Уваров хмыкнул и добавил с каплей уважения:

— А в тебе есть воля, детка. Ты мне нравишься. Может, подумаешь, и мы вместе вернёмся домой? Поверь, мне есть что показать тебе. Ты не пожалеешь.

Голос стал низким, бархатным и манящим. Я реально поплыла и только его вопрос отрезвил меня, а глаза напомнили, что сижу я рядом с чудовищем. Оборотнической силой он пользовался не думая о последствиях для жертвы. А ведь так и с ума можно было свести. Меня отрезвило резкое:

— Так что, детка, ты же разумная девочка и сделаешь всё правильно?

Я собрала последние силы и промямлила:

— Нет, не сделаю. И мои родные уже совсем в другом месте. Они в безопасности. И не буду я ничего подсыпать. Думаю, меня уже ищут. У тебя всё равно ничего не получится.

Только дурацким флёром и почти не соображающей головой я могла объяснить все те откровения, что вылила на этого ненормального. И его гнев, эту волну бешенства я сразу почувствовала, с ужасом вжавшись в спинку дивана.

Я в шоке смотрела, как тот частично трансформировался, исполосовав спинку когтями недалеко от меня. Кинула взгляд на глубокие царапины, сглотнув, а этот монстр встал передо мной с перекошенным от гнева лицом. И с явным желанием причинить мне боль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Меня спас тот самый мнимый охранник, неожиданно вошедший. Он в шоке уставился на нас. Мы оба оглянулись на шум, и я увидела настороженность на лице вошедшего. Он молча смотрел на своего хозяина, и тот буквально выплюнул вопрос:

— Ну, чего вылупился? Я где велел тебе стоять?

Тот поёжился, но ответил:

— Так я чего, вы ж сами велели сообщить, когда одного из братьев поймаем. Мне Илья велел передать, что парни дело сделали. Похоже, поймали того, который Даниил.

От этих слов сердце замерло в ужасе. Что? Но как? Что вообще задумал этот Уваров?

— Так, ладно. Пора уходить. Но цели мы сегодня полностью не достигли. — Уваров постоял, задумавшись, несколько секунд и выдал: — Бери девицу. Отрубишь её и вынесешь, а я пока задержусь. Со мной Илья останется, а ты уноси эту. Ты знаешь куда. У меня на девицу планы, есть у меня одна идейка. Совмещу месть с полезным делом.

И уже мне:

— Не хотела по-хорошему, будет по-плохому.

Резкое движение сзади и я почувствовала уже знакомый мерзкий запах, а рот и нос мне закрыла вонючая тряпица. Нет, только не опять!

Похоже, в этот раз я отрубилась надолго. Проснулась в полуподвальной комнате, на жестковатой койке. Голова была тяжёлой, и я решила не спешить вставать, а прежде оглядеться.

Да уж. Это точно был подвал. Окошко наверху было небольшим. Я, возможно, могла подставить что-то из мебели и вылезти, если бы не крепкая решётка. Удивительно, но сейчас в это окошко проникал достаточно интенсивный свет. Значит, сейчас уже даже не раннее утро, а день. Сколько же я здесь провалялась?

Я встала и обошла комнату, поднялась по небольшой лестнице к единственной двери и подёргала её. И она была предсказуемо закрыта. Голова болела, да и пить хотелось просто ужасно. Так что я не выдержала и забарабанила по двери, требуя хотя бы дать воды.

— Эй, кто-то слышит меня?! Я пить хочу! Где я, слышите? Вы слышите меня?!

Результатом была тишина, а в горле сильно запершило. Хорошо, что здесь был закуток с санузлом. Двери, что странно, в тот самый закуток не было, она была снята с петель, остался только проём. Но я была одна здесь, кого мне стесняться? Я могла спокойно попить из-под крана. А жажда мучила просто ужасная.

Я провела в одиночестве целый день, хорошо изучила комнату, всё же подтянула обшарпанную тумбочку, забралась на неё и даже попробовала на крепость решётку. Она была прикреплена на совесть. Этот путь был для меня закрыт.

В поисках хоть какой-то защиты я облазила ещё раз всю комнату, но ничего не нашла. Тут даже нечего было отрывать. Ничего подходящего.

Я сидела и думала обо всём, что произошло. Вспоминала, как именно оказалась в плену, а это явно был он. Да, мне не стоило попадаться к Уварову в руки. И что он там говорил про мою полезность? Зачем я ему? Для выкупа? Да кому я, в общем-то, нужна?

