные пары от гремучей смеси употребленных накануне напитков способны свалить в забытье даже самого спортивного мужика.

– Я прочел. Зная твою ситуацию, имею честь тебе доложить, что ты должен был сойти с ума и совершить самоубийство после того, как убил бы свою первую жену. Но, видно, и впрямь Ангелы вмешались в твою судьбу и повернули ее в другое русло. Так что и судьба Сони изменилась – думаю, можно не переживать. Но – держи ухо востро, отправляйся в Австралию сразу после кинофестиваля – нечего ждать до конца лета.

– А в твоем-то гороскопе как дела обстоят?

– А я, оказывается, сразу должен был жениться на Насте, не отдавая ее Владу. Но тогда бы я гулял от нее на сторону, стал бы для нее диктатором, считая, что облагодетельствовал девчонку-пацанку.

А что теперь будет, когда я изменился, не знаю. Вдруг все равно сделаю ее несчастной.

– Но, мне кажется, если ты не женился на ней, то ее бы убили. А если почувствуешь, что стал слетать с катушек в этом браке, – просто разведешься с женой. В чем проблема.

– Мне кажется, она в меня влюбилась с первого взгляда. И ей будет больно при разводе.

– Если она уже влюбилась, то ей больно станет неизбежно, при любой стадии расставания. Меня другое беспокоит: Влад. Он еще тут, на Земле, и за вами наблюдает. И вот ему, я думаю, будет больно. Посоветуй лучше Насте дарственную на права на тебя оформить. У вас это возможно? Тогда и не придется оскорблять поспешным браком память бывшего мужа, да и ее отца Олега.

– Сейчас спрошу, можно ли по закону получить права в подарок.

И он набрал номер нотариуса Джема.

Тот долго не отвечал – все же за окном была кромешная мгла.

– Гия? – хриплый голос парня прозвучал удивленно. – Тебя что, встретить надо с самолета?

– Сам добрался, я у Клода дома. Скажи, в России есть закон, разрешающий дарить авторские права?

– Не помню вот так, навскидку. Но утром разузнаю и тебя наберу.

– Ладно, только не забудь. И будильник на семь поставь. Дело срочное.

После этого мужчины легли валетом на пухлый диван, благо он был шириной полтора метра. И, засыпая, нюхали носки друг друга. Впрочем, вонь от перегара забивала все…

– Надо было мне поехать в гостиницу, – вслух сказал Гия.

Но Клод уже спал.

Ангел Клода перебрал в голове события последних месяцев и пришел к выводу, что Георгий в отношении пары Таубов ведет себя, как друг и помощник. И он отправил запрос на небо: могут ли отпустить Гие его грехи за неоднократную помощь хорошим людям? Поступок с его стороны рискованный. К таким выводам должны приходить вышестоящие Архангелы и отправлять запрос выше: они ведь отслеживают больше жизней через Ангелов.

По интуифону ему ответили из небесной канцелярии, что пока помощь Гии хорошим людям нерегулярна, не требует жертв со стороны самого грешника, так что его вины не перетягивает на весах справедливости, увы.

– Значит, я не знаю о том плохом, что Георгий делает кому-то другому. Намеренное и большое зло… – понял Ангел.

Лимон сидел на постели после бурной ночи. Поутру лицо актрисы порно выглядело, мягко говоря, не соблазнительно. Макияж размазался, из-за лака волосы местами свалялись в колтун. Он помнил свою вчерашнюю злую радость, когда ту, что его бросила, отдали снова ему на растерзание.

И он ее терзал. Да и кричала она вовсе не от удовольствия. Он даже прокусил ей кожу – изображал собаку, с которой она собиралась трахаться в фильме.

И теперь девка стала ему противна.

Студию группировке не вернули, так что и работу она потеряла.