— Нет, это точно чайки, причем морские, а не речные. Я-то знаю!

На что Витька взял свой стаканчик, самоуверенно одним залпом выпил спирт, даже не вкусив наличествующие на столе закуски — русские на первый день пьянки не закусывают! И после этого честно объявил:

— Вообще-то это древние гарпии из древнегреческой мифологии, но для тебя пусть будут чайки! Или летучие мыши! Или полученные повреждения, как хочешь, только голову не загружай, голова — орган нежный и может легко у гуманитариев сломаться. Инсульт там нечаянно наступит или тяжелый перелом нижней челюсти. Оно тебе надо?

Согласно сказаниям тех давних лет, — Витька пьяно опасно покачнулся на табуретке, но сумел удержаться, — гарпии — авторы трансвременного перехода. Короче, они берут тебя за микитки и машут крылышками, но носят не по километрам, или как его, стадиям, а по годам.

Витька еще бы долго разносил псевдонаучной хрени, как это могут только физики, но, наконец, благополучно упал под стол, где и громко захрапел, перенеся остронаучную дискуссию в иную актуальную плоскость.

Другие собутыльники, согревшись на нескольких пайках спирта в процессе высокоинтеллектуального, то есть с применением хорошего русского мата, спора, и почувствовав себя особо крупными знатоками, тоже начали активно присматриваться к посуде и громко философствовать, продолжая спор. Как водится, из «искры возгорится пламя», а?

Причем одни видели на штамповках птиц (самых разных), другие кошек, третьи даже собак. Или например, как Саша, летучих мышей. Все зависело от уровня персонального зрения и глубины изощренного воображения. И объема влитого внутрь разбавленного спирта.

Разгорелась ожесточенная дискуссия, при этом чем она шла дальше, тем была горячее и бессмысленней. Как случается порой, нет страшнее и беспощаднее русского пьяного разговора. Сами готовы себя пожрать. Ведь спирт пили все больше и легче.

Или это речь шла не о пьянке? Ну, в общем, вы меня поняли, мужики. Тем более, спирт особенно в таком объеме, типа хорошая канистра, вещь долгоиграющая. Но для семи крепких рыл это не все же не вечная.

Последнее, что еще помнил пьяненький Саша, это где-то найденную у него на даче (или на соседней?) увеличенную лупу. Через нее они поочередно (кто еще был в силах и в просветленном разуме) рассматривали загадочную выпуклость и азартно спорили по этому поводу, выискивая как бы научные, почти псевдонаучные и совсем не научные доказательства.

И все, други, полный аут, как кромешный удар нокаутом. Можно выносить бесчувственные тела — жертвы бессмысленного пьяного научного спора. Изверги ученые могут быть довольными и добавить еще по сто грамм.

Отошедшие же в мир иной, пожалейте оставшихся, оставьте на опохмелку кто сколько сможет, пожалуйста!

Как же трудно просто жить в глубоком похмелье без огнестрельного пистолета, хотя бы и водяного, игрушечного! Ох, и страдает его бедная голова немудреного хозяина диплома о высшем гуманитарном образовании! Кажется, в ней даже явственно раздаются голоса, которые толи ругаются, толи истерично советуют. Чегой-с? То есть похрену и немножечко! Достали уже, негодяйские негодяи!

Вот на фига (литературный эпитет простонародной матерщины) они вчера выпили так много этого спирта и еще немножечко? И ведь настолько много, что даже красивая обложка его красного диплома в глазах пьяниц стала густо-синей. И пили они не хорошую водку из натуральной нефти, а разбавленного технического спирта, в котором, если судить по исследованиям современных зарубежных ученых, так много всяких вредных примесей, плохо влияющих на почти все органы человеческого организма. Хотя, просто завидуют ведь, гады. Компьютеры же самые разные ничуть не страдали, когда их обтирали, чем люди хуже!

Тут Саша Семенов обычно хмыкал и произносил антиамериканскую цитату на ругательном, то есть на простонародном русском языке. К жителям США, если они сами не голубые либералы, у россиян, в том числе и Саши, отношение было однозначно плохое. Пили бы сами, а не умничали по-англицки. Просите, а не требуйте! Мы же, в принципе, в таком случае не жадные, отослали бы, хе, наверное. Но там говорят, мужикам совсем не дают пить. Только если совершенно тайком и совсем понемногу. Тогда нам их совершенно жаль. Что же сделать? Не санкции же ответные вводить.

