Ангел поморщился от практичности Татьяны, но нашептал матери эти мысли. Та сразу же решила попасть в дом к дочери раньше клининговой компании. И, распрощавшись, тронулась в путь.

Татьянина энергетическая оболочка тоже отправилась вслед за ней. Именно поэтому мать вошла в спальню со сбитыми простынями и еще не полностью засохшей спермой. И мысленно осудила дочь: разбила одну семью и была в процессе разбивания второй. Интересно, пускают ли после этого в рай? Ведь в Библии говорится только «не пожелай жены ближнего своего», а про «мужа ближней своей» не упоминается.

Этот вопрос озадачил и Ангела Нины Даниловны, и Татьяниного. Они полетели в небесную канцелярию сквозь надвигающийся последний снег зимы и ввели в образовавшийся на сером куске тучи компьютера свой вопрос. И получили ответ: «Неверность наказуема в любом случае. Но когда изменяет замужняя женщина, она потом не знает, от кого зачала ребенка. Ее обман множится, и последствия простираются все дальше. Ну а муж-изменщик может принести болезни любовницы в постель жены и сделать ее бесплодной. Это тоже наказуемо, разумеется».

С этими ответами Ангелы вернулись в комнату, где мать погрузилась лицом в подушки, нюхала их, выбирая дочкину. И наткнулась на запах роскошной мужской туалетной воды, который так понравился ей в офисе… И у нее мелькнула мысль – не потому ли был так любезен и предупредителен бизнесмен, что опасался, что Нина Даниловна унюхает его запах в квартире дочери, и побоялся шантажа. Но она отогнала от себя эту крамольную мысль – приятней правды было думать, что на свете еще есть любовь. И тут в дверь позвонили представители клининговой компании, и мать Тани решила выбрать в шкафу то, что ей по размеру из вещей дочери. И заплакала, уткнувшись лицом в шубу своей девочки, от которой пахло милыми духами, ее волосами и ее обожаемыми с детства глазированными пончиками…

– Даже вещи живут дольше людей, – прошептала мать. И ей показалось, что родная ладонь погладила ее по голове. Что так и было.

Гия валялся на своей не расправленной постели. Глаза его были сухими настолько, что их будто жгло изнутри. Он ехал в лифте, когда ему позвонил Лари и сказал, что понял, чего теперь добивается Лимон: чтобы после смерти Седого группировке вернули порно-студию и студию звукозаписи.

– Они нам нужны, ты считаешь? – в голосе Иллариона было сомнение. – Мы ведь наказали его по-другому.

– Не знаю, я подумаю. – Георгий и правда не знал, что теперь делать. Он не стал признаваться шефу, что это он разозлил Лимона, сам не понимая, зачем.

– Ты же в курсе, что Лимон хотел продолжить начатое дело (он замялся, чтобы не произносить слово «убийство») и перепутал девок. Таня тоже была в трауре, шатенка со стрижкой. Видно, так описали Настю… гостю поминок (он опять постарался избежать слова, которое во время прослушки привлекло бы к разговору внимание «органов»).

Поле этого диалога Гия выпил бутылку минералки и завалился на кровать. И его обуяло чувство вины перед девчонкой-пацанкой, которую он втянул в такие игры, которые могли стоить ей жизни.

И его мучил вопрос – если вернуть «штрафы» группировке Седого, не станут ли они и впредь «жать на те же кнопки».

И не сделает ли его брак Настю мишенью для врагов?

Отказаться от предложения? Но это она уж точно воспримет, как предательство.

В гостиной антикварные часы пробили три часа ночи. А его все еще не озарило решение. Георгий встал, разделся до трусов, пошел в ванну. И вдруг, стоя перед часами… перекрестился. Впервые в жизни. Он вообще-то крещеным не был – в СССР все были атеистами, а позже он столько всего натворил, что в церковь ему путь явно заказан. Да и раскаивался он в первый раз. Поэтом, осенив себя крестным знаменем, он посмотрел на потолок и сказал шепотом:

– Мне ничего не надо, хоть как накажи. Но ее тронешь – не прощу.