А ведь Влад обещал мне защиту. Он и Никита. Я уверена, они обязательно будут меня искать. Вопрос, найдут ли.

Очень хотелось плакать. Банально было страшно. Все эти мысли, что приходили в голову об этом ужасном Уварове, все разговоры, что ходили о нём.

Я сидела на жёстком потрёпанном матрасе, смотрела, как комната тонет в полумраке наступающей ночи. В окно светили последние лучи уходящего солнца, а я сидела, сложившись в комочек, наблюдала за светом в окне и плакала.

И тут услышала шум за дверью и разговор. Говорили явно громко, выкрикивая приказы, но звуки доходили плохо. Скорее всего, здесь была крепкая дверь и толстые стены, которые подавляли звуки.

Говорившие явно приблизились. Я повернула голову, поняв, что дверь будут открывать, и застыла, испугавшись тех, кто мог войти и сделать со мной всё что угодно. Но на меня даже не обратили внимания, выкинув вниз по степеням мужчину. Тот так покатился по лестнице, что я сразу поняла — он был без сознания. Солнце почти зашло, и я плохо видела, кого те самые громилы скинули ко мне в подвал. И просто закрыли дверь, словно мусор выбросили.

Я долго не решалась подойти, чутко прислушиваясь. Мужчина явно был жив, учитывая его тяжёлое дыхание. Я всё же решилась и тихонько подошла. Мало ли, хотя бы первую помощь окажу, пока вижу хоть что-то.

Даже в полутьме я его узнала. Это был Никита. Но я же помнила разговор Уварова со своими подчинёнными. Они поймали Даниила. Хотя я и растерялась, но медленно и аккуратно прошлась по его лицу и телу, чтобы понять, какие у него могут быть повреждения.

Нас на обучении и первую помощь учили оказывать. Но на оборотнях всё быстро заживало. И здесь, похоже, были не такие уж страшные травмы. Мне показалось, что его просто долго били. Судя по тому, что я могла разглядеть в слабом свете уходящего солнца.

Я тихо позвала:

— Никита, ты слышишь? Тебе нужно лечь на кровать. Скоро совсем стемнеет и ничего видно не будет. Давай вставай, слышишь?

Всё же я не жила с оборотнями так долго и забыла кое о чём. Я вздрогнула, когда Никита прохрипел мне тихо:

— Ты ошиблась, Ника, я Даниил, поняла? — Он лежал на спине и так внезапно открыл глаза, что я вздрогнула от его требовательного взгляда. Сглотнула и кивнула. Я так поняла, что Никите невыгодно было представляться своим именем. Да уж. Учитывая, что он знал много больше, чем тот самый Даня, это был логичный ход.

Я заторможено продолжила исследовать его на повреждения, растерянно водила руками по бокам, и тут услышала ехидное:

— Слушай, детка. Я сейчас не в форме. Давай сначала выберемся отсюда, а потом уже продолжим эти твои телодвижения. Сегодня и правда был тяжёлый день. А ты ещё и провоцируешь. Давай всё же потом.

Я вспыхнула, возмущённо посмотрела на него. Никита ехидно ухмылялся, а глаза смеялись. Учитывая его раскраску на лице, это смотрелось жутковато. И избавило его от долгой проповеди. Я только поджала губы, отодвинувшись. И пробормотала:

— Не смешно. Ты весь в ушибах и кровоподтёках. Выглядишь жутко. Ты сможешь до кровати дойти? А то скоро совсем стемнеет. Я почти ничего не вижу.

Этот наглец продолжил выводить меня из себя:

— Приглашаешь к себе в кроватку? Ты смотри, я ведь и в таком состоянии много чего могу. Мои раны очень быстро регенерируют. Давай всё же сначала выберемся отсюда, а потом уже продолжим наше такое интересное общение. И ты не переживай, мы, оборотни, прекрасно видим и в темноте. Тебя я так точно найду. И если нужно, сам отведу в кроватку.

Я подняла глаза вверх, прося высшие силы дать мне спокойствие.

Мы дошли до кровати, и я помогла ему устроиться на кровати. Для двоих она была узковата. Но Никиту логичней всего было положить на спину, что тот и сделал с моей помощью. Мне осталась только узкая полоска скраю.