А голоса явно снова раздаются. Вернее, уже голос в страшно похмельной голове. О-ох!

Нет, сегодня Саша настолько болен с глубокого похмелья, что даже иронизировать над собой уже не в состоянии. Пусть их, американцев, Саше и так тяжко. Ох, как он страдает, просто разваливается на мелкие кусочки. Дайте мне длинную веревку, я страстно утоплюсь в первой же гнусной луже среди головастиков!

Как надоел этот дрянной неестественный ХХI век! Еда — сплошной суррогат из химии, на этикетках крупно пишут — натуральное мясо, мелко — усилитель вкуса из различных химикатов. Овощи –сушенные, водка — из нефти. Разница между водой и воздухом, главным образом, сводится к тому, что в воде таблица Менделеева находится в жидком состоянии, а в воздухе — газообразном.

В итоге медленно умираешь всю жизнь от всевозможной отравы, а после смерти тебе обязательно напишут в выспренном больничном некрологе — умер от чрезмерного потребления спиртного. Зашибись! Да у него в этом бренном теле не этилового спирта много, а редкоземельных металлов, причем употребленных насильно и в большом количестве!

Он хочет теперь страстно и невозбранно в темное, не гуманное, а просто редкочеловеческое средневековье, где в бытовом отношении — грубый примитив, в моральном отношении — сплошная аморалка, гуманизм в виде страшных пыток, а идеология в виде бородатого еврейского бога. И ведь живут, блаженные!

Зато есть и светлая сторона в большом объеме — чистые натуральные продукты, все загрязнение сводится к навозу на дороге, где воздух девственно чист, а воду можно пить, не страшась, ибо в ней всего лишь холера и тиф. СПИД и вирус Эбола, всевозможные химикаты не появятся еще несколько веков! И голоса там не раздаются, кстати!

Произнеся этот эмоциональный спич с натужным рефреном «не трогайте меня, последние зубы пересчитаю» Саша, наконец, кое-как открыл заплывшие глаза и с трудом оторвал голову от простого пожухлого листа лопуха, на котором она возлежала.

Надо же, кто-то заботливый побеспокоился, на траву у забора бросил бессознательное существо. Лучше бы на кровать отволок в дом, там все же мягче и над головой надежная крыша. И где, между прочим, лопух здесь достал, на его участке есть только культурные растения, выдрессированные расти в высокотехнологичной среде?

Остальное тело, очень похмельное и поэтому равновелико дурное, разумеется, соединенное пока еще с больной головой, располагалось рядом на густой зеленой траве. И не очень-то рвется на движение. Ладно, еще полежим — посидим понемножку.

Мутным взором Саша осмотрел ближайшие окрестности и пришел к смелому выводу сиплым от перепоя голосом:

— Что-то много травы-то до сих пор, хотя середина лета уже. Явно ведь хозяин вельми ленивый, не косит про запас на скудную зиму, или хотя бы скот зеленкой не кормит.

Сказал и презрительно хмыкнул. Поскольку дача была точно его и, соответственно, так получилось, что хозяин он же, то получалось, что ругал он себя же, ладно хоть не матерно и спокойно.

В голове кто-то явственно гулко захохотал, пошутил он, видимо, смешно.

Вот сдобная веселуха! Саша кое-как удрученно покачал головой, хотя бы мысленно. Физически не получилось, мать моя женщина! Это ж надо было вчера так нагрузиться до поросячьего визга. Даже сегодня еще не очухался и зачем-то ругает себя же. Хорошо хоть не громко вслух. Опять соседи по дачной местности будут добродушно похихикивать при встрече с ним и похлопывать по плечу. Мол, недоперепил вчера, слышали, как ругал чертей, опять воровавших соленые огурцы в парниках.

Не голый хоть? А то кто ж его знает, бедолагу. Бывало и такое, хотя редко и не с ним, трезвым. С трудом приподняв свою шебутную иногда голову, Саша недоуменно посмотрел на простенькую рубаху из грубого домотканого полотна и штаны из такой же материи, в которую он был одет в это несчастное утро после дружеской пирушки накануне (проще говоря, все напились вдрызг и ничего не помнили).