Вот чего я боялась. Мы танцевали, а я в голове прокручивала эту простую, казалось бы, мысль. Нет, не так. Я поняла.

Я боялась ответственности в отношениях.

Выбор. Мне нужно было сделать выбор и успокоиться. Если я его сделаю, значит, он верный. Да. Так и будет.

В выходные мы с Даниилом решили выехать пораньше. Всё время, что мы ехали, я улыбалась и смеялась. А Даниил был на подъёме: шутил, так заразительно смеялся, рассказывал о последних интересных случаях на работе. Он заведовал одним из отделов к корпорации дяди, главы клана Северин.

Я так удивилась, когда услышала о месте его работы, и обмолвилась о брате, который как раз работал в корпорации Северин в юридическом отделе. Причём получил повышение, став заместителем начальника, чем неимоверно гордился.

Тот удивился и уточнил:

— В юридическом? Погоди, в одной из компаний или в головном офисе?

Я засомневалась, но уточнила, как помню:

— Вроде в головном офисе. Да и ладно. Неважно это. Мне мама рассказала, что он отпуск взял внеурочный, за свой счёт. Как раз приеду и уточню у них.

Тот задумчиво пробормотал:

— В головном, говоришь, — с любопытством кинул на меня взгляд и уточнил: — А как твоего брата зовут?

— Евгений. Евгений Тонев.

Даниил кивнул, подтвердив:

— Точно! Высокий такой. И цвет волос на твой похож. Хм. Брат твой, говоришь?

Я пожала плечами, удивляясь тому, что Даниил его знает. Хотя почему нет, если Евгений и сам хвастался, что поднялся высоко, особенно для человека и не родственника. В голове промелькнула шальная мысль о том, что мы и роднёй можем скоро стать. Хотя это я что-то вперёд бегу.

И тут я поняла, что Даниил как-то напрягся, нахмурился, словно пытался вспомнить что-то не очень приятное. И спросила:

— Всё хорошо, Даня? Ты как-то вдруг изменился. А, это из-за работы? Ты говорил, у вас там аврал случился. У тебя же выходные. Ты лучше не думай сейчас о работе, а отдохни нормально. И с новыми силами…

Он кивнул и улыбнулся мне, соглашаясь. Мы спокойно позавтракали и общались на открытой веранде уютного итальянского кафе, когда Даниилу позвонили.

Через минуту он сказал, что отойдёт, чтобы спокойно поговорить о важных делах. Через пять минут вернулся и, сославшись на срочные дела в компании, предложил подвести до дома родителей.

Нам было недалеко, но в машине всё время поездки я чувствовала его напряжение и даже не удивилась скомканному прощанию.

Выбросив из головы лишнее, я с удовольствием окунулась в родительскую любовь. Удивительно было то, что мама продолжала меня удивлять. Она изменилась, однозначно.

И вроде всё было отлично, но что-то в ней меня смущало.Она почти не говорила о Евгении. На мой вопрос как-то скомкано ответила, а потом и вовсе перевела разговор на другую тему.

Мне всё больше казалось, что вокруг все что-то знают, а мне не говорят. И это что-то явно связано с моим братом.

Поэтому когда мы пошли заваривать свежий чай и раскладывать пирожные, я спросила маму в лоб.

— У Евгения всё в порядке, мама? Ты молчишь о нём, и это странно. Я же вижу, что ты беспокоишься. Что случилось?

Та, до этого так энергично рассказывающая о новом кухонном гарнитуре, что приобрела с хорошей скидкой, вдруг словно выключилась. Весь её деловитый настрой, так ей свойственный, словно сдулся. Она села на стул, на лицо было страшно смотреть.

Я растерянно стояла и смотрела на неё, настолько не была готова к такой маме.

— Мама, скажи! Что-то с Женей? Ну, не молчи, чего ты одна переживаешь? Мы же семья.

Мама горько выходнула, повторив мои последние слова:

— Семья? Ты знаешь, я, наверное, плохая мама. Нет. Не перебивай. Я всю жизнь думала, что девочку, тебя, мы отдадим. У тебя появится своя семья, мы уйдём в лучшем случае на второй план. А вот мальчик будет помогать нам. Поддерживать. Тем более Женя всегда был такой целеустремлённый, решительный. А ты всё в облаках летала. Скольких мне трудов стоило взрастить в тебе ответственность, серьёзное отношение к делу. Хорошо, хоть умная получилась. И учёба давалась легко. Ладно, что уж теперь. Про свои ошибки узнаёшь обычно слишком поздно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мама, что насчёт Жени? С ним всё хорошо? Ты ведь говорила, что он обещал приехать к выходным.