Софья сидела в своем круглом кабинете наверху башни. В полукруге башни от основания до крыши на остальных этажах располагалась лестница. И только на крыше появлялось второе полукружие в двух кабинетах.

Из окон Сониного открывался круговой вид на море и небо без единого облачка. А из окон кабинета Клода была видна часть горы и корпус соседнего отеля. Мир лучился за стеклами, ветерок доносил в окно Сони упражнения на синтезаторе Клода. Соня поднялась, переступая через машинки сына, пошла приспустить жалюзи наполовину на всех окнах, чтобы солнце не било в глаза. Вернулась к работе, удобно усевшись и начав чтение.

Под столом Фредик проезжал машинками ей по ногам и изображал рев двигателей. За окном нанятый строителями подвесной дороги бульдозер копал яму для установки опор. Миха помогал французам на стройке, так что Фредик, наконец, получил безраздельное внимание матери.

Соня, в число достоинств которой терпение точно не входило, стойко переносила то, что у нее по ногам то и дело проезжали колесики и даже гусеницы мини-транспорта (в связи с тем, что мальчишка увидел новые машины на стройке, и они с отцом тут же отправились в игрушечный магазин и пополнили «автопарк» Фредрика). И теперь малыш увлеченно исследовал возможности. В грузовике по очереди возил котов (но они сразу спрыгивали). И только мама все «наезды» переносила стоически и даже не злилась.

Софье помогало еще и то, что она сидела перед компьютером, собираясь начать писать свой первый роман. Пока написала только название «Астролюдия» – желая объединить в одно слово астрологию и психологию. Она ведь решила больше не писать ничего в жанре эротического рэпа. И ей понадобилось такое дело в жизни, которым до нее не занимался никто.

Ангел считал это гордыней. А Соня в пику ему всегда возражала своему внутреннему голосу, мол, скромность украшает девушку только в тех случаях, когда у нее нет других украшений.

Писать что-либо биографическое Софья не хотела. Даже вспоминать прошлое было мучительно. А уж если в подробностях, то и вовсе можно в депрессию впасть.

Почти все время, что Соня просидела взаперти в доме первого мужа, она зачитывалась книгами по астрологии. Но не самим составлением гороскопов, как таковых, а изучением психотипов людей. И поэтому научилась благодаря книгам Линды Гудмен и Григория Кваши, теориям Павла Глобы различать представителей того или иного знака зодиака среди своих знакомых и незнакомых людей. И предсказывать их поступки в зависимости от знака Зодиака.

Перечитала массу книг, анализировала предсказания на год для Водолеев, отмечала, что сбылось, что нет.

Ее ведь даже по магазинам пускали только в сопровождении охранника, чтобы не сбежала от мужа-кастрата, а то и не наладилась в полицию с визитом.

Вторым ее чтивом было вовсе не криминальное, а журнал «Психология». Так что Софья считала себя переполненной знаниями о людях, пусть и в какой-то степени теоретическими. И их хотелось применить. Видимо, количество знаний накопилось достаточное для перехода в некое новое качество.

Соне показалось увлекательным взять и описать будущую судьбу своих близких и знакомых с помощью их персональных гороскопов. Своим родным она решила заказать индивидуальные гороскопы в Интернете – это касалось нынешних друзей-приятелей, у которых была возможность определить не только день, но и час рождения, и место – это требовалось для точности.

Так что теперь Софья искала в Интернете нужный сайт, чтобы заказать гороскоп Клода, Фреда, Роберта с Робертой, Миши, Насти и Георгия. И узнать их будущее. Начала она с того, что заказала свой гороскоп по дате рождения. И теперь подумала, что час рождения Клода и Фреда она не знает. И ей нужно позвонить Роберте. И тут мать Клода сама вышла на нее в скайпе.

– Здравствуй, доченька, – тепло улыбнулась свекровь и отхлебнула кофе из чудесной полупрозрачной фарфоровой чашки. – Я позвонила Клоду, он сказал, что ты работаешь, и что Фредик с тобой.