Та вдруг вмиг разозлилась. Стукнула ладонью по столешнице, спохватилась, затрясла кистью, прислушиваясь, не слышал ли отец. И со злостью зашипела:

— Не приедет он, Вероника. Засранец! Он уехал, совсем уехал, ты понимаешь? И возвращаться в ближайшее время не намерен.

— Погоди, в смысле уехал? Куда?

— И страны, Женя уехал из страны, Вероника. Он что-то натворил там у себя на работе. Сказал, что ничего нам говорить не будет на случай, если мы не успеем и к нам придут, и будут спрашивать. Позаботился, называется!

Странно, на маму это совсем не было похоже. Она бы Жене форменный допрос устроила. И тут я поняла, брат звонил по телефону, а мама могла начать давить на него. А с Женей такое не проходило никогда. Тот обычно пытался, и вполне успешно, заболтать маму, успокоить. А что же тут? Неужели не было выхода? Или?

— Погоди, мама, что значит на работе? В корпорации Северин? — и тут я вспомнила странную реакцию Даниила на мои слова. Как узнать, что там случилось? И Даню страшно спрашивать теперь.

Я никогда не видела маму плачущей. Она всегда была такой сильной, что я и не знала, как вести себя. Подошла, молча обняла. А та бормотала:

— Он сказал, чтобы мы уезжали как можно быстрее. Снимали деньги, отдавали дом в управление и бежали из страны. У нас есть максимум неделя, пока он направит этих зверей по ложному пути. А если мы не уедем, от нас уже не отстанут, — она подняла на меня заплаканные глаза и шёпотом продолжила:

— Ты понимаешь, кому он дорогу перешёл? Оборотням, Вероника! Натворил дел и сбежал, паршивец! Разве я его этому учила? Скажи!

— Нет, мама, но ты ему слишком много позволяла. Да это и не главное сейчас. Он когда звонил? И почему меня не предупредил? Он сказал, что вообще произошло?

Та отвернулась и посмотрела в окно, словно пыталась там что-то разглядеть. Она словно впала в полузабытьё, рассказывая словно робот: в одной интонацией, ровно и так равнодушно, вроде и не она только что возмущалась и была в шаге от масштабной истерики.

— Евгений ещё неделю назад звонил, спрашивал о тебе, что там у вас случилось, что с Сашей, почему он уходит от разговора. Сказал, что у них одно общее дело, и появились небольшие проблемы. Убедил, что ничего серьёзного. А на следующий день позвонил злой и велел Сашу не пускать даже на порог. Сказал, что тот хочет кинуть его. Твой бывший ещё вздумал угрожать тебе, ты представляешь? — она повернулась с таким искренним возмущением, словно действительно переживала за меня. Вот, получается, почему мама так к Саше отнеслась. Это Женя постарался настроить её против.

В голове всё смешалось. Я уже запуталась в этом клубке интриг и умолчаний. Меня сейчас интересовало одно:

— А почему ни ты, ни брат мне не позвонили? Это ведь из-за документов, да?

Я спросила и внимательно смотрела на маму. Та искренне удивилась. Значит, не играет в очередную игру, как они с Женей любят. Главное, чтобы не вцепилась клешнёй.

Мамино удивление продлилось недолго. Глаза на мгновение прищурились, губы дрогнули, поджавшись. Почти незаметные изменения, но маму я с детства научилась читать. Сейчас как вцепится, не оторвёшь.

— Вероника, а ты сама ничего не хочешь мне рассказать? Так это правда, те документы у тебя? Саша не врал? Такой нахал, позвонил в тот же день, что и Женя, сначала уговаривал поговорить с тобой, убедить отдать документы. Сказал, что тебе всё некогда, а у него сроки, документы нужны. Но хватило его ненадолго. Ты представляешь? Он начал мне угрожать! Сказал, что ты сделала глупость, влезла, куда не следовало, а там клановые замешаны. И непростые. Теневой клан. Ты понимаешь, куда они нас втянули, Ника? А ты ещё спрашиваешь, почему я так говорю?— закончила она шёпотом.